Девушка сидела на коленях и смотрела в пол. Ее тело будто впало в анабиоз и не подавало ни единого признака жизни. Частичкой того, что в ней все же присутствовал какой-то дух, служило редкое и очень медленное движение глаз. Со стороны могло показаться, что ее сковал страх, но это было не так. Женщина ждала и была готова ко всему. Где-то в глубине души она чувствовала, что провалила данную ей миссию ровно в тот момент, когда ослабила хватку и выронила маленький сверток из своих рук. Проиграла, когда предмет, завернутый в ткань, оказался у существа, не способного ни на каплю эмоций.

Шестнадцатый смотрел на нее и оценивал ситуацию, прикидывал, как поступить. В это же время, Двадцать Шестой сделал первый шаг:

— Подержи, — сказал он Спайку, протянув сверток. Пес, не очень охотно, аккуратно зажал его в своей пасти. От этого поступка, по телу женщины пробежала невидимая, холодная дрожь. Робот подошел к пленнице и сел рядом с ней. Из его пальца вылезла игла с синей каплей на кончике острия.

— И что ты делаешь? — с легким возмущением, спросил Шестнадцатый.

— Нам ведь нужна информация, так? Не будем тратить драгоценные минуты и сделаем все по старинке. Сыворотка. Пара секунд и словесный поток нельзя будет остановить.

— Нет. Отставить, — отмахнулся старший робот. — Глянь на нее. Неужели ты думаешь, что в сложившейся ситуации нужны наркотики, чтобы это млекопитающее выложило интересующие нас вещи?

— По ее виду, могу сказать, что она явно не в настроении говорить.

— Двадцать Шестой, не заставляй мое уважение улетучиться, спустя час после того, как я признал тебя равным себе. Повторюсь: «Нам. Не. Нужны. Никакие. Сыворотки. Правды». Есть средство гораздо эффективнее, — он кивнул в сторону Спайка, — ты просто не обратил внимание, как передернулась самка, когда пес схватил сверток зубами. Так что, напарник, предоставь этот допрос начальству, то есть — мне.

— Раз ты так хочешь, то хорошо, — согласился Двадцать Шестой и встал на свое место, попутно забрав предмет у Спайка.

Шестнадцатый встал напротив женщины и посмотрел на нее сверху вниз. Ее взор все так же сверлил пол, и на этот раз она даже не моргала, предчувствуя некую беду. Робот присел на колено и слегка дотронулся до подбородка девушки ледяными пальцами. Любой другой на ее месте издал бы хоть какой-то звук, но та не пошевелила и мускулом. Придав усилие ладони, Шестнадцатый, с особой аккуратностью, приподнял голову пленницы так, что их взгляды наконец встретились: голубое свечение камер против серебристо-белых глаз. На секунду, Двадцать Шестому показалось, что напарник ведет себя не так, как всегда. В его движениях прослеживалась очевидная нежность, словно он касался замерзшего лепестка и боялся его ненароком сломать своей неосторожностью.

— Чего это с солдатиком? — шепнул Спайк.

— Даже и не знаю, — задумчиво ответил Двадцать Шестой.

— Ты глянь на него. Он похож на какого-то стереотипного персонажа из сопливой драмы про любовь машины и человека, ну, ты знаешь, по-любому читал или смотрел такие.

— Нет, не знаком с таким.

— Ой, да брось! Ну серьезно.

— Тише, Спайк, — шыкнул на пса Двадцать Шестой.

Два создания смотрели друг на друга. Живое и существующее разделяли молчаливый момент. Шестнадцатый не отпускал подбородок девушки, пытаясь разглядеть в ней то, что было скрыто от остальных. Он словно искал ответ, зарывался в самую глубь этого хрупкого творения, вчитывался в ее кирпичную, не проявляющую эмоций, физиономию. В свою очередь, женщина просто глядела в огоньки на видоемаске робота: на лбу и подбородке, не стараясь что-то понять, разгадать и выискать, понимая, что эта бездушная оболочка не содержит ничего, кроме пустоты. Она лишь молча ожидала вердикт его поисков.

Наконец, Шестнадцатый прервал игру в гляделки обычным вопросом:

«Как тебя зовут?»

Он обратился к ней не привычным для него голосом: искаженным, более человечным и по особенному нежным. От удивления, Спайк издал затяжной свист, а Двадцать Шестой медленно уселся на землю, скрестив ноги, и продолжил наблюдать за этой драматичной сценой. Вокруг Шестнадцатого и женщины, словно витал некий ореол тепла, несмотря на то, что несколько минут назад, соседнее помещение накрыло слоем снега, а сами действующие лица боролись друг с другом в неравной и довольно ожесточенный схватке. Неужели, думал Двадцать Шестой, взгляд способен сказать больше, чем слова, и Шестнадцатый так проникся этой особью?

К великой неожиданности наблюдателей, девушка выпрямилась и уперлась кулачками в бедра. Сделала глубокий вдох и спокойно произнесла, прикрыв глаза: «Элизабет». Не смотря на ее потрепанный вид, она сохраняла достоинство, голос ее не дрожал и звучал ровно, излучая уверенность и добавляя еще больше жара к невидимой атмосфере уюта между двумя существами. Словно получив сигнал, Шестнадцатый поднялся и скрестил руки на груди. По его камерам на маске нельзя было определить и толики того, что он ощущает или показывает, но со стороны было заметно его высокомерие в данный момент, когда он получил ответ.

— Красивое. Я бы сказал даже слишком, — заговорил Шестнадцатый. — Но, — в его голос вернулись привычные, безжизненные и электронные нотки, — посмотри на себя. Разве заслуживает мерзкое животное, как ты, такое прекрасное имя? Забудь. Одичалому зверью не дана такая привилегия.

— Я…, - начала было девушка, но Шестнадцатый не дал ей продолжить:

— Вы — люди, странные создания, — говорил робот, с каждым новым словом уничтожая то иллюзорное тепло, которое до этого царило над ними, — обитаете в пещере, но при этом носите одежду, придумываете имена. Зачем? Разве оно вам нужно? Если вы живете в дикой природе, то почему продолжаете мнить себя теми, кем уже давно не являетесь? Наличие разума не дает вам права выделяться, когда вы так низко пали.

— С чего ты вообще взял, что мы пали!? — резко огрызнулась Элизабет, давая понять, что ни слащавое обращение к ней, ни резкая перемена в речи машины, не сбили ее с толка.

— А разве нет?

— Мы живем в пещере, и что с того? Будь ты хоть чуточку внимательным, то заметил бы, что внутри она ничем не отличима от дома. Но дело совсем не в этом! — пленница ехидно улыбнулась. — Знаешь в чем суть, робот? Мы опустились на дно, прячемся в джунглях, выживаем, но, тем не менее, у нас нашлось оружие, чтобы дать вам отпор, пусть и не на долго. У нас имелись технологии, позволившие прятаться так, что вы не могли найти нас десятки лет после войны! Наличие разума и умение приспосабливаться к ситуации, дает нам, — она поднялась на ноги и ткнула себя большим пальцем в грудь, — дает, как минимум мне, право гордо носить свое имя! Дает право жить и говорить, что я — человек!

— Смело. Очень смело, зверюга. Хочу сказать, что стали в тебе побольше, чем в тех свежих трупах, которые покоятся в каньоне.

— Они знали, на что шли!

— Правда? А горелые останки женщин в соседней комнате? Эти самки знали, на что идут? — Шестнадцатый попал в точку, в которую сам не ожидал попасть, заметив, как зрачки Элизабет в ужасе сузились. — Я так и предполагал. На самом деле, вы все — кучка лицемеров: что ты, что тот командир взвода. Вывод напрашивается сам, и вот почему. Мне показалось довольно странным, что из всех воинов, только у одного лидера были доспехи, да еще и оснащённые камуфляжем-невидимкой. Эта падаль выла о погибшем брате, но сама не удосужилась позаботиться о его защите? Забавно.

— Рэй, он…он…

— Так звали этого труса?

— Он не ТРУС! — крикнула Элизабет. — Он лишь хотел спасти…

— Кого? Вашу группу или только свою семью? — Шестнадцатый посмотрел в сторону Двадцать Шестого и на сверток в его руках. — Ради вас он пожертвовал своими товарищами, а ты, зная о ловушке, в последний момент спряталась в этих яслях, когда твоих подруг разнесло на куски взрывом, и пока они жарились в огне, окружённые стальными стенами, как в печи?

— Они не были моими подругами. Они, — запиналась девушка, — они…