Крадучись убегала еще в ночь, а уже с рассветом разглядела в пожухлой траве и грязи серые камни священного кольца отвратительного региона. Исшафи несли меня, бестелесную, прямо к ним.

Кейел  

– Чего раскричался, беспокойный человек? – Елрех встречала меня на подходе к лагерю. С прогалины виднелась поляна с вещами и костром. Полукровка маячила передо мной, настойчиво перехватывая мой взгляд и мешая узнать, не вернулась ли Асфи. – Куда подевалась наша человечка? Что с ней произошло?

Коротким сильным выдохом я опустошил легкие. Зажмурился от острой боли в висках. Не вернулась…

– Говори же, нерасторопный человек! – Елрех впервые за время нашего знакомства схватила меня за запястья и стиснула так крепко, что прищемила в складках одежды кожу. В серых глазах нарастал страх. – Куда подевалась Асфи? Ты ее обидел?!

– Не знаю! – Я отшвырнул ее руки и услышал тихий рык – Ромиар, прислоняясь к дереву, наблюдал за нами и скалил клыки. Его неуместное осуждение и реакция на то, как я повел себя с Елрех, лишь разозлили. И такую злость я никогда не знал прежде, пока не повстречал Асфи. Эта злость приходила ко мне дважды: когда грязный васоверг избил Асфи и теперь. Эта злость клокотала в горле, жгла руки, заставляла суматошно оглядываться в поисках, на кого ее можно выплеснуть. Порывисто склонился к Елрех и проговорил, не узнавая собственного голоса: – Я никогда не обижу ее, полукровка.

Елрех раскрыла широко глаза и попятилась. Ромиар, пошатываясь без посоха, быстро преодолел расстояние от дерева к Елрех и встал перед ней. Неужто от меня защищает?

И хоть в груди образовалось пекло, я бы никогда не причинил вреда Елрех.

– Духи с тобой, разъяренный человек! – воскликнула она, топчась за спиной Ромиара. – Я, как и ты, волнуюсь. Только и всего. Ты на весь регион кличешь Асфи, а ее и тут нет. Мне, как и тебе, важно разобраться, куда она подевалась!

– Я не знаю. – Злость не удавалось унять. Тем более подоспели и васоверги.

Я воззрился в глаза цвета стали, спрятанные глубоко под кустистыми бровями. А вдруг этот урод убил ее? В последние рассветы Дарок смотрел на нее как на заклятого врага. Мог ли он убить ее? Была ли цель? Могла быть.

Могла…

– Тварь, – процедил я сквозь зубы. Челюсть свело от напряжения.

Васоверг вскинул подбородок и нахмурился сильнее. Большие рога зацепили ветки орешника, и те треснули. Елрех и Роми стали смотреть на него с растерянностью.

Как они не понимают?..

– Трус, – не сдержал я следующего ругательства, и Дарок склонился, будто готовился к прыжку. Из‑под мясистых, изуродованных шрамом губ, показались клыки.

– Попридержи язык, деревенщина, пока я не свернул твою шею.

– Ты убил ее.

Елрех ахнула. Хвост Роми задел мое колено. Троица приспешников будущего вождя обступили его, готовясь дать отпор.

– Зачем же ты ее убил? – тихо обратилась к нему Елрех.

– Я не трогал ее.

– Вранье! – Не удержав себя, я шагнул к нему. Из рукавов курток тихо выпали плети. Благоразумие заставило остановиться. Хотелось кричать, но я всячески снижал интонацию, и от того хриплый голос не звучал, а резал воздух: – Ты трусил идти в Холмы грез! Все это заметили. Ты готов был отказаться от всего, чтобы только избежать смерти. Признавайся: ты убил ее, чтобы прекратить этот поход? Ты убил ее, чтобы у старого вождя не осталось и призрачного шанса найти того, кто знал бы, где сокровищница Энраилл. Ты убил ее, потому что она отказывала тебе. Говори!

– Он не убивал ее! Угомонись, человек! – Стрекоза кошкой выскользнула в центр нашего собрания, потрясая в воздухе листом. И с елейной улыбкой сообщила: – Вот ее послание. Исследователь, она тебе писала. И даже не задумалась о тебе, человек.

Злорадный смешок не оскорбил. Сердце заколотилось, воздух поцарапал горло. Я сорвался с места и вырвал послание из рук эльфийки. Буквы какое‑то время расплывались кляксами.

– Где ты его нашла, удивительная эльфийка? – воодушевленно поинтересовалась Елрех. – Когда?

– В вещах исследователя. Только что.

– Ты копалась в моих вещах?

Я тряхнул головой, сморгнул пелену и, наконец‑то, прочел:

«Нас слишком много. Вы будете шуметь и мешать. Верь мне, Роми, я знаю, что делаю. Ни в коем случае не следуйте за мной. Пустишь остальных в Холмы грез – убьешь меня. Встретимся у Ядовитого дракона, который лежит окаменелостями в Древнем лесу. Я приду. Обязательно приду.

Но если все же вы меня не дождетесь, то отправь в Холмы грез Стрекозу и Лиара. Они быстрые и очень осмотрительные. На прямом маршруте от Колодца к священному кольцу будет ключ. Я сделаю все, чтобы доставить его как можно ближе. Но я уверена, что вернусь.

Верь мне. Я вернусь»

Дочитав, хотел перечитать еще раз, хоть и с первого раза все послание отпечаталось в памяти и облегчением, и обидой, и желанием верить Асфи.

– Дай сюда! – Дарок отобрал письмо и, морщась, стал рассматривать.

Кажется, руны общего языка он понимал плохо, но все‑таки понимал. Смял лист в кулаке и сразу разжал руку. Послание упало в траву. Охватило дикое желание поднять его, распрямить и спрятать за пазуху, пока кто‑то другой не отобрал его снова. Однако Дарок, бросившись к лагерю, растоптал бумагу.

– Стрекоза, остаешься! – на ходу приказал он, исчезая за деревцами и вынуждая всех следовать за собой. – Соберешь все вещи, которые останутся тут.

Резко остановился и ухватил за воротник эльфийку. Та от неожиданности пискнула и вытянулась стрункой. Прикипела испуганными глазами к его глазам.

– И только попробуй, дрянь лесная, что‑нибудь стащить. Я тебя в землю живьем зарою.

– Не трону! – полушепотом пообещала воровка. – Ничего не трону!

Дарок оттолкнул ее и, возобновив шаг, продолжил распоряжаться:

– Ты остаешься за главную. Шан’ниэрдка, ты тоже остаешься тут, – произнес, глядя перед собой, но все поняли, что обратился он к Ромиару. – Только тормозить нас будешь. Глазастая с нами! И ты, – рыкнул, оборачиваясь ко мне. Я выдержал несколько мгновений его суровый взор, и готов был выдерживать еще долго, но он произнес: – Пойдешь с нами и будешь звать беспутную девку так же громко, как звал недавно. Чтобы она поджала свою безрассудную смелость и примчалась к тебе сразу, как только услышит.

Харкнул мне под ноги, распаляя едва притихший гнев, и тронулся с места. Я ждал, пока злость уймется. Вспоминал строки, что оставила нам Асфи. Вспоминал ее вранье… Она говорила так легко о предстоящем отдыхе, что никто не догадался об обмане. Никто не предполагал, что она оставит нас, а сама уйдет, как уходят воры.

Она целовала меня спросонок и врала…

Отчего так больно? Наверное, от того, что я верил ей. Верил всему, что она мне говорила. Даже не задумывался над тем, как доверял. И вдруг просыпаюсь, а ее нет. Ушла в тот регион, которым взрослые пугают друг друга россказнями у костров.

Наконец пришло осознание, что Дарок собрался в Холмы грез.

Я бросился в лагерь вслед за ним. Выскочил на поляну. Стрекоза с Лиаром сидели над вещами васовергов и о чем‑то тихо переговаривались. Ромиар хмурился, собирая свои вещи. Дарок был уже далеко. Его силуэт быстро таял, как и силуэты остальных, подсказывая, что они не идут, а бегут.

– Роми! – Я метнулся к исследователю. Желтые глаза посмотрели на меня с усталостью. – Асфи написала, что мы убьем ее, если пойдем следом за ней!

Он задумался. Мое сердцебиение расшатывало меня.

– Так и написала? – выгнул белые брови. Я кивнул. Возвращаясь к сбору вещей, Роми безразлично произнес: – Значит, убьем.

Ноги понесли меня за Дароком прежде, чем я задумался, стоит ли и в этот раз верить Асфи. Но в голове всплыла беседа с Кхангатором… Он обещал Асфи выполнить многое в ближайшее же время, как только они заключили сделку. В Холмах грез ни в коем случае нельзя шуметь.

Асфи