Домир не повернул головы в ее сторону, словно и не их соединили свадебным обрядом сегодня вечером. И тем не менее женщина почувствовала, что он следит за ней. Она всегда ощущала присутствие этого мужчины. Он не обделял ее вниманием еще с той поры, когда она была девушкой-подростком. Ей все-таки удалось склонить голову на лавку и соснуть быстрым, коротким сном возле стойла своей лошади.

Паска проснулась от звука шагов. Домир подошел к ней с вещами. Они встретились взглядами и улыбнулись друг другу одними глазами. Кто-то уже почистил их коней перед дорогой и поставил рядом. Оседлали низеньких выносливых животных, вывели из конюшни. Все люди поселения высыпали во двор, даже детки постарше вышли проводить свою воспитательницу. Но проводы были недолгими. Мужчины обменялись с Домиром словами напутствия; женщине подержали стремя, пока она уселась в седло, расположив ноги впереди седельных сумок. Лошадки потрусили рысью... 

По совету хозяина-оборотня Ирвен и Эрик дали лошадям свободу, и те вывели их через лес к роще березовых деревьев, распадающихся на несколько стволов от одного корня. Здесь животные забеспокоились, но рыцарь уже хорошо помнил дорогу: через болотце и холм вниз, к высоким дубам.

Кони вскидывали головы, заметно нервничали, не хотели переходить трясину, и людям пришлось пустить в ход хлысты. Когда путники пересекали болото, следя, чтобы лошади не ступали в сторону от черной тропы, на вершине противоположного холма показались три фигуры — два человека и пес. Один из людей, повыше и постройнее, был одет в старый потрепанный костюм, весь в дырах, а второй напоминал гриб коренастой комплекцией. Высокий повернул голову с пустыми глазницами в сторону низкого:

— Фада, переходи границу с братом. Если не хочешь уходить, будешь хранителем дубов. Следи, чтобы никто не причинял им вреда. О плате потом договоримся. Времени у нас теперь с тобой достаточно, целая вечность. Животные будут тебя чувствовать, а некоторые и видеть. Держи мальчика сзади. Если он сможет стать медведем, не выпускай его за дубы. И уведи брата, а то вдруг зверь забудет, что он человек. Понял?

Низенький кивнул, повернулся и растаял в воздухе. Страж свистнул собаке и пошел вдоль вершины холма, словно следуя невидимой границе...

Ирвен и Эрик наконец пересекли болото. Лошади перестали нервничать, быстро взобрались на холм. Отсюда была хорошо видна дубовая рощица. Тропинка вела через нее, пересекая наискось. Моряк, едущий первым, послал коня вниз, но тот вдруг не повиновался и пошел вдоль холма, спустившись в заросли папоротника в стороне от дубов. Как рыцарь ни пытался остановить своего мерина, он лишь порвал ему губы.

— Не мучай животное, — сказал Эрик неожиданно глухим и низким голосом. — Видишь, рот ты ему уже разодрал.

Ирвен внимательно посмотрел на мальчика. С самого утра, когда они проснулись, хозяйка поднесла им дымящийся ароматный травяной напиток, а хозяин сказал: «Не езжай на север. Ступай на Монатаван. Там, в армии, есть женщина из ордена Ваара. Будешь ей служить до скончания дней своих». Моряк вспомнил девушку со светлой косой и раскосыми желтыми глазами, ушедшую с войском, и сразу понял, что речь идет об Эде. Ему не нравилась идея, высказанная хозяином дома, но спорить он поостерегся. А Эрик первым же глотком поперхнулся, закашлялся, полиловел лицом и долго задыхался. А когда пришел в себя, потерял голос и стал говорить низким басом, как будто был взрослым мужчиной.

— Ты на свою лошадь вчера положился? И она тебя вывела в безопасное место. Не спорь с животным. Оно видит, слышит и чувствует больше, чем видишь, слышишь и чувствуешь ты.

Ирвен не нашелся, что ответить — послушался, отпустив поводья. Кони сделали большой круг, осторожно ступая широкими копытами, спустились в низину за дубами, вошли в высокие, выше человеческого роста, заросли папоротников и остановились как вкопанные. Эрик первый спешился, обернулся кругом. Рыцарь, стоя уже на земле, увидел его глаза: зрачки мальчика стали такими большими, что почти закрыли голубую радужку. Он раздувал ноздри, принюхиваясь к чему-то...

— Человек... охотник... и то, что было человеком — там, — мотнул головой вверх.

Ирвен почувствовал, как по его коже пошла дрожь. До последнего момента, возвращаясь мыслями к событиям вчерашнего дня и сегодняшнего утра, он надеялся, что все это лишь сон. Было бы лучше, чтобы случившееся за последний день ему приснилось. Разум отказывался принимать эту чертовщину. Неужели все это было на самом деле? Они встретили мертвого Стража? Им открыли вход в Иномирье? Они познакомились с человеком с кабаньей головой и его женой? И Эрик тоже оборотень? Как будто что-то подтолкнуло его в спину.

— Погоди, — он отодвинул рукой подростка. — Держись за мной.

И тут же вспомнил, что он не охотник, как Фада. Сумеет ли он неслышно передвигаться по лесу? Вдруг его брат действительно мертв, и кто-то охотится за ними, как не дать себя обнаружить? Мальчик продолжал втягивать воздух в раздувающиеся ноздри, как пес, берущий след. Ирвен подумал, что в его лице появилось какое-то звериное выражение, но тут же отмахнулся от этой мысли. Не нужно стараться увидеть то, чего нет. Замер...

Ничто не нарушало движения воздуха, но что-то странное творилось там, впереди. Ему показалось, или листья высоких, с человеческий рост, папоротников дрогнули, расходясь в разные стороны, словно приглашая его следовать по открывающемуся пути? Моряк осторожно ступал, следуя в направлении дубовой рощи. Эрик так бесшумно следовал за ним, что он даже несколько раз обернулся: не исчез ли спутник? Ему удавалось двигаться совсем неслышно. Перед выходом из зарослей какое-то внутреннее чутье заставило рыцаря остановиться, и он тут же услышал легкий шорох. Оглянулся и увидел совершенно черные немигающие глаза мальчика... Тот едва заметно мотнул головой в сторону самого высокого дуба, возвышающегося над тропинкой. Здесь они оставили вчера Фаду.

— Они там, оба...

Ирвен скорее читал по его губам, чем слышал слова.

— Не ходи. Слышишь? Останься здесь. Жди меня, — приказал Эрику и, вытащив из ножен короткий меч, начал подниматься по тропинке.

Его можно было легко заметить, когда он вышел из зеленых густых зарослей. Шел, поворачиваясь из стороны в сторону, уже не стремясь беззвучно ставить ноги. Пытался контролировать, что происходит вокруг, старался заметить малейшее движение веток, услышать еле слышимый шорох. Эрик остался в кустах папоротника. Ирвен все время наблюдал за кроной дерева... Когда он поднялся на пригорок, увидел то, что ожидал и чего боялся: на тропинке, раскинув руки и ноги, в темно-коричневом пятне лежал Фада. И его уже посиневшее лицо страшно белело, обрамленное темной бородой. Увидев труп, рыцарь на минуту забыл осторожность, бросился вперед, но какая-то сила словно толкнула его. Ирвен упал на землю, и тут же стрела вонзилась в то место, где он стоял. Моряк спрятался за ближайший ствол, однако заметил, откуда был произведен выстрел.

Охотник действительно затаился в кроне дерева, на которое указал ему Эрик. Рыцарь достал арбалет и вложил стрелу. В воздухе звенела тишина, птицы перестали петь, ощущался еле слышный запах тления.

Ирвен сделал шаг в сторону и, почти не прицеливаясь, выстрелил в крону дуба. Тут же снова спрятался за дерево. В то же мгновение длинная стрела вонзилась в шаге от него.

Сколько они могут так перестреливаться? Северянин снова зарядил арбалет. У кого больше стрел: у него или у охотника, притаившегося на дереве? Ирвен сделал еще три попытки ранить или убить человека, спрятавшегося в густой листве, но снова безуспешно. И каждый раз сам едва уклонялся от выстрела. Последний раз стрела порвала куртку, и он замер за своим укрытием.

Раздался шум, кто-то поднимался к ним из зарослей папоротника. Ирвен увидел небольшого белого медведя и не поверил своим глазам... Снова быстро зарядил арбалет и начал следить глазами за кроной дерева, но листья были неподвижны.