– Что? – с явным подозрением в голосе спросил он.

– Ты должен стать моим мужем, моим царём и отцом нашего дитя.

О нет, да она с ума сошла. Что он должен? Спать с ней ради призрачной возможности оказаться на свободе?

– Вместе мы вскоре будем править всем Восточным Сарпалем, – продолжала она, – а наш наследник рано или поздно получит в свои владения весь континент. Понимаешь? Твоё семя даст начало новой династии. Твои потомки будут править половиной мира. Твоё имя останется в веках. И никто не вспомнит, что ты происходишь их рода простых охотников.

Наступила тишина: гнетущая и тяжёлая. И потом я услышала смех Стиана – заливистый и озорной.

– Что ты смеёшься? – недовольно вопросила Алилата. – Что смешного?

– Твоё предложение. Скажи, ты правда думаешь, что я куплюсь на эти слова о великом имени и славных потомках? Думаешь, я совсем дурак?

Кажется, Стиану удалось смутить царицу, и в её голосе появились нотки замешательства:

– Я знаю, ты неглуп, ты учёный муж…

– Вот именно. И изучаю я предания и легенды Сарпаля. Помню, в Ормиле мне рассказывали историю о твоей славной прародительнице Тишат. Кажется, она хотела развестись со своим мужем и сатрапом Абисегером, после того как родила от него трёх сыновей, которые никак не могли претендовать на румелатский престол. Но Абисегер был против, поэтому Тишат устроила заговор и его попросту казнили. Потом у Тишат был второй муж, но от него она так и не понесла в течение года, поэтому он тоже пал жертвой придворных козней. Кажется, третий брак принёс ей долгожданную наследницу, и больше Тишат вдовой не становилась.

– О, это было так давно, в дни, когда старосарпальские советники плели козни при Румельском дворе. Это они жаждали скорого рождения наследницы, и считали, что семя Абисегера на это не сгодится.

– Как удобно все списать на происки старосарпальцев. Но, знаешь, отчего-то мне кажется, что эти их методы и тебе не чужды.

– Что, – повеселел её голос, – боишься, что твоё семя окажется слабым?

– Я боюсь, что каким бы ни был результат, ты всё равно прикажешь меня казнить. Родится дочь или сын, тебе не важно. Мальчик по твоему разумению должен будет унаследовать старосарпальский трон, а вот девочка получит оба престола. А может, ты придумаешь что-то ещё. Но мне это и не важно. В любом случае, став отцом, я уже буду не жилец.

– Не бойся, ты слишком хорош, чтобы лишать тебя головы. Но слишком плох, чтобы отцеплять от тебя поводок. Так что…

Тут внизу послышалась возня и Гро обеспокоенно рыкнул, пытаясь протиснуть морду между прутьев перил, чтобы посмотреть вниз. Я поспешила ухватить его за нос и оттеснить назад. Ещё не хватало, чтобы нас заметили.

– …так что не надейся, больше я не буду с тобой мила и терпелива. Моей доброты ты не оценил, поэтому отныне тебе придётся познать мою справедливую жестокость. Не хочешь возвращаться в Шамфар? Значит, будешь сидеть здесь под замком до конца своих дней. Или пока не передумаешь. Или не станешь моим мужем.

– На это можешь даже не рассчитывать.

Снизу донеслось звонкое эхо оплеухи. Эта мегера что, вздумала бить по лицу моего Стиана? Да как она посмела?!

– Ну, это мы ещё посмотрим, – ровным голосом продолжила она. – Может, мне лишить тебя еды для большей сговорчивости? О нет, я придумала для тебя пытку поинтереснее. Еду тебе будут приносить каждый день, но вся она будет пропитана зельем, после которого ты утратишь волю и сдержанность. Пропитавшись любовным ядом, ты падёшь к моим ногам и будешь умолять о ласках. И я охотно дам их тебе, а ты зачнёшь мне дитя. А когда настанет срок, и я произведу на свет мальчика, ты мне больше будешь не нужен. Пожалуй, я сделаю из твоей головы ещё один вещающий череп, а нашего сына посажу на старосарпальский трон. А если будет дочь… ну что ж, поживёшь ещё немного. Может быть, даже сумеешь заслужить моё прощение, если взойдёшь на моё ложе добровольно и зачнёшь мне, наконец сына. В общем, выбор за тобой, учёный муж – либо сытая жизнь, либо позорная смерть.

– Уж лучше голодная смерть, чем отрава из твоих рук.

– Неужели? Ну, тогда я распоряжусь, чтобы завтраки обеды и ужины тебе приносили исправно. Можешь их и не есть, но вдыхать аромат аппетитных блюд тебе всё равно придётся. Вот и посмотрим, долго ты продержишься рядом с отравленной пищей. Голод станет твоим предателем, вот увидишь. В сравнении с ним даже сила плотского желания блекнет. А что уж говорить о воздержании.

Внизу раздался звук лёгких шагов, и вскоре я увидела Алилату, идущую к дверям. На полпути она остановилась и посмотрела в сторону Стиана, игриво откусывая явно стянутую со стола виноградинку:

– Подумай, учёный муж, хорошенько подумай о своём будущем. Оно может быть великим и блистательным, полным неги и удовольствий. А может стать бесславным и жалким. Всё в твоей власти, повелитель. Надеюсь, тебе хватит мудрости сделать правильный выбор.

На этом она покинула зал, и двери за её спиной захлопнулись. Снизу не доносилось ни звука, разве что тихий стук посуды. Надо же, как Стиан спокоен. А вот я сейчас точно взорвусь от негодования и переполняющей меня злости.

Дабы не терять времени, я скинула покров и быстро осмотрелась. Так, окна расположены слишком высоко над полом, на подоконник Стиану не залезть. А ещё на окнах нет штор, чтобы можно было ухватиться и взобраться вверх к галёрке, где мы с Гро так удобно устроились. Что ж… зато у нас есть крепкие на вид перила, кинжал и уйма красных занавесей, что драпируют вход на галёрку. Наверное, эта стерва специально приходит сюда и прячется за ними, чтобы незаметно наблюдать, чем занят Стиан в её отсутствие. Алилата явно любит наслаждаться чужими терзаниями и муками безысходности. Ну, ничего, скоро ей не за кем будет следить. И прятаться за этими отвратительными тряпками, когда она выберет себе новую жертву и посадит её под замок, тоже не получится.

Достав кинжал, я принялась кромсать занавеси из плотной ткани на длинные полоски. Да, из них, определённо, получится крепкий канат, если связать лоскуты узлами и закрепить у основания перил. Надеюсь, те выдержат вес Стиана.

– Гро, старичок, ты ещё здесь? – послышался тихий голос снизу. – Где Эмеран? Ты её оставил одну? Подожди, стой там, сейчас я попробую подняться к тебе, и мы найдём её.

Не иначе он собрался кидать канделябр, чтобы передать через него свою душу Гро. Опасный трюк, особенно, если канделябр не долетит и упадёт на пол, а то и вовсе зашибёт пса.

– Знаешь что, Стиан Вистинг, – покончив с разрезанием ткани, я приблизилась к перилам и глянула вниз, – если у тебя и будет сын, то только от меня. И станет он не каким-то там князьком южного захолустья, а маркизом Мартельским. Вот моё условие, и обсуждению оно не подлежит.

Стиан стоял посреди зала с нелепым канделябром в руках, а в его глазах и улыбке читалось удивление, растерянность и такое неподдельное счастье.

– И ещё… – строго прибавила я.

– Тише, – Стиан приложил палец к губам и указал на дверь.

Точно, не время шуметь, пока дело не сделано.

– Жди, – одними губами произнесла я и принялась вязать узлы из полос ткани.

Покончив с десятиметровым канатом, я закрепила его и перекинула вниз. Стиан был немного обескуражен, но не стал медлить и осторожно пополз наверх.

Перила не погнулись, и ткань не порвалась – Стиан взобрался на галёрку, но не успела я коснуться его спины, как Гро налетел на хозяина и радостно завыл.

– Тихо, молчи! – умоляюще шикнул на него Стиан и притянул вниз, чтобы Гро больше не подпрыгивал, пытаясь его облизать.

Я стояла рядом и ждала, когда же и мне достанется порция внимания после долгой разлуки. И тут взгляд Стиана скользнул от спины пса к моим ногам и замер. В его глазах появился страх.

– О боги, Эмеран, любимая, что с тобой?

Он прикоснулся к моему колену, а я едва не взвыла от боли. Опустив глаза, я увидела, что кожа полностью покрыта следами укусов и кровоподтёков. Проклятые жуки. И змеи. И крысы. И неизвестно кто ещё.