– Балкоры – падшая раса! Мир рухнет, если когда‑нибудь эльф лично вступит в переговоры с ними!

Она круто развернулась и, громко стуча подошвой сандалий, направилась прочь по коридору. Свет, проникающий через огромные окна, отражался от ее белого платья.

– Может, ты еще поинтересуешься о войне предков у меня? – ухмыляясь спросил Ромиар. – Я с удовольствием расскажу тебе, как мои высокопочтенные предки опростоволосились.

– И тебе не стыдно? – изумилась я, отвлекшись от раздражения Ив.

Он вздернул бровь и произнес:

– Почему мне должно быть стыдно за их ошибки? Не я совершил их. Они сами виноваты. Мои же ошибки можно сосчитать на пальцах одной руки, – самодовольно закончил он, гордо шагнув вслед за Ив.

Я хмурилась, теперь разглядывая его спину. Осанистый.

– Ты бы еще хвост задрал! – прикрикнула, не удержавшись.

Роми резко обернулся и с каким‑то растерянным возмущением уставился на меня. Теперь я ухмыльнулась, приподняв руку и предъявляя чистую ладонь его взору.

– Не у меня метка! Ты сам виноват.

Приподняв подол, я вздернула подбородок и поспешила обогнать сноба.

– Когда‑нибудь она спадет, – проговорил он, когда мы поравнялись.

Я остановилась, прищурилась и, глядя в волчьи глаза, высказалась:

– И что ты сделаешь мне? Ты любишь Елрех, а я ее лучшая подруга. Убьешь меня, и как долго сможешь лгать возлюбленной? Ты ничего мне не сделаешь, бедный влюбленный шан’ниэрд…

Мне не сиделось на месте все то время, что Ив с Роми находились у Аклен’Ил. На обед пришлось идти в столовую с почтенными, потому что ребята не стали отвлекаться. Что они обсуждали с местными мудрецами и чем были заняты, я даже не догадывалась. После обеда в покои вошла Дариэль и скромно попросила позволения выполнить приказ Волтуара. Он хотел, чтобы я влюбилась в него? Кажется, активно к этому стремился. Именно влюбленным взглядом я смотрела на большой письменный стол, обшитый зеленым сукном, который вносила в мою комнату троица эльфиоров – двое несли, а третий шептался с духами, видимо, облегчая вес тяжелой мебели, и нес в руках свитки и небольшую книгу. Четвертый следом тащил богатое бежевое кресло.

– Почтенный просил передать, что остальное принесет вам позже, – проговаривала Дариэль у меня за спиной, пока я рассматривала преобразившуюся часть комнаты.

Занавесь покачивалась на легком ветру, пропуская через себя яркий солнечный свет. Стол стоял боком недалеко от арочного прохода так, чтобы я видела вход в комнату. Я подошла к столу. Кончики пальцев коснулись бархатистой поверхности, скользнули по шершавой бумаге свитка. Я развернула его и улыбнулась, разглядывая карту Фадрагоса. Потрепанный дневник в кожаной обложке, перевязанный шнурком, лежал на углу. В считанные секунды я развязала его, открыла и едва порывисто не поблагодарила Дариэль невесть за что. На форзаце лежала короткая записка:

«Я отметила рецепты, которые тебе пригодятся. Отправляй Ромиара за ингредиентами в город. Я предупредила Аспидов, что может прийти Вольный. Об остальном он сам тебе все расскажет.»

Кроме этого на столе лежало письмо со знаком мудрецов. В прошлый раз они писали, что рады заключениям Аклен’Ил, сожалели, что я остаюсь во дворце, и обещали, что если мне понадобится помощь, то никогда не откажут. Видимо, этому миру не чужда забота… Или весь их интерес заключается в моем чудесном спасении от смерти в реке Истины?

«Пусть духи будут благосклонны к Вам, Асфирель!

Пишет Вам Линсира. Надеюсь, Вы не забыли меня, единственную женщину среди верховных мудрецов. Ваш верховный не оставил нам иного выхода, как только напрямую обратиться к Вам с просьбой.

Мы все еще обеспокоены инцидентом у реки Истины. И пусть Вольный невиновен, но Вы прикасались к воде. Нам, мудрецам Фадрагоса, важно понять истину и донести знания о ней фадрагосцам. У нас нет права настаивать, но Дриэн выдвигал непостижимые условия, а сейчас вовсе отказывает. Поймите нас: мы всего лишь хотим сотрудничать. Крайне необходимо разобраться, что произошло с Вами. Теперь Вы тоже часть нашего мира, полноценный житель Фадрагоса, а мир – хрупкий ребенок, который требует заботы к себе. Мой брат Линсар в скором времени отправится в регион цветущего плато. Возможно, он посетит и дворец, но только в том случае, если лично Вы его пригласите. К сожалению, не везде нам рады. Аклен’Ил не потерпит присутствие мудрецов на своей территории без разрешения Почтенного. Это давняя история… Возможно, Волтуар не откажет Вам.

Если решите ответить мне, я буду рада. Очень интересно узнать, как складывается Ваша жизнь и какие планы у Вас на будущее. Не бойтесь попросить совета, я всегда отвечу и помогу. Не как мудрец, а как женщина. Увы, наши мужчины порой коварны…

С почтением, Линсира»

Я хмыкнула, отодвинув верхнюю шуфлядку стола, и закинула письмо в нее. Сначала отдали меня Аклен’Ил, ссылаясь на дела мировой важности, а теперь вдруг понадобилась обратно. И будто Елрех мне для дружеских советов недостаточно… А еще знала бы она, какими коварными бывают наши мужчины.

– Почему ты стоишь тут? – удивилась я, подняв глаза и увидев смиренную Дариэль.

– Жду, когда вы отпустите меня, почтенная Асфирель, – продолжая дежурно улыбаться, ответила она мне.

Чертов мир! И правила у него такие же…

– Спасибо, Дариэль. Можешь быть свободна, – произнесла я, улыбнувшись служанке, хоть откровенно хотелось скривиться от этой фразы.

Даже если я никогда не найду пути домой, то остаться с Волтуаром и жить, командуя окружающими, точно не по мне.

Ребята появились лишь на закате. Какие‑то измученные, раздраженные и… кажется, голодные. Роми вошел в мою комнату первым, нервно дернул верхний шнурок серой рубахи, глянул в сторону балкона, зацепившись на мгновение взглядом за письменный стол, и пробормотал:

– Убить бы кого‑нибудь.

– Чтобы дождь пошел? – поинтересовалась я.

Он кивнул, направляясь дальше к маленькому столику и дивану. Неужели я стала понимать их? Схватился за графин и, наполнив себе стакан соком, плюхнулся на кресло. Хмурая Ивеллин присела на диван и сразу потянулась к маленькой тряпичной сумке, висевшей на поясе. Она извлекла из нее крохотный дневник. Даже не стоит удивляться. Пока она быстро шуршала желтыми страничками, Роми отставил стакан и потянулся к фруктам, хватаясь за все подряд.

– Плохие новости? – спросила я, присаживаясь на другую сторону дивана.

Уши эльфийки дернулись, губки чуть скривились, но вскоре она глубоко вдохнула, закрыла дневник и уже более спокойно взглянула на меня.

– Теперь я думаю, что отыскать сокровищницу, – полушепотом заговорила она, – самая удачная идея. Вдруг там обнаружится что‑то, что поможет нам.

– Спасти Фадрагос? Да что же случилось?

– Счастлива в неведении… – высказался Роми, но без язвительной интонации. Он развалился в кресле, откинув голову назад, и с закрытыми глазами жевал сливу.

– Есть предположение, что аномалии связаны с Древом жизни. Это…

– Я знаю, что это, – перебила я Ив. – Волтуар рассказал.

– Замечательно. Глупышка набирается знаний.

– Жуй молча, – посоветовала я вредине. – Или признайся, что соскучился.

Приоткрыв глаз и покосившись на меня, он фыркнул, но, наконец‑то, замолчал. Неужели Ив все еще считает его милашкой? Кажется, увлеченной мировыми проблемами исследовательнице и вовсе на всех было плевать с высокой колокольни.

– Мы нашли описываемое явление в древних легендах. Открытие врат через сновидения, но… у кого могут быть такие силы? Как отыскать источник? Обладателю силы снов не обязательно знать места, достаточно фантазировать, и сила будет направлена в схожие места с образами… Ты когда‑то пошутила о ведьмах, – взглянула она на меня исподлобья. – Если они существуют в твоем мире, где поедают молодых девиц, чтобы продлить себе жизнь, то у нас они живут вечно. Наполняются злобой, теряя родных и близких. У них есть одно отличие от всех нас – им не подчиняются духи. Говорят, они черпают силу Повелителей. И тогда все логично, Асфирель. Эти явления Повелителей по всему миру… Ведьма черпает силу, набирает ее. Но для чего?