— Я?! — взревел Авир, сжав над ней кулаки.

 — Да! — кричала ему Винта. Она уже не могла сдержаться. У нее в душе пылало пламя негодования — не за себя, за свою госпожу, которую посмел оскорбить этот человек. — Да! Потому что тебе приказали, и ты пошел в армию! И в какую армию!.. Ты был в полку Даневана, который уничтожил Тареш! Среди тех, кто прокатился по земле как нежить, не разбирая, кого вы убиваете — женщин, детей, стариков или воинов. Скольких убил ты?! Ты! И зачем?! Чтобы не умереть самому?! Последний драаг Вандервилля сражался, чтобы не погибнуть. И он лучше тебя! Потому что ты убивал не затем, чтобы выжить, а потому, что тебе за это платили! Ты предпочел убивать, а не рыбачить, или даже скрываться в лесах, как это делали десятки и сотни мужчин! Назови мне цену, цену своей мелкой жизни! Не назовешь?! Я назову ее тебе! Цена твоей ничтожной жизни не превышает цены твоего улова за сегодняшнюю ночь!

Винта выкрикивала эти слова, уже совершенно не понимая, что говорит. Авир молчал. Совсем стемнело, и в свете свечи она увидела, как искажается его лицо тенями и гримасой, как наливаются глаза кровью, поднимаются кулаки, напрягаются вены на крепкой шее... И поняла, что он ее сейчас убьет. С визгом выскочила из дома и бросилась бежать. Она мчалась по берегу, словно за ней гнались волки, боясь оглянуться. Бежала, слыша за собой тяжелый топот мужских ног. Казалось, никогда она не бегала так быстро. Припустила изо всех сил. Подняла юбку выше колен и летела, едва касаясь песка, по прибрежной полосе, освещенной ярким звездным небом.

Винта слышала, что тот, кто преследует сзади, ее догоняет. Она уже чувствовала за спиной его шумное дыхание. Вдруг он споткнулся и выругался. Она все бежала и бежала, пока не поняла, что никого за ней больше нет — только тогда оглянулась. Авир сидел вдали на песке у воды, освещенный луной, подняв ногу. Наверное, наступил на острую раковину или сброшенный панцирь краба...

Женщина с облегчением перевела дыхание. Она чувствовала гордость, что сумела защитить свою госпожу. Винта не сомневалась, что из этой битвы вышла победителем. И Авир признал это! Иначе бы он не потерял над собой контроль от бешенства, иначе он бы не захотел ее убить...

Она не замечала, что плачет. Нельзя останавливаться, ни в коем случае нельзя останавливаться! Винта нисколько не колебалась, что теперь будет делать: пойдет в бордель и присоединится к этой странной женщине, которую встретила несколько часов назад, к Анче. И они двинутся на север, навстречу армии. И там она снова будет служить госпоже Каваде... или Эде, или... Изде. 

 Утром, после свадьбы, Изда сидел, по обыкновению наблюдая за поднимающимся солнцем. Варг присел неподалеку, кашлянул. Рыцарь не произнес ни слова, даже головы не повернул.

— Спасибо...

— За что ты меня благодаришь? — Изда по-прежнему не шевелился.

— Что свадебный обряд вчера провел. Не любишь ведь ты меня...

— А какое отношение имеет проведение обряда к любви к тебе? — северянин пожал худыми плечами. — Союз двоих всегда улучшает каждого из создавших семью.

— Или ухудшает...

— Ухудшает тогда, когда люди друг для друга не созданы. А вы прошли испытание огнем, — наконец Изда перевел на собеседника внимательные глаза.

— Мне Эда тоже так говорит, — заметил Варг и сел совсем рядом с рыцарем, тоже расматривая диск восходящего солнца. — Почему солнце сегодня красное?

— Да не красное, нормальное... Тебе красным кажется?

— Да...

— Плохая примета, — Изда снова посмотрел на него. — То, что ты сделал в Монатаване, не пройдет тебе даром.

— Что значит «не пройдет»?

— Не имеет права человек распоряжаться жизнью тех, кто не угрожает его жизни и благополучию его семьи.

— В Монатаван сошлись мои враги.

— Нет, — покачал головой рыцарь. — В Монатаван сошлись те, кто не хотел снова все потерять — как тогда, когда пришел к власти Травал. Твоей жизни и жизни твоей женщины никто не угрожал.

— Не вижу смысла об этом больше вспоминать. — Варг сцепил пальцы так, что хрустнули суставы.

— Как хочешь. Но красное солнце видишь только ты...

— Я не о солнце пришел поговорить. Мы продолжаем поход. Сейчас будем двигаться на север. По идее, нужно взять под охрану тебя и брата твоего...

— Ну так и бери, — в голосе Изды не было никаких эмоций, словно не о нем шла речь.

 — Не хочу.

— А если мы убежим?

— А вы убежите?

— Ирвен, если помнишь, твоей жене на верность присягнул. Данное слово на севере ценится дороже жизни.

— Он присягнул. Но не ты.

— Не знаю, зачем мне бежать... Мои братья живы? Плохое предчувствие у нас было. И Ирвен подтвердил: непонятно, кому мы там у вас нужны и зачем.

— Не знаю, Изда, — Варг посмотрел ему в глаза. — Эрланд всем заправлял в Вандервилле. И сейчас, похоже, тоже. Никаких новостей оттуда нет. Меня он тоже не жаловал... Да и не пожалует.

Сказал и опустил голову. Сегодня утром Эда уговаривала его повернуть навстречу отправившимся в путь шаху и его предполагаемому брату, назвавшемуся Эрландом, чтобы принять испытание и утвердиться в статусе императора. Но он решил дойти до границ Арута и только потом вернуться на юг, в столицу. Чувствовал, что колдун враг ему. А теперь, когда он женился на Эде, тем более...

— Не знаю, Изда, — снова повторил Варг. — Никаких вестей касательно твоих братьев у меня нет.

Рыцарь кивнул, словно в подтверждение каким-то своим мыслям:

— Как получишь известия, какие бы они ни были, скажешь мне? А я клянусь до новостей о них, которые выйдут из твоих уст, не предпринимать никаких попыток к бегству.

— Ваше слово ценится дороже жизни, — Варг устремил свой взгляд, который никто не мог выдержать, на рыцаря.

— Да, — спокойно, не опуская глаз, произнес принц Севера. — Мое слово я ценю превыше моей жизни. Жизнь начинается и заканчивается, а слова иногда живут дольше нас.

— Хорошо, — император снова посмотрел на солнце. Оно больше не казалось ему красным. — Тогда до известий о твоих братьях охраны у вас не будет. Езжайте со всеми, в цепи...

— Поклянись, что как только что-то узнаешь, скажешь мне.

— Клянусь...

— Ты из Тареша... У вас тоже крепки понятия о чести. Но горячие вы, яростные...

— О чем ты говоришь?

 — Я хочу верить, что ты сдержишь слово, — Изда вздохнул. — Хочу верить, что в этот раз ум победит сердце.

— Я сдержу его.

Принц протянул ему руку, и Варг крепко пожал ее, почувствовав, как северянин задержал его ладонь в своей.

— Я верю тебе... Тебя полюбила женщина Севера.

— Она полукровка. Ее мать северянка, а отец южанин.

Изда отрицательно покачал головой.

— В шахе течет древняя кровь выходцев из Арута. На выходе с большой земли в давние времена старый правящий род разделился на две ветви: одна — Давикулюсы, а другая стала править Дравией. Так что она больше чем наполовину северянка.

Варг оставил бывшего командующего без охраны, но оглядывался весь день. Изда ехал слева от замыкающих в войске. Справа, так же в отдалении, стелилась иноходью рыжая кобыла Эды, а за ней в один ряд держались присягнувшие ей вчера на верность. Он все время ожидал, что они поменяют свое расположение, и хотел проследить, кто оставит его жену первым. Но Хтир, Ирвен и Эрик не меняли свой порядок, а император, все время возвращающийся к ним взглядом, просмотрел всадников, замаячивших на горизонте со стороны юга. И первым их увидел дозорный: пятеро верховых, приближающихся нестройной группой к войску.

Сначала Варг не придал значения этой новости — подумал, что замеченные путники продолжат свой путь, обогнув случайно встреченную ими армию. Но всадники повернули в сторону идущих на восток солдат. У него даже появилась мысль, что это ожидаемые Эдой со дня на день ее отец и Эрланд со слугами, но эта идея тоже никуда не годилась. Тем более у них не было возможности догнать их так быстро. Он не приказал замедлить шаг, лишь сам поменял свою позицию, поехав со стороны приближающейся группы. Уже можно было рассмотреть впереди едущего высокого мужчину на большом красивом коне. Он не хотел верить очевидному, не мог надеяться на это... Эда догнала его.