«У тебя только одно на уме.»

«Моему уму надоело чувствовать пустоту твоего желудка.»

«Пока ты у себя была, мой желудок не урчал как сейчас.»

«Опять я во всём виновата.» — Обиделась Мелина и отправилась к себе. — «Без меня заказ не делайте.» — Велела напоследок. — «А то знаю я вас…» ***

Ресторан Алька выбрала по своему вкусу — без ненужного пафоса, чистенький и аккуратный, обещающий сытную и свежую еду за разумную плату.

Почти все столики были заняты и это, по Алькиному разумению, служило хорошей рекомендацией для заведения. Мелина, изучив меню, особого восторга не высказала, но и капризничать не стала, а в их компании она была самым требовательным клиентом.

Делая заказ, Алька ловила на себе, смущающий её взгляд Сианы. Непонятно чего в нём было больше восхищения или подобострастия, но Алька Прошина к таким взглядам привычной не была и очень неуютно себя под ним чувствовала. Единственным своим достоинством она считала яркую корочку диплома, но в этом мире её резюме никого не интересовало, а других, достойных восхищения качеств, она за собой не наблюдала.

«Да ладно тебе. Если хочешь, можешь считать, что это она на меня так смотрит.» — Предложила небрежно Мелина.

«Можно подумать, что для тебя такой взгляд в порядке вещей.»

«Ну не совсем такой.» — Подумав, призналась ведьма. — «Но, теоретически, я подготовлена к обожанию.»

«Ты? К обожанию? Не смеши меня. Я же помню, как ты жаловалась на то, что тебя никто не уважает.»

«Уважение это одно, а обожание — это совсем другое.» — углубилась в рассуждения Мелина. — «Уважать меня не уважали за то, что от меня ничего не зависело. Зачем кого-то уважать, если распоряжение другой давать будет. А обожать меня можно сколько угодно. Я красивая, добрая и весёлая. Пилонство когда-нибудь моим будет. А главное, я не командую и голову никому не морочу.» — И тут Мелина задала вопрос Сиане. Да такой, что у Альки голос пропал. Вернее, его у неё забрали.

— Сиана, вот скажи честно, ты меня что больше — уважаешь, или обожаешь?

— А разве это ни одно и тоже? — переспросила девушка, смущённо потупившись.

— Ну уважение заслужить, наверно, надо. А обожать можно так просто, ни за что.

— Значит я уважаю, — решила Сиана, — ты для меня так много сделала, — подумав, добавила, — и обожаю тоже. Ты такая добрая и очень красивая.

— Кто? Я? — удивилась Мелина, — просто ты в красоте ничего не понимаешь. Вот, смотри, у меня нос короткий и ноздри, смотри какие здоровые. И верхняя губа вздёрнутая… А глаза? Вот скажи, какого цвета у меня глаза?

— Зелёные, — отчиталась Сиана, предварительно всмотревшись в обсуждаемую деталь.

— Я вот тоже думала, что зелёные, а они, оказывается ещё и рыжие тоже.

«Ничего они не рыжие.» — Возмутилась Алька. — «Мне всегда говорили, что глаза у меня красивые.»

«Про глаза всегда говорят, когда сказать больше нечего.»

«Ты уже обо всём сказала. Не нравлюсь — в зеркало не смотрись.» — Алька себя особой красавицей никогда не считала, но детальный анализ её задел. Нет, действительно, критикует, а у самой от собственной красоты только воспоминания остались.

— А по-моему ты очень красивая, — вступилась за подругу Сиана, — и лицо у тебя как будто светится…

— Это пигмент такой, — сообщила Мелина, словно тайну доверила.

— Никогда бы не догадалась, — глаза наивной Сианы стали совсем круглыми.

— Мы заказ делать будем, или продолжим мою внешность обсуждать? — вмешалась Алька.

— Так ведь сделали уже, — растерялась Сиана.

— Да? А я и забыла. Это у меня от голода наверно.

***

Алька ела молча и сосредоточенно, набивая желудок выбранными Мелиной деликатесами и не чувствуя их вкуса. Ведьма топталась на заднем плане, напоминая о себе обиженным сопеньем, но с разговорами не лезла. Видимо аппетит не хотела портить.

Алька жевала и думала. Думала она о человеческой неблагодарности вообще и о неблагодарности отдельно взятой ведьмы в частности.

Она к ней со всей душой. Помогает, жалеет…

И ведь что обидно, она к этой девице уже и привязаться успела. Даже с Тоськой у неё таких доверительных взаимоотношений не было. Каждая жила своей жизнью, а при встречах они эту жизнь обсуждали. Казалось, не было у них друг от друга никаких секретов, но ведь были же, были. Только сейчас, с Мелиной, Алька поняла, что значит разделить с кем-то жизнь. Не в смысле социального явления, а в смысле субъективного самоощущения. Это Тоське она рассказывала всё со своей точки зрения. Рассказывала красноречиво и многословно с одной единственной целью — в глазах подруги одобрение увидеть.

А Мелине рассказывать ничего не надо. Она всё тоже самое видит и слышит, только выводы делает свои собственные.

Вот что за сцену она тут устроила. Красивая, не красивая…

Ясно ведь, что уколоть хотела.

И чего вдруг, спрашивается. Вроде бы с утра всё нормально было. Потом Сиана появилась…

Вот именно. С появления Сианы вся эта ерунда и началась. Сперва она над Сианой посмеивалась, а теперь за саму Альку взялась.

Алька покатала, неожиданно возникшую в голове мысль, так же как во рту кусок какого-то овоща и поняла.

Всё она поняла.

И про насмешки, и про подколки злые.

Да ведь это ревность.

Обычная девчачья ревность.

Не хочет Мелина её, Альку, ни с кем делить. Вот и бесится из-за того, что Алька к Сиане дружескую симпатию проявляет. Она ведь подружка по принуждению, а Сиана по личному предпочтению. Есть от чего расстроится. Ещё неизвестно как бы Алька себя вела, окажись она на Мелинином месте.

«Десерт сама ешь. Я уже наелась.» — Прикрывая ворчанием нахлынувшие тёплые чувства, Алька милостиво уступила ведьме десертную ложку и вкусовые рецепторы. Пусть глупышка заест горькую ревность. И чёрт с ней, с талией.

— Нет, я не смогу. Я не умею. Ну посмотри на меня, кто я такая…

— Ты доверенное лицо, а это значит, что ты мои интересы как свои защищаешь, и вера моя в тебя безгранична.

— На словах это хорошо звучит, а на деле меня растопчут и не заметят даже. Ну зачем тебе такой управляющий? Управляющий должен быть человеком внушительным, чтобы работники его боялись, а клиенты уважали…

— Мне управляющий не для декорации нужен, а для того чтобы с душой к делу относился. Вот скажи, ты ведь хочешь чтобы у нас всё получилось?

— Хочу. Очень хочу, — Сиана честно и преданно посмотрела в Алькины глаза и даже ресницами похлопала от искренности.

— Вот, — Алька многозначительно палец подняла, — а для меня это самое главное. Где мне найти другого такого человека чтобы и честный, и порядочный, и за дело радел как за своё? А внешность… Что внешность? Мы тебе такую внешность сделаем, что все сразу поймут, как увидят — вот она, госпожа управляющая Дома красоты и моды Шанэль номер два.

— Я для тебя всё, что хочешь сделаю. Даже управляющей стану, если хочешь. Только ты знать должна, что в тётушкином заведении меня иначе как Крыской на называли, а ведь она тоже хотела чтобы я её доверенным человеком стала. Все об этом знали, но всё равно Крыской дразнили.

— Это потому, что тётушка твоя сама крыса сушёная и заведение её клоповник вонючий, — высказала своё мнение Мелина.

— Но ведь я действительно ничего не умею, — грустно вздохнула бывшая Крыска.

— Так ведь никто не умеет, — ободрила Алька, — главное, что мы готовы…

— К чему? — с трепетом и надеждой спросила Сиана.

Много чего услышала Алька в голосе девушки. Только главного в нём не было — не было в нём уверенности и веры в свои силы.

«Что ты к ней пристала?» — Мелина, больше огорчённая Алькиным разочарованием, чем Сианиной неуверенностью, решила поддержать подругу. — «Ну нет у неё оснований чувствовать уверенность. Она неделю в борделе всякому сброду прислуживала. Откуда тут уверенности взяться? Ей время дать надо в себя прийти, сказкам твоим поверить… В себя.»

«Всё я понимаю, только время поджимает. Пока она будет себя обретать кто будет делами заниматься?»