– Энраилл оставляли подсказки не просто так, и не для себя. Если бы они хотели, чтобы сокровищницу никто не нашел, то просто бы спрятали ее – и все. – Он чуть запрокинул голову и стал поглаживать мои пальцы. – Но они оставляли подсказки – выходит, хотели, чтобы рано или поздно ее кто‑то отыскал. Нам повезло, что Дес догадался, откуда начать поиск. Или не повезло…

Высказывание вырвало меня из тревог, и я, выглянув из‑за плеча Кейела, окинула беглым взглядом напряженных ребят.

– Что ты имеешь ввиду? – Ив нахмурилась и, подавшись вперед, уперлась ладонями в землю. Пламя костра танцевало в ее глазах. – Хочешь сказать, что твой друг пытался запутать тебя?

Я хмыкнула – эльфийке только бы балкоров обвинить. Кейел, прислонившись виском к моей скуле, ответил:

– Нет, я не о том. Тайна Аклен’Ил не ведет к подсказкам, но некоторые из них ведут к ней. Допустим, «любовь наградила ее крыльями, а тайна крыльев сожгла сердце любимого»… О каких крыльях идет речь?

– Любовь окрыляет, – тихо вставила я.

Кейел, скептически изогнув бровь, повернул ко мне голову.

– Думаю, что крылья должны были натолкнуть на мысль о драконах.

– Слишком трудно, чтобы было похоже на правду, – фыркнул Роми и отклонился, налегая спиной на дерево.

А вот уши Ив дернулись, голосок зазвучал тоньше, со скрытым восторгом:

– …тайна сожгла сердце любимого. Без него солнце погибло. – И, задумчиво уставившись на ночное небо, протянула: – Куда бы я ни повернулся, Солнце везде умирало.

Я тоже подняла голову и мигом засмотрелась: мириады звезд потеснили черноту, окрасили небо в темно‑синие и лиловые оттенки. Некоторые мерцали ярче, казались ближе, и я высматривала в них знакомые созвездия. Уже совсем не чужие. Мысли о небосводе Земли снова сковали легкие, затрудняя дыхание.

Кейел продолжил говорить, но чуть громче и убедительнее, видимо, стараясь для Роми:

– Аня спросила, где умер Аклен.

– И мы сказали, что никто не знает точно, – напомнила Елрех.

– Ил убила его и сбросилась со скалы, – возразил Роми. – Значит, они были на скале вместе. К тому же там были спрятаны обе ис’сиары.

Кейел вздохнул тяжело и произнес интригуя:

– Вот только прятали их не Аклен и Ил. Мы слишком привыкли видеть эту пару неразлучной.

– Опять ты удивляешь, Вольный. – Елрех вытянула шею.

– Эльф писал подсказку от своего имени, – не позволяя перебить себя, быстро проговорил Кейел, – шан’ниэрдка писала так же, шан’ниэрд, рассат и человек указывали на место, а подсказку об Аклене и Ил писал кто‑то другой. Не они. Иначе было бы написано: «Любовь подарила мне крылья»…

Наконец он выдохнул, пока ребята молча переглядывались. Я растерялась в хаосе его мыслей. Надо бы разобраться, какую общую мысль он доносит до нас.

– Получается, ис’сиары в тайник мог спрятать, кто угодно из мудрецов, – подвела итог Ив, почесывая нос.

– Хочешь сказать, что сокровищница там, где умер Аклен? – поинтересовалась я.

– Не обязательно, но твой вопрос позволил мне увидеть общую связь всех подсказок – в каждой говорится о смерти. И я уверен, что говорится в ней о смерти Аклена.

– И как с ним связана смерть Солнца? – Роми вздернул подбородок и крутанул кинжал в руке.

– Так же, как и огненные слезы, – солнце обжигает, – быстро сообразила Ив.

– Видимо, я пропустила большую часть разговора, – громко сказала я, поднимая руки на уровень лица. – Теперь можно все сначала, но для недалеких, вроде меня.

– Не только ты его не понимаешь, – пожаловалась Елрех, заплетая тоненькую косу.

А вот Роми неожиданно кивнул и, уставившись в землю, сказал:

– Ты прав. Возможно, Десиен своей помощью помешал тебе, и тогда…

– О нас не забыли, Вольные?! – Я стиснула плечи Кейела и выжидающе посмотрела на него.

Кейел помолчал, глядя мне в глаза, будто что‑то рассмотрел в них, а после озвучил:

– У меня был балкор, а потом я заменил его тобой. Мне кажется, все должно было начаться с подсказки Нелтора. Ты увидела в его воспоминаниях рассата.

– Который спятил, помогая гильдии Очищения?

– Да. – Отвернулся и пробежался взором по хмурым лицам ребят. – Кто в Фадрагосе не слышал о нем?

– Только те, кому вообще не интересна история, – ответила Ив.

– Именно.

Я шумно выдохнула – даже мне довелось узнать о нем. Кажется, его историю рассказывал Волтуар, когда мы говорили о балкорах.

– С Аклена и Ил началось спасение Фадрагоса от затяжной войны, – тише продолжил Кейел, – и они оба были балкорами. А сейчас балкоры вымирают на севере, но есть надежда, что большая часть еще живет в замкнутой части, куда никто не может проникнуть.

– На сокровищницу смог бы выйти тот, кто изучал бы балкоров? Ты ведешь к этому? – Роми оплел хвостом ногу, и кончик ритмично застучал по сапогу.

– Думаю, да. Единственный, кто так подробно изучал их, – этот рассат. Я уверен, что в его трагической истории упоминается и лучший друг – Нелтор.

– И они оба были связаны с гильдией Очищения. – Кажется, я с трудом, но начинала вникать в запутанный клубок. – С эльфиорами, которые сейчас представляют мудрецов с названием Аклен’Ил.

Кейел кивнул.

– Думаю, где‑то в его работах обязательно будет упоминание об озере в Хищном хребте.

– Как бы невзначай… – протянула я. – Они могли написать, что там спрятана частичка спятившего ученого.

– И кроме его шерсти и пера, кто‑то с добрыми намерениями отыскал бы еще и странную записку с фрагментом карты, – влилась в рассуждение Елрех.

Роми воткнул кинжал в землю и поддержал:

– И записка – слишком простая подсказка, ведущая к скале, где умерла Ил. К тому же многие считают, что она была эльфиоркой. Это могло навести на мысли, что она тоже состояла в гильдии Очищения и ненавидела балкоров.

– И тайна Аклен’Ил снова стала бы одной из загадок, – мелодично произнесла Ив.

– И ты прав насчет того, что подсказку Нелтора слишком легко заполучить. – Роми подсел ближе к Елрех и, обняв ее, притянул к себе. Она с улыбкой положила голову ему на плечо.

Кейел хмыкнул.

– Будто проблемы с тайником Аклена и Ил были. Только на третьей подсказке все усложняется.

– Подождите! – Первая, третья… Скоро опять все их мысли растеряю! Я подползла к бумагам и свиткам, раскинутым рядом с Кейелом, и стала раскладывать подсказки в том порядке, в каком озвучили ребята. – Давайте разбираться постепенно.

«На хребте жизнь завораживающая, да неживая. Любуешься ею, но лишний раз не приближаешься. И только глубже заглянув, ответ на свой вопрос отыщешь» .

«Любовь наградила ее крыльями, а тайна крыльев сожгла сердце любимого. Без него солнце погибло, ветер разжигал пламя необъятного горя, вода стала для нее смертельными силками, а горы обратились острыми клыками. Она, ослепшая, с разбитым сердцем, оглушенная собственным плачем, рухнула во тьму» .

«Куда бы я ни повернулся, Солнце везде умирало»…

Поморщившись, я согласилась с ранним высказыванием Роми:

– Слишком сложно. Первую, может, и нашли бы в записях, вторая – прямо приглашение, которое нельзя игнорировать, но третью нереально просто взять и привязать к Своду Скверны.

– Если не знать мира, – наставительно парировала Ив. – Возле Лавового озера ты интересовалась лунным железом – так предлагали его назвать исследователи, но мудрецы запрещали. Говорили, что это ведьмовские метки, которые остались после войны, а ведьмы не заслуживают имен. Исследователи так же пробовали сжечь его, погнуть, распилить. Больше всего надежд возлагалось на самые крепкие кристаллы во всем Фадрагосе.

– На раутхут, – поняла я.

– А возле первого тайника его так много, что исследователь, который начал бы поиск правильно, точно рано или поздно подумал бы о раутхуте.

– И не будем забывать, что заботливые мудрецы помогали фрагментами карт. – Елрех с уважением посмотрела на Ив.

– Свод скверны не место для прогулок. – Кейел хмуро разглядывал подсказки передо мной. Кажется, мне удалось поселить в него сомнения. – Никакой исследователь не сунулся бы туда.