Рыцари никогда не были единоличными правителями. Скорее их можно назвать посредниками между Империей и людьми Севера. За это их уважали и Давикулюсы, и северяне. Но они оказались еще и благородными, умными людьми. Им удалось, не конфликтуя ни с правящей семьей, ни с населением своей страны, балансируя на острие ножа, сохранить мир. Арут платил налоги, и его оставили в покое.

— После крушения Империи Север отказался платить дань, — возразил Ивар.

— Да. Когда это случилось, единая земля распалась на три государства. Тареш вообще перестал существовать. Богатый Валлас вполне устраивал Травалов. И только сейчас они смогли дотянуться до Арута, благодаря Даневану... И может быть, именно это и послужило причиной переворота.

— Как так?

— Я сам об этом все время думаю... Двенадцать лет прошло с момента крушения Империи. Казалось, все забыли о том, что страной некогда правили Давикулюсы... И вдруг представители их рода оказываются в столице, в день их предполагаемой смерти совершается государственный переворот, и на трон вновь возводится старая династия.

— Я простой человек, Варг... То, что ты говоришь, все это не умещается в моей голове.

— Я тоже простой человек.

Ивар замахал руками, на его губах появилась невеселая усмешка:

— Когда будешь во дворце, посмотри на себя в зеркало. Ты — не простой человек, и тебе никогда не удавалось им быть...

Разговор оборвался. Еще немного посидели, толкуя о том, о сем... Когда хозяин, спохватившись, предложил Варгу постель, восток уже посветлел.

— Нет, дружище, спасибо... Я хочу увидеть, как взойдет солнце... И, помолчав, добавил: — Не надо скрывать, что ты мой друг. Но прошу тебя никому не рассказывать о нашем разговоре.

Он снова не спал... Две ночи без сна, вчерашний бой... Его сделали полководцем — полководцем голодранцев. Большинству бывших гладиаторов не было куда возвращаться. Он были смелы и прекрасно обучены. Зачем оставлять таких людей на свободе? Лучше заставить их служить...

Варг посмотрел на начинающее светлеть небо. Во всем был виден план, безупречный план... Но кому в результате он будет подчиняться? Рыцарям Арута? Глупости! Правители Севера... Край лучников и охотников, рыбаков и звероловов, уцелевший берег когда-то затопленной земли. Заснеженный лес, замерзшая земля, холодные фьорды, холодный ветер... У них хорошая кровь, но слишком разбавленная. Они казались такими растерянными вчера, объявленные временными правителями страны.

Ему захотелось искупаться. Спать уже поздно. Дал себе слово, что поспит следующей ночью. Он шел туда же, где плавал вчера — крохотная затерянная в дюнах бухта между столицей и рыбачьим поселком.

Бывший драаг обогнул невысокий утес. Маленький пляж был занят: на берегу лежала лошадь. На ней не было ни седла, ни уздечки, только две сумки, перекинутые через спину и стянутые под брюхом ремнем.

 После всего, что случилось вчера, почему бы здесь не оказаться брошенной лошади... Аккуратно, стараясь ступать неслышно, стал приближаться. Но она его заметила и поднялась на ноги, повернувшись мордой. Рыжая точеная кобыла, маленькая, красивая, тонкая. Она прижала уши к голове и оскалила желтые зубы. Варг попытался подойти, но не смог — лошадь отскакивала в сторону, подняв хвост, скалилась. А когда он проявил настойчивость, еще и стала грозить ему копытом. Далеко от кромки воды она не отходила. Вокруг не было ни души...

Варг вспомнил пса Ивара. Нет, эта лошадь была другим животным — диким, не дающимся в руки. Он сделал последнюю попытку ее поймать и промахнулся. За его спиной раздался свист, и кобыла одним прыжком метнулась в воду. Купавшийся в море человек, которого он не заметил, схватился за холку и моментально оказался на ее спине... Сразу поднял коня в галоп и пронесся мимо, обдав его солеными морскими брызгами. Варг не удивился, что это была она — девушка с волосами цвета степной лисы... У нее было загорелое тело.

Ему вдруг расхотелось купаться. Он взобрался на дюну, огораживающую лагуну. Эда одевалась в отдалении у большого камня. Обернулась, увидела его, посмотрела в другую сторону. Из-за песчаного холма со стороны города показался еще один человек. Варг готов был поклясться, что ему знакомы и эта копна каштановых волос, и эта полная фигура. Девушка вскочила на кобылу, и та пошла резвой иноходью. У бывшего гладиатора было острое зрение. Да, он знал женщину, с которой уехала Эда — это Винта вскарабкалась на лошадь позади нее...  

 Колдун снял плащ и поморщился. Потянулся худым, костлявым, но сильным телом. И сразу стал выше. Как ему надоело это рубище, покрытое потом, грязью, дорожной пылью! Ему, всегда такому нетребовательному к одежде, вдруг захотелось чего-то тонкого, мягкого... В чем может отдохнуть тело... или душа? Это тело или душа так устали?

Наконец свершилось давно задуманное: несчастная страна получила возможность освободиться от власти ублюдков. Его план, его детище — а сейчас это казалось ему целью жизни — начал воплощаться в реальность. Но хватит ли у него мужества и умения возродить Валлас, объединить людей, заставить вновь плодородить нивы?

Почему, почему всю жизнь его преследует эта неуверенность в себе, в собственных силах? Почему душу разъедает яд сомнения? Отец растил его в строгости, всегда был им недоволен. Эрланд привык к этому, но однажды больше не смог так жить. Именно страх, что он не оправдает ожидания отца, заставил покинуть дом в раннем возрасте. Ему захотелось свободы — свободы от правил, предписаний...

Как много он пережил... В его жизни уместились бы три жизни обычных людей. Увидел дальние страны, изучил много языков. Учился везде, всему, пока наконец не окреп духом, и он понял, что пора вернуться домой. Почти вся жизнь прошла в поисках и учениях. Как грустно, что только сейчас появилось ощущение стержня в нем самом! Для этого пришлось объездить весь мир и изучить то, что людям недоступно, прикоснуться к тайному знанию... И вот сегодня, когда задуманное свершилось, снова грызет червь неуверенности в себе. Он одинок... О, как он одинок!

Эрланд обвел глазами комнату — искал кувшин с водой. Дворцовая неразбериха, переворот... Слуги разбежались. Драаги заполнили дворец. Совершить давно задуманное оказалось не так сложно. Сложно будет восстановить страну... Он подошел к окну и распахнул ставни. Солдаты и бывшие гладиаторы уже очистили дворец от трупов и теперь будут жечь их всю ночь.

Какая великолепная полная луна, какая красота! А во дворце нечем дышать. С момента, как он занял эту комнату, его преследует запах пыли, хотя ее нигде нет. Он отвык уже от этой архитектуры: массивные стены, высокие своды, множество переходов, бойницы, рвы. Вспомнил ажурный замок Ваара... Как много лет провел он в горной долине!

Память перенесла его в другой дворец — южный, белый, утопающий в садах. Павлины, роскошь, красивые женщины... Вздохнул... Надо держать окно открытым.

Сзади тихонько скрипнула дверь. Эрланд резко оглянулся, в груди глухо стукнуло сердце.

— Я решил принести вам воды, — раздался тихий, спокойный голос. — Подумал, что раз слуг во дворце сегодня нет, некому выполнить эту обязанность.

Мягкой неспешной походкой вошел Верон с большим графином в руках. Колдун улыбнулся:

 — Вы оказываете мне честь. Не каждому восставшему из мертвых магу подносит воды первый министр!

— Оставьте это, — голос Верона был по-прежнему спокоен. — Вы ведь не колдун — вернее, не только колдун. Это ваша маска. Вы ее надели с какой-то целью, не правда ли?

Эрланд чуть прищурил глаза, задумался: что ему известно и известно ли вообще что-то?

— Знаете ли вы, почему я вас вывел из тюрьмы? Почему привел этого несчастного, накачанного сонным зельем, которого даже огонь, сожравший его тело, не привел в чувство? — поскольку колдун по-прежнему молчал, Верон продолжал: — Потому что посреди всего этого безобразия вы один вершили великие дела. Вы заходили в хижины и лечили тех, кто не мог вам заплатить ни гроша. Вы вызвали снег благодаря никому не известной науке или магии, называйте это как хотите, и не дали замерзнуть земле. Вы остановили страшную болезнь, напавшую на Вандервилль. Вы учили читать и писать и рассказывали о былых временах, сея в сердцах людей уважение к себе. Вы стали почти святым, что для вас самого представляло угрозу, потому что люди начали любить вас, чего не могла допустить королева. Она всегда была невероятно ревнива к тем, кто вызывал к себе любовь. Поэтому вам и подбросили тот труп. И, застав за богопротивным делом, объявили некромантом.