К чаепитию присоединилась и Мелина, а потом со своими эскизами появилась Сиана и, пока дамы рассматривали её рисунки, водрузила на стол блюдо с румяной выпечкой.

Алька, смирившись с тем, что её мнение никому не интересно, ушла к себе и, завалившись на кровать, погрузилась в приятные воспоминания о встречи с инспектором Тонис. Воспоминания вызвали у неё самодовольную улыбку. Всё таки ловко она его отшила. Теперь просто так не сунется. Разве что с мамашей под ручку. Алька хихикнула. Она почему-то была уверенна, что не будет инспектор мамашу в свои дела вмешивать, а без мамаши ему к ней не подступится. Жаль конечно, что он шпион, хороший ведь парень. Такие как он не шпионами должны быть, а благородными разведчиками…

На этой мысли Альке стало немного грустно. Ведь, если разобраться, Арит и был тем самым благородным разведчиком. И не его вина, что судьба развела их по разные стороны баррикады.

Алька тяжело вздохнула. По крайней мере он не опускался до такой низости, чтобы её прослушивать…

— Аля говорила, что примерочных должно быть немного…

— Так ведь место есть и симметрия будет.

— Сделаем их большими — вот вам и симметрия.

— А если желающих примерить будет много, то им что, сидеть и ждать?..

— Вот именно! Сидеть и ждать. Аля говорила…

— Какая разница, что там какая-то Аля говорила. Ты сама посмотри.

— Я смотрю.

Алька, слегка осоловевшая после сна, прислушалась. Что это они её всуе поминают, позабыв о всякой конспирации. Катания, конечно, в курсе, но спорят Мелина с Сианой, а ведьма (курит!) и помалкивает. Алька потянула носом дразнящий дымок. Эх, сейчас бы чашечку кофе и сигаретку…

О чём это они.

Алька, обозначив своё присутствие, слегка отодвинула Мелину и, щурясь от яркого света, выглянула наружу.

Перед ней лежали, раскиданные по столу рисунки, а один, совсем обнаглевший, тыкался прямо в нос.

— Сиана, завари кофе, пожалуйста, — попросила Мелина, догадываясь о потребностях хозяйки тела.

— Ты же кофе не любишь, — удивилась Сиана, но просьбу, тем не менее исполнила, — Катания, а вы кофе будите?

— Мне лучше чай.

— А мне крепкий кофе без сахара. Мыслительному процессу способствует. И сигаретка. Катания, угости сигареткой.

— Ты же только что от дыма задыхалась! — Сиана резко обернулась, проливая кофе из кастрюльки на горячие каминные камни. Брызги зашипели и кофейный аромат, смешиваясь с табачным дымком, всколыхнул в Альке ностальгические воспоминания.

— А я всё жду когда ты вернуться надумаешь, — с меланхолическим равнодушием Катания протянула Альке зажжённую пахитоску.

— Вас моё мнение всё равно не интересует, — Алька аккуратно затянулась, памятуя о своей первой затяжки.

— Да последний час мы только тем и занимаемся, что твоё мнение учитываем, — Сиана, раздвинув листы бумаги, водрузила перед Алькой чашку с бодрящим напитком.

— Спасибо, — улыбнулась ей Алька, — вот и замечательно, что учли. Можем переходить к следующему вопросу?

— Подожди, а с примерочными как? Мы же так и не решили сколько кабинок делать.

— Напомни, сколько я говорила?

— Ты говорила три.

— Ты?

— Я восемь.

— Значит пусть будет пять, — Алька с удовольствием отхлебнула из чашки и струсила пепел на тарелку, стоящую перед Катанией.

— Странная ты какая-то, — решила Сиана и занялась заваркой для чая.

— Это ещё что, — прыснула Катания, — послушала бы ты как она сама с собой спорит…

— У нас сосед был, так он тоже сам с собой… — Сиана захлопнула рот не закончив фразы и поспешно отвернулась.

— Плохо кончил что ли? — догадалась Алька.

— Наверно увезли подальше от соседей — что не есть плохо, — высказала свои соображения Катания.

— Ну какие вы обе…

— Циничные, — подсказала Алька.

— Насмешницы, — нашла нужное слово Сиана.

К тому моменту когда на стол были поставлены две дымящиеся кружки с чаем, следов курения уже не осталось, а насмешницы с серьёзными лицами изучали чертежи и наброски.

— А это что? — Алька ткнула пальцем в один из них.

— Ну знаешь ли, — возмутилась Сиана, — после всего ты ещё у меня спрашиваешь, что это. Я тоже не понимаю, что это, но ты меня уговорила, что так будет лучше.

— Ах, это, — Алька набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в глубины своего сознания.

Мелина, как и следовало того ожидать, валялась в шезлонге на террасе. При виде злой Альки она слабо улыбнулась и похлопала своими пушистыми ресницами.

— А как же кофе? — задала она не самый удачный вопрос.

— А как же стены? — вопросом на вопрос ответила Алька.

— Какие стены?

— Те, которые ты зачеркнула.

— Ах эти стены… Но ты же сама хотела сделать террасу.

— Терраса — это не просто дырка! Ты вообще о чём думала когда целую стену вычеркнула?

— Я думала, что будет красиво…

— И холодно, и мокро… Я уже молчу о том, что весь дом может развалится из-за твоего архитектурного решения.

— Там же стекло будет…

— А на чём это стекло будет держаться?

— Откуда я знаю. Я же не архитектор, — надула обиженно губки Мелина.

— Ну почему?! Почему эта умная мысль не пришла тебе в голову раньше? Почему я должна расхлёбывать твою глупость!

— Ты тоже не архитектор, — заметила Мелина.

— Но тем не менее я знаю, что вычёркивать из плана целую внешнюю несущую стену нельзя, даже если тебе так больше нравится. Да что там я. Любой ребёнок, играющий с кубиками это знает…

— Я с кубиками не играла.

— Я так и подумала…

— Это я погорячилась, — сказала Алька, хватаясь за карандаш, — тут у нас будет дверь, большая, а терраса за дверью.

Все наклонились над исправленным рисунком.

— А окна такими как есть оставим? — поинтересовалась Сиана

— Можно и такими. Света должно быть достаточно — двери ведь стеклянными будут.

— Тогда это не терраса будет, как ты хотела, а обычный балкон, — с ноткой раздражения заметила Сиана.

— А что такое балкон, как не та же терраса, только поменьше, — Алька с сосредоточенным выражением лица изучала измалёванный, чуть ли не до дыр набросок, — Катания, а у тебя нет, случайно, каких-нибудь комнатных растений?

— Можно договорится, — туманно ответила ведьма, — тебя очередная идея осенила?

— Именно осенила! А что, если по этой стене высадить зелень чтобы только окна и дверь остались свободны. Ну как бы вертикальный сад… А чтобы больше натурального света было — сделать в потолке окно, вроде того, что в храмах…

— А люстру куда? — всполошилась Сиана.

— Ну… Можно же вместо одной большой несколько маленьких повесить.

— А как же?.. Чем богаче дом, тем больше люстра — это все знают. У нас всё так красиво, нарядно… и без люстры… Злые языки смеяться будут.

— А мы в торговом зале такую повесим, что у них языки отвалятся, — пообещала Алька, — с самого потолка и в три яруса. Такой они и во дворце не увидят.

Алька схватила чистый лист бумаги и начала рисовать.

Для неискушённых зрителей её наброски может быть и были похожи на три, одетых друг на друга кринолина, но Алька рисовала каскадную люстру, виденную когда-то в каком-то толи театре, толи музеи. Может быть для них, для непосвящённых, это и был кринолин, украшенный бусинками и утыканный трубочками, но Алька видела перед собой хрустальные грани шаров, пронизанные сиянием сотен свечей. Этого сияния, по Алькиным представлениям, должно было хватить на оба этажа. Пусть сияние восходящей звезды „Шанель номер 2“ слепит глаза и поражает воображение.

— Вот, — сказала Алька, дорисовывая последний штрих — шнур на котором это великолепие будет спускаться с потолка.

— Красиво, — сказала вежливая Сиана.

— Возможно, — сказала не столь деликатная Катания, — если бы ещё понять что это.

Алька собралась было обидеться, но, подумав, принялась объяснять.

А что делать, если в этом мире новые идеи тяжело воспринимаются.