— В таком случае, надо, в первую очередь, избавиться от самих владельцев.

— Это я беру на себя.

— Но погодите, вы ведь остаетесь в столице?

 — Да. Но я посылаю с армией мой меч, — колдун растянул уголки губ в подобие улыбки. Выражение его глаз не менялось, взгляд был холоден и колюч.

— А кто понесет ответственность за происходящее?

— Как кто? Конечно, тот, кто фактически управляет страной. Лан-дос Корноуэл.

Кавада и Тарис проснулись от тихого стука в дверь. Это было так необычно, что их кто-то беспокоил посреди ночи. Бен вскочил, набрасывая плащ, и распахнул дверь. Стучала Винта. Непокорная копна каштановых волос в этот раз не была уложена в косы. На белую рубашку наброшен длинный кафтан, оставляющий открытыми шею и руки до локтя.

— Граф, извините меня, — зашептала женщина, широко распахнув синие глаза. — Вас господин Верон хочет видеть, срочно...

— Почему он не пришел сам?

— Не хотел, чтобы его увидела госпожа Кавада, — она понизила и без того тихий голос.

Тарис не стал возвращаться в спальню. Быстро прошел по знакомым коридорам, пересек крытую галерею, спустился в западную башню. Темный плащ делал его почти неразличимым в темноте переходов. Он вошел к Верону без стука и почти беззвучно, и стоявший у окна министр вздрогнул всем телом, когда на подоконник, освещенный полной луной, упала высокая тень.

— Вы меня напугали, граф.

— Вы не кажетесь пугливым. Бросьте, я не Эрланд. Говорите, зачем звали, и без предисловий.

— Вы почти грубы.

— Нет, я не груб. Просто вы слишком многословны и витиеваты. Это отнимает уйму времени и энергии. Если мы хотим дружить, вам надо поменять эту манеру разговора. Со мной, во всяком случае...

— А вы не хотите, чтобы мы оба изменили наши привычки? В комфортную друг для друга сторону?

— Нет.

 — Однако, граф... — Верон улыбнулся. — Тем не менее ваш стиль общения подкупает. Хотя, по идее, должен вызывать раздражение своей агрессивностью.

Бен вздохнул и сел в кресло у стола. Плащ распахнулся, обнажив голое тело. Министр почувствовал, что краснеет.

— Мы никогда раньше с вами не были дружны, и... ваше поведение несколько необычно...

Тарис не двигался. Собеседник наклонился к нему и произнес прямо в разорванное ухо:

— Эрланд начал подозревать, что вы не тот, за кого себя выдаете...

Граф по-прежнему не шелохнулся, даже не перевел взгляда. Верон выдержал паузу и продолжал:

— Мне кажется, что ваша женщина больше предана колдуну, чем вам.

— Она с ним спит? — граф посмотрел в глаза министру.

— Думаю, что нет... пока что.

— Хорошо, — Тарис удовлетворенно кивнул. — Продолжайте, пожалуйста...

— Сегодня гонцы привезли послания от владельцев провинций Радес, Кравь и Сияр. Они готовы присягнуть на верность потомкам рода Дави-кулюсов и даже отправили отряды для объединения с выступающей завтра армией. Единственное условие — сохранить им жизнь и собственность.

— В письмах было написано «потомкам рода Давикулюсов»?

— Да... Вот только Эрланд не хочет оставлять никого из новой аристократии.

— Он надеется, что через некоторое время изо всех дыр полезет затаившаяся знать старой Империи?

— Или он поделит земли заново — для тех, кто его финансирует. Что более вероятно...

— Почему вы меня ставите в известность?

— Мне кажется неразумным плодить недовольных новой властью. Потопить Валлас в крови снова не лучшая идея... Мы уже с вами не так молоды, чтобы переживать новую многолетнюю войну. Это может нам помешать хорошо есть и спать на чистых простынях с желанными женщинами. Хочется покоя, не правда ли?

— Но это не настоящая причина.

— Вы правы... Но, скорее, не единственная... Я прошу вас сохранить жизнь владельцу Сияра. А поскольку члены этой семьи не могут остаться изолированными во враждебном окружении тех, кто придет вскоре, я хочу подумать вместе с вами о том, что мы можем сделать в сложившейся ситуации...

— Верон, я вам, право, очень признателен за эту информацию. Но почему необходимо было сообщать ее ночью с такой срочностью?

— Завтра утром, сразу после восхода солнца, армия покинет Валлас.

— И?..

— Человек, который, скорее всего, будет причиной смерти землевладельцев — Эда. Она уходит с войском и будет в Сияре через неделю.

— Почему вы так думаете?

— Она единственная обладает искусством убивать быстро и незаметно. Помните Даневана и королеву? Помните раны от тонкого длинного кинжала на теле того несчастного, которого мы нашли в маяке? К тому же Эрланд мне дал это понять...

— Вы знаете, я не имею влияния на Эду. К сожалению...

— Вы можете поговорить с Варгом.

В комнате воцарилось молчание. В этот раз Тарис понял, что министр продолжать не будет.

— А кто у нас Варг?

— Вам лучше знать... — Верон прикрыл глаза тяжелыми веками, спрятав их от пытливого взгляда собеседника.

— Я хочу услышать это от вас.

— Я не знаю... Правда, не знаю.

— Почему вы решили, что я могу на него повлиять?

— Я наблюдателен. Вы не сводите с него глаз, а до переворота не пропускали ни одного боя с его участием. Ваши встречи в последние дни слишком часты...

— Но убийцей же не будет Варг?

— Он может остановить Эду.

— С чего вы взяли?

— Он ей нравится.

— Кто вам сказал?

— Вы же знаете, что я не доверяю важные наблюдения кому-то еще... Тот, кого называют этим именем, может перехватить Меч Эрланда. И это нам дает много преимуществ. Мы узнаем тогда, кто такой сам колдун и кто стоит за ним.

— Ваша наблюдательность делает вам честь... Вы думаете, что сам Эрланд пока этого не заметил?

 — Нет. Я понял, что это так, лишь вчера. После вашей стычки днем она предложила бывшему драагу потренироваться с ней. Уделила слишком много внимания... и слишком много телесных контактов в единицу времени. Потом я наблюдал их общение в начале ужина во дворе замка. Я видел ее глаза, когда она смотрела, как он танцевал. Если Варг сделает встречное движение, союз Эды и Эрланда может быть разорван в одно мгновение.

— Вы не знаете, чем они связаны — Эда и Эрланд?

— Есть только две вещи, которые действительно могут связать: узы крови и зов плоти. У этих двоих они отсутствуют...

— Я с вами согласен, но пока они отсутствуют и у Эды с Варгом.

— Пока... вы правильно сказали.

— Верон, вы только что произнесли интересную фразу: «Тот, кого называют этим именем». Поясните мне ее, будьте добры...

Министр улыбнулся и внимательно посмотрел на ночного гостя.

— Не играйте со мной в эти игры, Тарис... Вы позволите себя так называть? Уже всем стало ясно, что человек, известный под именем Варг — значительная персона. Его поведение в день переворота, его слова, его познания, то, как он себя держит — все это не оставляет сомнений. Но, похоже, его настоящее имя известно только вам... А вы не хотите его разглашать, во всяком случае, пока.

Тарис и Верон разговаривали так тихо, как возможно только тогда, когда губы одного собеседника находятся у самого уха другого.

— Последний вопрос, — граф скользнул взглядом по лицу министра, проигнорировав его последнее заявление. — И завершите, пожалуйста, наш разговор на той же ноте откровенности, с которой и начали. Какой вам во всем этом интерес?

— Имение Сияр предлагают мне, если я женюсь на единственной дочери владельца.

— Вы же хотели пойти со мной на север?

— Я ни в коем случае не отказываюсь от своих слов. Но пройти мимо предложения заполучить одну из самых лучших провинций Валласа, согласитесь, неразумно.

— Самую лучшую, Верон, самую лучшую! Вы видели эту наследницу?

— Нет. Ее внешность не имеет никакого значения, будь она даже страшна и стара как смерть. Я умею договариваться с людьми... Хозяин имения очень болен. Можно сказать, что старик одной ногой в могиле. Мне понятно, что он хочет обезопасить свою единственную дочь и будущую вдову. Похвальное стремление — забота о близких, не правда ли?