— Это твой брат, граф Бен, — она внимательно посмотрела на него, замотанная в свои вечные ткани. Сегодня на ней была оливковая чалма и такого же цвета шарф. — Ты его не встречаешь?

Варг не мог скрыть радости на лице, разворачивая лошадь. Он видел, что Тарис пустил своего жеребца, которого он тоже уже мог хорошо разглядеть — лошадей с такой статью было немного в Валласе, — галопом по направлению к нему.

Эда наблюдала, как ее муж и высокий всадник обнялись среди поля и поехали вместе к тем четверым, что держались позади. Они были одного роста, и их лошади издалека были похожи. Если бы она не знала, кто в чем одет, она не могла бы их различить на таком расстоянии.

Ее свита находилась неподалеку — в достаточном отдалении, чтобы не слышать, о чем она разговаривает с императором, но на таком расстоянии, которое можно легко преодолеть в случае внезапного нападения.

— Вы знакомы с графом Беном? — она поравнялась с ними.

Ей ответил Хтир:

— Да. С ним также министр Верон... Это он меня послал к тебе, госпожа.

— Для чего? — Эда удивленно подняла брови.

— Тебя убить...

— Зачем? — она подъехала к нему вплотную.

— Если ты получишь приказ уничтожить императора.

— И что побудило тебя присягнуть мне на верность, в таком случае? — Эда подумала, что надо получше узнать этих людей.

— Твоя любовь к нему.

— Объясни...

— Я был рабом... Господин Верон дал мне вольную и освободил меня при условии, что я буду следить, чтобы человеку, известному под именем Варг, никто не навредил.

— И ты решил, что если ты присягнешь на верность мне, это позволит тебе контролировать меня еще лучше?

— Нет. То, что ты появилась в Валласе, явилось причиной моего освобождения. Теперь, когда я понял, что ты не причинишь ему вреда, я решил отдать тебе мою жизнь. Она принадлежит тебе по праву.

Всадники, приехавшие с графом Беном, держались обособленно. Кавада приняла совершенно бесполый вид: похудевшая, с короткими черными волосами, торчащими из-под мятой мужской шляпы, которую отдал ей в вечное пользование Зог.

Верон, тоже сильно похудевший и загоревший, стал неузнаваем, будто скинул десять лет. Эда сделала круг вокруг них, лишь только они подъехали к основной цепи войска. Объехала карьером, не проронив ни слова и не задержавшись ни на минуту, закутанная в оливковые шелка так, что только глаза сверкали, стройная и прямая. И тут же отъехала и больше не приближалась до конца дня. Ее свита держалась за ней как приклеенная.

Варг и Бен шли рысью рядом вдали от всех, не останавливаясь до вечернего привала. Наконец-то никто не мог их слышать... Наконец-то никто им не мешал...

— Пора завершать дневной марш, — Тарис посмотрел на клонившееся к горизонту солнце. — Хорошо, что мы все успели обсудить. Ты уверен, что шах вскоре приедет? С ним точно будет Эрланд?

— Так она мне сказала.

— Это будет удобный случай... — граф перевел глаза на брата.

— Какой удобный случай? — лошадь Варга споткнулась, или он сильно натянул поводья?

— Взять власть. И устранить других... претендентов на власть.

— Ты... предлагаешь их пленить?

Бен посмотрел на него насмешливо:

— Ты всегда был нерешителен и медлителен, а я — слишком порывист. Вместе нам будет легко, мы уравновесим друг друга. Нет, я не предлагаю их пленить, я предлагаю их убить. Вандервилль никто не будет защищать. Армия шаха, обезглавленная, не будет сражаться. Южане уберутся восвояси, и Дравийское царство погрузится в смуту, длительную междоусобную войну за главенство в стране, которая окажется без правителя. А Империя Давикулюсов наконец лишится извечного врага.

И заодно мы устраним этого... Эрланда. Он не назвал себя с самого начала, не называет себя и сейчас. Если он действительно наш брат, то он сам выбрал судьбу тогда, когда сбежал из дома. Он себя убил еще тогда. И приговор, вынесенный ему им самим, наконец получит возможность воплотиться в жизнь. Мы спустимся в Вандервилль с войском и прогоним тех дравийцев, которые не уберутся сами, когда поймут, что остались без предводителя. Затем просто сядем на место, которое освободится — оно и сейчас, по сути, пустует...

Сопротивление сторонников Травалов сломлено. Дорога на Арут свободна. Осталось несколько поместий, которые склонят колени перед кем угодно. Граница фактически принадлежит мне. Хотя мы дойдем до Севера... Ты дойдешь, чтобы собрать людей и отправить их на восстановление Тареша. Мы не будем ссориться. Я сяду на востоке и восстановлю Вирсандию. Вандервилль будет главным городом Валласа. А ты останешься с Эдой. Пусть она будет королевой Севера, а ты его королем.

 Наконец-то этот край получит настоящих правителей. Войско мы поделим так, чтобы у тебя было достаточно людей, чтобы поработить Арут. Сопротивления там не будет — там некому сопротивляться...

К ним направлялся Дван. Он придержал коня, чтобы они могли договорить.

— Останавливаемся на ночлег?

— Да, — Варг кивнул ему и развернул лошадь. Он прошел рысью вдоль подтягивающихся пеших солдат и замешкался, куда вначале направить коня: к одинокой всаднице на рыжей кобыле, за которой на отдалении ехала ее свита, или к рыцарю в черном камзоле на серой лошади, идущему отдельно от всех. Повернул к нему, пересек войско позади обоза с восседающей на нем Дитой, поравнялся с Издой.

— Я поклялся сообщить известия о твоих братьях, оставшихся в Ван-дервилле, — император обвел взглядом местность, где они остановятся на ночь. Полустепь примыкала к лесу, высившемуся стеной за петляющей неширокой речкой, несущей бурные воды вдоль дороги, по которой растянулись солдаты. Он избегал встречаться взглядом с северянином. — Они мертвы.

— Кто убил их? — последний принц Севера внимательно смотрел ему в лицо.

Варг заставил себя взглянуть на него. Изда хорошо владел собой. Ни взгляд, ни голос его не изменились.

— Кто убил их? — он повторил свой вопрос. — Ты дал слово... Скажи мне.

— Их убил Тимур Давикулюс.

— Тимур Давикулюс... Твой брат?!

— Да.

— Твой брат-близнец? Он жив! Кто он?

— Он скрывался все эти годы, пока его считали пропавшим, под именем графа Бена.

Изда посмотрел на солнце.

— А что с Ландосом? — его голос по-прежнему не менялся, как и выражение его лица.

— Когда мой брат покинул столицу, он был жив, — поскольку наступило молчание, Варг спросил: — Ты будешь мстить?

Последний принц Севера перевел на него взгляд:

— На это я не обещал тебе отвечать...

Он не стал больше задерживаться. То, что было нужно, сказано... Повернул коня и подъехал к Эде.

 — Сегодня и впредь с нами будет мой брат и его женщина. Я помню, что вы с ней недолюбливали друг друга. Она тебе не сделала ничего плохого. Постарайся быть вежливой с ней, как она всегда была вежлива с тобой.

— А что, я должна теперь с ней общаться? — Эда вопросительно вскинула брови. — Она что, жена ему? Она простая наложница!

— Абсолютно не имеет значения, кто она. Я прошу... требую, чтобы ты держала себя с ней в рамках приличия... и с моим братом. Сегодня ты вела себя вызывающе. Я видел, как ты сделала круг вокруг них, даже не поздоровавшись, — его голос был холоден.

Варг смотрел на нее, но она чувствовала, что он не с ней...

— Ты его любишь, своего брата...

— Ты ревнуешь?

— Мне он не нравится, — серьезно сказала Эда. — Я нахожу его опасным. И я тебя тоже прошу, будь добр укоротить его язык. Я больше не буду терпеть его предложений лечь с ним в постель. Говорят, что он переспал едва ли не со всеми женщинами столицы. Ты как будто пытаешься убедить себя, что это не его зовут Страшилой.

— Тот, кого ты назвала Страшилой, мой брат. — Варг нахмурился. — Потрудись быть вежливой с ним. Он не будет тебе больше делать никаких недостойных предложений, я тоже этого не буду терпеть — это я тебе гарантирую.

Его голос был непривычно суров, и Эда почувствовала укол ревности.

— Твой брат мог тебя освободить в любой день из тех двенадцати лет, когда ты месил ногами выпущенные кишки на арене и не мог помочиться не на глазах у полсотни народу! — она ответила с еще большим вызовом.