— На полчаса?! — голос Эрмиора было слышно лучше, он прогремел в коридоре и ясно донесся до нас. — Кретин!
Затем послышалось знакомое «Кхм…», видимо, королю стало неудобно за вспышку гнева на пожилого библиотекаря.
Спасение так близко, Господи! Помоги мне! Я набрала в рот воздух, чтобы заорать, преодолевая панику и страх. Надежда искрой вспыхнула внутри. Но тонкая рука в перчатке крепко зажала мне рот.
Я крутила головой, вырывалась, попробовала укусить ее, но ничего не выходило.
— Тихо! — шикнула моя похитительница.
Но… наверное, она растерялась. Отвела шприц от моей шеи, словно раздумывая…
— Эрмиор, проклятье… — буркнула она.
А голоса удалялись…
— Ваше величество, эта комната заперта, ей никто не пользуется, — послышался незнакомый мужской голос, словно из-под воды. — Эта — тоже…
Нет, не может все так закончиться! Слишком близко мое спасение! И король — король все же ищет меня!
«Проклятье!» — правильно сказала эта змея. Ну почему я не успела заорать, почему дверь закрыта!
Меня охватило отчаяние, надежда погасла. А в следующий миг я почувствовала злость.
Нет, нельзя так! Не уходите, пожалуйста, спасите меня!
Да откройте вы кто-нибудь эту проклятую дверь, загляните сюда!
И в этот момент что-то изменилось. Словно в замедленной съемке… дверь дернулась, а потом непонятный поток воздуха, как ветер пронесся вдоль моей щеки, и она распахнулась с громким треском.
Еще миг — звук голосов приблизился, послышались быстрые шаги, и в комнату ворвался Эрмиор в сопровождении двух незнакомых мужчин. Вслед за ними — Таор.
— Ваше величество… — едва слышно прошептала я.
…Он пришел, он спасет меня, подумала я, и ощутила, как начинаю уплывать, перед глазами мутнеет, мир блекнет, а мерзкая рука отпускает мой рот. Нельзя терять сознание, пронеслось в голове, нужно досмотреть окончание этой пьесы…
И в это мгновение моей кожи снова коснулась игла.
— Дай слово владыки отпустить меня — и я не убью ее! — произнесла «маска». Она так и сидела рядом со мной на корточках и смотрела на Эрмиора.
Мне показалось, Эрмиор задумался, но в янтарных глазах тут же блеснуло что-то недоброе, очень жесткое. Он поднял руку и сделал шаг к даме. В отличие от меня, он явно хорошо знал ее голос и узнал…
— Отдай, Мериза, — сказал он, указывая на шприц.
— Нет! — взвизгнула вдруг «маска». — Я не отдам тебя ей! Я не отдам ей дракона! Будьте вы оба прокляты…
— Ты знаешь, я и так в определенном роде проклят, — очень спокойно ответил Эрмиор и сделал еще один шаг к ней. — А еще ты знаешь, что не успеешь сделать укол. Мы в любой момент можем скрутить тебя. Я просто даю тебе шанс сдаться самой.
— Да нет же! — вновь взвизгнула дама. — Ты не арестуешь меня! Ты меня любишь!
— Люблю? — Эрмиор удивленно приподнял брови. — Кто тебе это сказал, — усмехнулся. — Уж точно не я. Отдай шприц и сними маску, — еще шаг, потом бросок вперед, и Эрмиор жестко хватает Меризу за талию, оттягивает от меня, его пальцы сжимаются на ее запястье, другой рукой он вырывает шприц и брезгливо отбрасывает в сторону.
А еще спустя миг так же отбрасывает Меризу, и она отлетает к стене, под окно…
— За что так! За что?! — она приподнимается, в голосе слышатся слезы.
Дрожащей рукой она стянула маску. Но мне не видно ее лица. — Ты мог бы… магией! Ты никогда не бил меня прежде!
— И больше не буду. Ты вообще больше меня не увидишь, — равнодушно ответил Эрмиор. «А он жесток… порой», — пронеслось у меня в голове. — И не вижу смысла марать об тебя магию.
Обычно не хотят марать руки. Но, видимо, в магическом мире все наоборот, растерянно подумала я.
— Взять ее, — небрежно бросил Эрмиор двоим сопровождавшим его мужчинам. — В подземную тюрьму. А дальше… Я еще не решил, что с ней делать…
Мериза встала на колени, сложила руки в молитвенном жесте:
— Нет, Эрм, пожалуйста… Ты ведь любил меня, я знаю! Ты… и женишься лишь ради… дела! Пожалуйста, прости меня! — и, размазывая слезы, добавила, как нашкодившая девочка: — Я больше не буду!
— Это точно, — усмехнулся Эрмиор. А двое подошли к Меризе и подхватили ее под руки. Я видела их лишь краем глаза, да и взгляд вновь начал затуманиваться.
И тут с ее ладоней — или откуда-то еще — слетели серебристые молнии.
По комнате заметались серебряные шары, все вспыхивало, а я моргала, ослепленная, отчаянно пытаясь понять, что происходит. Слышались вскрики Меризы и какие-то странные шипящие звуки. Лишь Эрмиор невозмутимо стоял, сложив руки на груди, и смотрел туда, где крутились в магическом танце три фигуры.
Потом все вдруг резко затихло. Краем глаза я заметила распластавшуюся на животе Меризу — безвольную, похожую на груду темного тряпья. Наверное, мертвую.
— Простите, ваше величество, — сказал один из мужчин. — Ее удар требовал такой отдачи. Я не мог… сохранить ей жизнь.
— Я видел, — деловито кивнул Эрмиор.
— Бедная девочка… — услышала я над ухом. Это Таор, кряхтя, склонился надо мной и принялся развязывать один из узлов на веревках. — Да что ж это такое… нельзя человеку в библиотеку спокойно сходить… Всякие змеи норовят ужалить!
«Вернее, нельзя спокойно сходить в туалет…» — подумала я. Ответить старику я не могла, словно потеряла дар речи. Только слезы потекли по щекам.
— Я сам! — резковато бросил Таору Эрмиор. Я посмотрела на его лицо. Какой красивый. И пришел за мной, волновался… Все-таки спас… И слезы полились уже рекой…
Рука Эрмиора коснулась веревок, и они одним махом ослабли, сами сползли с меня, как испуганные змеи. Я резко ощутила свободу. Было даже непривычно, когда тебя ничто не стягивает и нигде не режет. Невольно застонала от облегчения.
Все это время лицо Эрмиора ничего не выражало, но тут он улыбнулся. Тепло так, ободряюще.
— Вы все-таки следите за мной, ваше величество, — сама не поняла, откуда нашла в себе силы прошептать это и чуть-чуть улыбнуться.
— И не зря, как оказалось, — ответил он с легкой усмешкой.
Горячая рука скользнула на мой затылок, он приподнял мою голову, приятно ощупал ее. — Опять сотрясение. Умеешь же ты, девочка с болот, биться головой. И… — другая его ладонь опустилась ниже, едва ощутимо коснулась груди. — Четыре ребра сломаны… Нет, даже пять. Хм… в этот раз будешь лечиться по-настоящему. Сейчас — спи, — ладонь переместилась на мой лоб, и я ощутила, что накатывает сонливость — здоровая, спокойная, какая-то даже радостная.
— Стойте, ваше величество! — я дернулась, рывком подняла затекшую руку и попробовала отодрать его ладонь от своего лба.
— Да что такое?! — раздраженно нахмурился Эрмиор.
— Мне… мне очень нужно… в дамскую комнату, — прошептала я.
— Ну пошли тогда, — усмехнулся Эрмиор, просунул одну руку мне под спину, другую под колени, и рывком встал на ноги со мной на руках. Я успела лишь непроизвольно охнуть.
Ну все, король несет меня в туалет, подумалось мне. Конец моему романтическому образу, пошатнувшемуся, еще когда он снял в поле сапог с моей ноги…
Он быстро вышел в коридор и начал подниматься по лестнице. «И внутрь со мной пойдет!?» — в панике подумала я и судорожно обняла его за шею.
Больше мы не сказали друг другу ни слова, пока он не дошел до желтой двери — желтым цветом здесь обозначали двери туалетов.
— М… можно… я сама…? — из последних сил прошептала я.
— Хм… — Эрмиор медленно и аккуратно опустил меня на ноги. Меня тут же качнуло, стоять почти не могла, а от изменения положения резко кольнуло в груди и чуть ниже. Сломанные ребра давали о себе знать. Король придержал меня за талию и провел рукой вдоль моего тела, боль ушла, перед глазами прояснилось, в ногах появилось немного силы.
— Ну и куда ты такая? — насмешливо спросил Эрмиор, глядя на меня сверху вниз.
— В туалет, ваше величество… Вы ведь меня вылечите. И уже лечите… — ответила я. Была, как пьяная, и с губ срывалось то, что было на уме.
— Ну иди, только быстро, — уголком губ усмехнулся он и открыл дверь туалета.
