— Е-мое, точно.

— Хорошо, существует пять, нет, шесть миров, кроме нашего. Но куда и зачем надо уводить детей? — Спросила Юля, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Алексей потряс термос и убедившись, что в нем больше ничего не осталось, поплотнее закрутил крышку и сдвинул к нему поближе грязные чашки.

— Начать стоит с того, что примерно тридцать лет назад Иван Михайлович попал отсюда в Зеленый мир, камень-одиночка может соединять друг с другом только два пространства, — проговорил Алексей. — Сюда инкогнито приходила комиссия, и пыталась разобраться, стоит ли этот мир включить в конгломерат. Они аккуратно вошли в контакт с властями некоторых стран, а позже на основе полученных материалов и сделанных выводов приняли решение запретить связь с этим миром.

— Но успели дать ему название, чтобы внести в собственную базу, — вставил Иван, — и обозначили как Голубой мирМохоту. У меня с древним языком никак, но что-то вроде вечного спора или противостояния.

— Разногласие, разномыслие, противоречие — это слово можно перевести по-разному. — Тут же ответила Юля. — Ну что же, к нашему миру это вполне подходит, потому что почти все государства живут в разногласии и разномыслии.

— Ну да, — закивал Иван. — Но кроме того комиссия учла уровень жизни большего процента населения, отношение к детям, к животным, к природе в целом. Надо ли говорить, что загрязнение окружающей среды, изощренность преступлений и нескончаемость военных действий в разных точках планеты сильно разочаровали их. Они-то уже прошли через подобные проблемы и сумели договориться.

— В общем, был вынесен вердикт, — продолжил Алексей, — что люди данного мира не готовы решить пока даже внутрипространственные проблемы, и уж тем более им нечего дать остальным ни в науке, ни в технике. Правда участники комиссии пожелали помочь детям, оставшимся без родителей и влекущим жалкое существование, тут особенно постарался Григорий, который также входил в состав комиссии от Оранжевого мира и не смог остаться равнодушным.

Алексей договорил и замолчал, а Юля сидела, обдумывая услышанное, потом спросила:

— Но если Иван Михайлович сумел отсюда уйти в другое пространство и видел сны, значит он тоже как-то связан с древним народом. Тогда как он или его предки оказались здесь до того, как был найден переход? И откуда у меня и моих родителей подобные способности?

— Ну с тобой все просто, ты не отсюда родом, — улыбнулся Алексей, наблюдая как Юлины брови вновь подпрыгнули вверх от удивления. — С твоей бабушкой Иван Михайлович познакомился в Зеленом мире, там у них, собственно, случился роман. Она стала помогать мужчинам, сопровождала детей, но всегда возвращалась сюда. Наталия говорила, что есть одно обстоятельство, которое не позволяет ей вернуться в свой родной дом. Все считали, что это из-за Ивана, но, скорее всего, речь шла о тебе. Больше мне ничего неизвестно, все, что связано с тобой — это их с Григорием тайна. — Пожал плечами Алексей. — И вот еще что, не только Иван Михайлович отсюда родом, но и я тоже. Я думаю, что наши предки когда-то попали в этот мир через переход, возможно случайно, а может прятались или убегали от чего-то, кто знает.

— Но если ты родился здесь, то каким образом тебе удалось узнать о пространствах и переходах? — снова удивилась Юля.

Веселые искорки в глазах Алексея мгновенно потухли. Иван положил ему руку на плечо и дружески потрепал.

— Мне было лет пять, когда родители по иронии судьбы купили дачу в той деревушке, возле которой находился переход. Мы ехали туда первый раз на автобусе и попали в аварию. По какой-то нелепой случайности погибли только мои родители и помнится, все столпились вокруг, а я еще ничего не понимал. Одним из пассажиров оказался, опять же случайно, Григорий, который только начал заниматься поисками детей. Так вот он подошел и ему одного взгляда на меня хватило, чтобы быстро увести оттуда.

Он представился моим родственником и забрал с собой в деревню, там был дом, в котором дети ожидали перехода. У камня-одиночки он появлялся приблизительно раз в две недели. Я прожил в деревне целый месяц и все ждал, что меня заберет бабушка, а она так и не приехала. Уже гораздо позже Григорий рассказал мне, что бабушка перенесла тяжелейший инсульт, узнав о гибели дочери, и ей просто никто не доверил бы опеку в таком состоянии. Но она знала, что я жив, и что меня усыновила хорошая семья.

Алексей замолчал, напряженно разглядывая что-то на другом берегу озера, но потом продолжил:

— Однажды Григорий увел меня, и не отправил в Оранжевый мир, как других детей, а нашел приемную семью в Зеленом. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось, там это не принято. Они изучали все, что связано с переходами, везде брали с собой. Позже, когда мне исполнилось восемнадцать, мы с Ваней случайно встретили Григория и захотели помогать ему. Параллельно я обучался на архитектора-проектировщика подводных городов, это было интересно и необычно, особенно после путешествия в Подводный мир, когда мне удалось увидеть такой город с развитой инфраструктурой своими глазами. Но поработать мне так и не пришлось, после защиты выпускной работы я застрял здесь.

— А как же вы переводили детей? — спросила тогда Юля.

— Ну как, незаконно, — усмехнувшись, ответил Иван. — Как бы мы могли делать это официально. Представляешь, заявились бы в детский дом и предложили забрать парочку ребят, чтобы переместить в другой мир. Нас бы сразу, бац, и в психиатрию. Григорий нашел несколько человек, готовых помогать нам. Отлавливали в основном тех, кто сбежал, выясняли, нет ли родственников, которые ребенка ищут. И если он оказывался никому не нужным, просто забирали и отправляли. Поэтому резонанса пропавшие дети не вызвали до сих пор, до них просто никому не было и нет дела.

— Так вот почему на мой вопрос, не занимаются ли здесь чем-то противозаконным, Григорий ответил, что, по его мнению, нет, — улыбнулась Юля. — А почему взорвали тот камень?

— Мы не знаем ответа на этот вопрос. — Грустно вздохнув, произнес Алексей. — В деревне о наших истинных делах не знали ничего. Ходили слухи, что мы якобы занимаемся оккультизмом и проводим у камня древние обряды, жители нас недолюбливали, но никаких конфликтов между нами не возникало. Детей мы привозили потихоньку, они жили там какое-то время, не выходя со двора, а потом под покровом ночи уводили через переход. Последний раз троих девочек уводил Виталий, он жутко злился и нервничал, может предчувствовал что-то, кто знает. — Пожал Алексей плечами. — Девочкам тоже передалось его состояние, и они категорически отказались с ним идти, поэтому их решила сопровождать Наталия. Через две недели должны были уйти мы с Севой, а Наталия — вернуться, но именно в тот вечер камень взлетел в воздух. Уничтожили его, судя по всему, оттуда, из Зеленого мира, но почему и зачем, это по сей день остается загадкой.

— Значит бабушка ушла, а Иван Михайлович остался здесь.

— Да, поначалу после взрыва он не придал этому большого значения, тогда расстроился только я, поскольку не смог вернуться обратно, а меня ждала практика. А Ваня и тут неплохо устроился, правда? — спросил Алексей, глядя на товарища.

Тот с довольным видом закивал, а Алексей продолжил:

— Иван Михайлович собирал информацию о стоячих камнях, да ты и сама видела его библиотеку. Он что-то постоянно писал, высчитывал. Но время шло, а поиски ни к чему не приводили. Ну а дальше вот, ты прочитала. Он нашел камень и поначалу обрадовался. Мы перебрались ближе к нему, буквально за год построили несколько домов и потихоньку продолжили собирать детей. Понимаешь, мы твердо верили, что переход найдется, не этот, так другой. Только прошло десять лет, а мы по-прежнему тут. А потом он погиб и среди нас больше не оказалось сновидцев. О тебе Григорий вообще никогда ничего не рассказывал, тот еще конспиратор.

— Скажи, а что все-таки случилось с Иваном Михайловичем?

— Год назад его нашли с разодранной грудью возле болота, это был первый случай, когда черный зверь напал на человека. С тех пор этого существа все боятся, ну кроме Максима, — Алексей хмыкнул. — Вот только помимо царапин у него в груди было пулевое отверстие. Но об этом знаем только мы с Ваней, чтобы не пугать лишний раз. У нас были кое-какие догадки, но доказать мы ничего не смогли. А привлекать сюда полицию было бы попросту глупо.