— Ага, — кивнул Максим. — А вы случайно не знаете, чего это Афанасьич к дяде Леше заявился? Мы когда мимо проходили, они ругались. Вернее, Афанасьич кричал, что недолго нам тут жить спокойно осталось, что узнают про нас и всех посадят в тюрьму. И учителей, и всех, кто помогает, и уж тем более дядю Ваню с дядей Лешей.

— Ты так говоришь, как будто про деревню никому не известно. Но ведь тут до города всего полсотни километров.

— Ну что-то может и известно, но немного, потому что деревня… — Тут Максим остановился. — Эх, бабка меня караулит, щас опять воспитывать будет с кем мне надо разговаривать, а с кем нет. Пойду я к ребятам, ага?

И не дождавшись Юлиного ответа, вмиг развернулся и убежал, только босые пятки затопали по просохшей дороге.

У калитки своего дома стояла бабка Авдотья и внимательно наблюдала за возвращением девушки. Та, опустив глаза и не желая встречаться со старухой взглядом, торопливо прошмыгнула мимо, но даже затылком почувствовала, что та не сводит с нее глаз. У крыльца Юля обернулась и лишь успела заметить снизку ярких голубых бус в руках у Авдотьи, и то, как она принялась шевелить губами, будто приговаривая что-то.

У девушки внезапно перехватило дыхание, сердце сбивчиво затрепыхалось, словно желая выскочить из груди, перед взором все затуманилось и поплыло. От накатившей слабости ноги стали ватными, а руки дрожали и не слушались. Кое-как впихнув ключ в замочную скважину, Юля буквально ввалилась в дом. Захлопнув дверь, она прижалась к ней спиной и тихонько сползла на пол. Сердце колотилось как сумасшедшее, эхом отдаваясь в висках, голову словно стянуло металлическим обручем, а к горлу подкатил комок тошноты. Проваливаясь в темноту, она все смотрела на дверь, надо бы повернуть замок, ведь сюда сможет кто-нибудь войти…

Она моргнула раз, другой. Кто-то упорно тряс ее за руку, но так не хотелось шевелиться, не было ни сил, ни желания.

— Юлия Анатольевна, миленькая, ну хоть скажите что-нибудь…

— Максимка… — одними губами прошептала Юля, — все… хорошо…

Она попыталась улыбнуться и снова провалилась в темноту.

Кудахтала курица, орала словно сумасшедшая, ей вторили насекомые, издавая жужжаще-стрекочущие пронзительные трели. Встать бы и закрыть окно, захлопнуть, чтобы ни единый звук не проникал в комнату, ей просто необходим покой. Каждый скрип, каждый шорох, каждый стук отдавались в голове лязгом и грохотом.

Юля застонала и огляделась, пытаясь прорваться сквозь тупую боль в висках и сообразить, где находится. Сосредоточив взгляд на окружающих предметах, она узнала спальню. Но как она сюда попала, и что, вообще, произошло?

Яркой вспышкой перед внутренним взором пронеслась картина — Максим со свертком малины, синие бусы в морщинистых руках, пришептывающая бабка Авдотья. Юля вздрогнула от неожиданных видений, это отдалось новым приступом головной боли и дурноты. Внизу на кухне звякнула тарелка.

— Кто это? — испуганно прошептала Юля, крепко вцепившись в край одеяла.

Превозмогая чудовищную слабость и головную боль, она тихонько села. Предметы в комнате мгновенно поплыли и потеряли четкие очертания. Но следовало обязательно узнать, кто находится в доме, какое-то предчувствие беды тревожило и не давало ей покоя. С этой мыслью Юля потихоньку сползла с кровати, и осторожно, по стеночке, стала пробираться к выходу на непослушных ногах. Вцепившись в перила двумя руками, она принялась шаг за шагом спускаться, в комнате внизу царил полумрак и лишь ярким прямоугольником выделялся проем кухонной двери.

Оставалось пройти совсем чуть-чуть, а ухватиться было не за что. Юля сделала неуверенный шаг, потом другой, третий, наконец ей удалось ухватиться за дверной косяк, и она буквально повисла на нем. У плиты стоял Алексей с чайником в руках, в воздухе витал аромат трав и меда. Она улыбнулась и хотела спросить, что он тут делает, но комната внезапно сделала оборот, где-то вдалеке загремела посуда, и ее в тот же миг поймали крепкие мужские руки.

В этот раз Юля очнулась практически мгновенно. Алексей нес ее наверх, неторопливо поднимаясь по ступеням, которые тихонько поскрипывали под тяжестью его шагов. От него веяло уверенностью и спокойствием и девушке захотелось, чтобы канули в небытие все эти старухи, камни, черные существа, синие бусы, а осталась только лестница, длинная-предлинная, бесконечная. Но не успела Юля как следует додумать эту приятную мысль, как снова оказалась в кровати, а Алексей тут же вышел. Правда, он вернулся через несколько минут с дымящейся кружкой в руках.

— Ну-ка, давай добавим жизненных сил, — он присел на краешек кровати, и осторожно вложил кружку Юле в ладони. — Против заговоров Авдотьи Михайловны помогают только ею же приготовленные настои. — Алексей улыбнулся, заметив испуг в глазах девушки. — Да шучу я. Просто доктора снова нет и пришлось вернуться к нетрадиционной медицине, хотя, надо признаться, в таких случаях она работает отменно. Как говорится — клин клином вышибают.

Юля сделала несколько глотков, и тут же почувствовала, как приятное тепло разлилось по всему телу, отступила тошнота и голова перестала кружиться, позволив комнате обрести устойчивые очертания. Только металлический обруч по-прежнему давил на виски, да и слабость никуда не делась, приходилось изо всех сил держать глаза открытыми.

Сделав еще глоток, Юля собралась с силами и шепотом спросила:

— Что случилось? Как ты здесь оказался? Где Максим?

— С Максимом все в полном порядке, он меня сюда и позвал. Прибежал, сказал, что ты лежишь на полу, белая как пельмень. Да, да, именно так и сравнил. Ну и он сразу догадался, что это Авдотья нашептала, были уже раньше преценденты. Правда тебе от нее, почему-то, досталось по полной программе.

— Ей не нравится, что я с Максимом общаюсь, — скривив губы, ответила Юля.

— Мне она то же самое сказала, но, черт побери, не договаривает она чего-то. У меня такое чувство, что она видела, как ты зверя прогнала, и пытается проверить тебя на устойчивость к своим странным чарам.

Алексей встал и прошелся по комнате.

— Зря Григорий тебя именно сейчас привез, — проговорил он. — Я вот думаю, не вернуться ли тебе домой, хотя бы ненадолго. Не хочется мне подвергать тебя опасности, пока тут черт-те что творится.

— А что случилось?

— Случилось то, чего и опасался Григорий. Афанасьич решил использовать деревню в своих собственных целях, он лесом приторговывает, естественно незаконно. Вот хочет устроить тут что-то вроде лесопильни и склада.

— А почему именно здесь?

— Ах да, я же не сказал тебе. Здесь небольшой участок леса находится под защитным полем двух генераторов и попасть сюда или выйти за пределы просто так невозможно. Отключение хотя бы одного из них мы всегда согласуем друг с другом. Эти генераторы, как ты понимаешь, не местного производства. Их каким-то образом раздобыли Иван Михайлович с Григорием в Зеленом мире. Один собрали еще до взрыва, так что на территорию участка и в той деревне никто не мог попасть. Здесь собрали второй, чтобы накрыть участок побольше. Мы их выключаем только в тех случаях, когда выезжаем из деревни или возвращаемся обратно.

— Постой, а связи и телевидения тоже нет из-за генераторов?

— Именно, они их попросту блокируют.

Какая-то мысль толкнулась в голове, Юля напряженно задумалась, пытаясь выстроить цепочку: генератор — отсутствие связи — ее разговор с соседкой.

— Слушай, несколько дней назад у меня ожил мобильник. Я с соседкой целых полчаса разговаривала.

— Черт возьми, — лицо Алексея мгновенно побледнело. — Если он вырубил генераторы на полчаса, то у них сбились настройки. Вот идиот. А хуже всего то, что он мог привести сюда своих подельников, если они нас всех тут перебьют, никто даже и не узнает.

Алексей замер у окна и, облокотившись на подоконник, прижался лбом к стеклу.

— Жаль, я не узнал об этом раньше, оказывается и от мобильника здесь может быть толк. Черт, надо собрать ребят и прочесать округу, лес у камня — не в счет. Только оружия у нас — раз и обчелся.