– Вы тоже? – из‑под ресниц посмотрела я на него.

Волтуар тяжело вздохнул, но продолжал улыбаться.

– Нас три правителя, Асфирель. Даже если бы я отказался, Когурун и Акеон поддержали бы кандидатуру Кейела. И не забывай, что решение принимал весь совет. Большинство выступили в его поддержку. Он Вольный, что уже само по себе говорит о его целях; он Вольный, в котором не сомневаются судьи алтаря Возмездия; и наконец – он прекрасно знает северян, был воспитан ими. Надеюсь, я не обидел тебя.

Я покачала головой и произнесла:

– Я помню, что между мной и долгом вы выберете последнее.

– Пойдем спать, – позвал он, протягивая мне руку. – Я очень устал.

Волтуар ушел на рассвете, стараясь не разбудить меня, но я лишь притворялась спящей. Подорвалась, не вытерпев и двух минут после его ухода, быстро умылась, оделась и поспешила к ребятам. Подходя к домику, застала знакомую картину: Ив сидела в беседке у пруда, кутаясь в зеленый халат, и пила чай со сладостями, очень напоминающими пахлаву; Ромиар оттягивал тетиву лука, целясь куда‑то в крону персикового дерева. Он разжал пальцы, стрела сорвалась, затерялась на миг в листве, а затем вонзилась в ствол следующего дерева. Я отступила от ошметка персика, прилетевшего мне под ноги, и полюбопытствовала у стрелка:

– Плохое настроение?

– Уж получше твоего, – пробормотал он, взявшись за вторую стрелу. – Не пробовала улыбнуться?

Я не ответила. Обошла его по окружности, не желая попасть под горячую руку. Добралась до беседки, присела на лавку, разглядывая сонную Ив.

– Ему разрешили вооружиться во дворце?

– Мы рассказали о возникшей метке Аклен’Ил, – зевнув, ответила Ив. – Сказали, что это, может быть, приближается к завершению миссия Роми. Они не хотели разрешать, но мы убедительно напоминали о воли духов.

– И что же это за метка такая? – прищурилась я.

Ивеллин кисло улыбнулась, и я поняла, что она не расскажет, пока Роми не позволит. Ну и ладно… Пришла я к ним все равно не за этим.

– Вчера со мной говорил Кейел.

– Сообщил о перемирии? – снова зевнула она.

– Да, – поежилась я, а потом все же прямо спросила: – Тебе известно, что за эльфийка приехала с ним?

Ивеллин с удивлением посмотрела на меня, но почти сразу отвернулась.

– Целительница из гильдии Золотой перелески. Уважаемую Айвин знают многие; ей подчиняются редкие духи, заживляющие самые опасные раны. Ее услуги ценятся очень высоко. А что?

– Да нет, ничего, – выдавила я из себя улыбку, – просто странно, что она связалась с Вольным.

– Так он же теперь под защитой судей. Они его благословили.

Поднимать эту тему больше не имело смысла, как и расспрашивать Ромиара о его беседе с Кейелом. И зачем приходила? Приедет Елрех, станет полегче… Я ушла от них сразу же, как только Ив засобиралась к Аклен’Ил. Провозилась в комнате, снова изучая легенды Энраилл.

Еще до приезда Волтуара я рассказала Ив о легенде, прочитанной в книге, но саму книгу ребятам не показала, опасаясь, что они заинтересуются перечнем артефактов. Все же рисковать не хотелось. Она послушала и сказала, что у каждой расы, кроме изгнанных и малообразованных виксартов и васовергов, есть своя легенда об Энраилл. Видимо, после окончания войны, каждой расе хотелось верить, что именно их представитель победил ненавистных, жестоких соггоров. Проблема заключалась в том, что эти легенды тоже не принято было обсуждать, как и любую информацию об Энраилл, хоть им и не особо доверяли. Да и к тому же все легенды, кроме шан’ниэрдской и людской, были потеряны. И если первую еще могли уважать, как красивую сказку, то второй никто и не интересовался. Энраилл не мог быть человеком…

До завтрака я выписывала очередные крохи информации из книги. Ив считала все это бесполезным, но мне казалось, что она просто не могла заниматься сокровищницей, пока над Фадрагосом висела серьезная угроза. Мои записи получались бессвязными, но как подсказки для поиска информации в других книгах годились. Примерно так: «У Энраилла была сестра, которой подчинялся ядовитый дракон», «У них не было семьи, и они надолго обосновались в деревне»… Была война, где, как я понимаю, требовались любые силы. Неужели никто не осуждал парня, что он отсиживается в спокойном местечке? Возможно, читая чьи‑нибудь дневники со времен войны предков, которые так любили в этом мире, я сумею отыскать там записи о брате и сестре с маленьким драконом. Быть может, его стали звать Энраиллом позже, а до этого он был каким‑нибудь Петрушкой… Любая зацепка сгодится, все может стать полезным. Или, как говорила Ив, я просто нетерпеливая и не могу сидеть сложа руки.

Свои записи я сворачивала трубочкой, перевязывала веревочкой и прятала в зазор, между стенкой трельяжа и шуфлядкой, заполненной здешней косметикой, кремами, маслами…. Закинуть туда записки труда не составляло, а вот чтобы вытащить их, придется постараться. Кому взбредет в голову что‑то смотреть там?

На завтраке меня словно не замечали. Только Волтуар улыбнулся мне, когда я вошла, а у Кейела дернулась верхняя губа, когда наши взгляды случайно пересеклись. А может, это я немного забылась и засмотрелась. Просто без шрама он был красив, а сейчас… не настолько. Я чуть опустила голову, разглядывая фруктовый салат под медовым соусом. Так и просидела до самого окончания трапезы.

Сегодня в столовой никто задерживаться не стал. Как только поднялись правители, засуетились и остальные. Я остановилась, когда поняла, что могу столкнуться с Кейелом у выхода. Пропустила их с Айвин вперед, подавляя собственную злость. Смотрела на руку Кейела, оглаживающую бежевый шелк на узкой талии целительницы. Когда‑то он прижимал меня к себе. Гораздо крепче, чем ее… Стиснула зубы и отвела взгляд. Их тихие разговоры нельзя было разобрать, зато мелодичный смех девушки невыносимо раздражал. Я выскочила вслед за ними и собиралась отправиться в библиотеку, но услышала голос Волтуара:

– Асфирель.

Он стоял, окруженный компанией мужчин, в другой стороне, как раз там, куда направилась парочка. Я улыбнулась и поспешила к нему. Обрадовалась, когда он решил отойти от компании.

– Почтенный, – склонила я голову.

– У тебя все хорошо? – вопрос прозвучал мягче, чем обычно.

Я посмотрела на его лицо из‑под ресниц – и гнев мгновенно отпустил. Мною любовался красивый мужчина, готовый сделать меня счастливой. Ну и пусть не человек… Я уже позабыла о нашей разнице. К тому же в Фадрагосе шан’ниэрды считались лучше людей. Почему я так туплю, забивая свою голову каким‑то бабником, который в собственных эмоциях разобраться не способен? Глупая! Я выберусь из этого мира, но и в Фадрагосе поживу счастливой.

– Все замечательно, почтенный, – искренне улыбнулась.

– Я постараюсь освободиться до обеда. Хочу погулять с тобой немного, а пока развейся в парке.

Не сразу до меня дошло, что это не его прихоть решать за меня, чем мне занять досуг, но я не успела нахмуриться. Да и улыбку не растеряла. Если необходимо немного поскучать для виду, как и остальные любовницы, значит, сделаю. В конце концов, это не требует от меня никаких жертв.

– Как раз собиралась. Если можно, то я хотела бы навестить Арвинта.

Подальше от всех… Зато посмотрю местную фауну еще разок, чтобы убедиться, что усиленные тренировки мне ну очень необходимы.

– Тебе можно многое, просто ты не обо всем знаешь, – погладил Волтуар мое плечо. – Только будь осторожна, не входи в его вольер и не протягивай руку. Он может не узнать тебя. Попроси у смотрителя мясо и покорми Арвинта перед уходом, если он еще не ел.

– Я понимаю, что он не маленький безобидный волчонок, – успокоила я правителя.

Он удовлетворенно кивнул и напомнил:

– Я позову тебя, когда освобожусь.

Солнце тоже раздражало… Я соскучилась по хорошей грозе, по свинцовым тучам, в клубах которых едва заметен просвет. Это многоголосое пение птиц я бы запросто обменяла на шум душного, пропитанного смогом проспекта. И так много пахучих цветов, что от свежего воздуха даже воспоминаний не остается! А от зелени скоро сама позеленею… Все раздражает!