— Я... я не верю тебе!

— Давай проверим?

— Как?! Она мертва!

— Мы можем найти женщину, которая умеет нарушать границы... И спросим ее, можно ли нас перепутать в постели.

 — Ты действительно порочен, — Варг смотрел на Тариса злым взглядом. — Сейчас я не жалею, что с тобой это сделал.

— Я изобретателен. И люблю импровизировать.

— Ты кого-то любил в своей жизни?

— Да. Тебя, отца, мать, Эрону... У нас была хорошая семья и счастливое детство, не правда ли? Да, еще я забыл... Веронику. Я ее любил не меньше тебя. Меня она тоже обманула...

— Как?

— Она сказала, что хочет остаться со мной... я был с ней не один раз.

— Замолчи! Я не верю тебе! Все, кого ты любил, мертвы. Я тоже уже почти мертв. Во всяком случае, я уже давно не ощущаю себя живым...

— Так почему ты живешь?

— Раньше я хотел отомстить — всем. А сейчас я хочу возродить страну. Дать еще один шанс тем, кто остался жив...

— Ты знаешь, сейчас мне кажется, что я люблю только тебя.

Варг опустил глаза на дорогу. Его лицо приняло обычное выражение. Они переходили через невысокий перевал, шпили Вандервилля скоро скроются из глаз.

— Почему кажется?

— Ты мне сказал вчера, что мы можем узнать, любим ли мы кого-то, только когда этого кого-то теряем.

— Я пока жив.

— Я боюсь тебя потерять...

— Ты меня убивал двенадцать лет.

— Я мстил...

— Теперь месть закончилась? Напился крови? Ты не считал, сколько человек я убил за свою жизнь? Прими их на свою совесть.

— Да, теперь месть закончилась. На моей совести тоже достаточно крови и смертей. Ты знаешь, что есть только два вида действительно прочных связей: узы крови и зов плоти?

— Я никогда не думал об этом. — Варг вскинул голову на собеседника.

— Я тоже... Это мне Верон сказал, сегодня ночью.

— Он умен, ваш министр.

— Да, умен и забавен... И уже не боится моего лица — ты тоже, кстати, к нему привык. Так что, если вдруг тебе не удастся предотвратить убийство владельца Сияра, я могу взять его к нам в компанию в мой замок на границе с Севером.

 — А чем связаны Верон и владелец Сияра?

— Некоторые провинции хотят присоединиться к новой власти. Единственное условие — сохранить жизнь и собственность феодалам. Они уже даже выслали отряды воинов, которые примкнут к вам в походе. Эрланд думает их убрать, землевладельцев. Скорее всего, убийства будут совершаться якобы случайно во время вашего прохождения через эти поместья.

— Убийца кто?

— Эда... Присмотри за ней.

— Ты уверен, что она не тот, кто присмотрит за мной?

— Ты сможешь ее усмирить. Если захочешь... Если твоя душа все еще жива. Только не будь медлительным и пассивным, как всегда... Сумей выйти за рамки.

— Прекрати!

— Не только я заметил, что ты ей нравишься.

— Кто еще?

— Верон.

— Мы с ним практически не разговаривали... И ты не ответил, как связаны ваш министр и владелец Сияра.

— Тот предложил ему руку своей дочери.

— С условием сохранения жизни и поместья?

— Именно так... Если Верон обратил внимание на вас с Эдой, значит, это становится заметным. Хорошо, что вы уходите сейчас, пока этого не заметил Эрланд.

— Ты не знаешь ни кто он, ни кто стоит за ним?

— Я — нет. Ты можешь узнать об этом первым и сообщить мне.

— Я видел сегодня ее и Винту в одной постели.

— Ну и что?

— Как что?!

— Женщина никогда не может заменить мужчину. Я знал много подобных случаев. Это лишь показывает, что этим женщинам никогда не попадались стоящие мужчины, которые не боятся выйти за рамки...

— Замолчи! Хватит...

— Ты не меняешься. Ты плывешь против течения, не понимая, что у тебя есть крылья... До встречи, брат. Я рад, что мы опять вместе. Мне хотелось бы снова оказаться рядом с нашим отцом, сейчас... Возможно, он нашел бы выход из положения... и в стране, и в ситуации между нами. Он любил нас, близнецов, больше других детей...

Тарис резко повернул коня и пришпорил его. Варг проводил его глазами: куда он поехал? К Изде? Но граф направил лошадь к одинокому всаднику на рыжей кобыле, державшемуся в стороне от основной линии войска. Недолго прошел рядом с ним и вернулся, с трудом сдерживая разгорячившегося жеребца.

— Я ей сказал, чтобы она тебя берегла... Что если с тобой что-то случится, то снесу ей голову. Я найду способ...

— И что она? — Варг улыбнулся, предчувствуя ответ.

— Она сказала «хорошо».

Бывший гладиатор изменился в лице. Бен позволил коню пойти галопом...

Ряды пеших и конных растянулись по дороге, петляющей в горах. Выветренные белые каменные массивы были покрыты низким хвойным лесом. Всадник на караковом жеребце скользнул по ним взглядом, перевел глаза вверх: в голубом, без единого облачка небе парил орел... Затем, словно вспомнил что-то, развернул коня, обогнул солдат и поравнялся с замыкающим на белой лошади с висячим крупом и очень длинным хвостом. «Хвост надо будет подрезать», — автоматически подумал Варг.

— Дван, ты когда-нибудь видел, чтобы женщины занимались любовью друг с другом?

Его друг был всегда рад поговорить о любви.

— Я — нет. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Да я сегодня увидел... первый раз.

— Да ты что! Кого с кем?

— Эду с Винтой.

— Да ты что! Эх... а меня позвать было нельзя?

— Нет, нельзя...

— Жаль... я бы посмотрел. А почему бы и нет? Мы же можем трахать друг друга, — Дван увидел выражение лица Варга и поправился: — Ну... если припечет, конечно. Они, вероятно, тоже. Правда, главная деталь у них отсутствует. Но я готов предположить, что они понимают друг друга лучше.

— В смысле?

— Ну, женщины, я думаю, понимают друг друга лучше в постели, чем мужчина и женщина... У нас все-таки немного разные цели. А у них одни и те же... Опять же, никто не сможет забеременеть — это большой плюс.

— То есть ты можешь это понять? — Варг наморщил лоб.

 — Я могу...

Его собеседник сдвинул брови и больше ничего не говорил.

— Варг... знаешь, что?

— Ну?

— Если ты еще раз ее с кем-то застанешь... позови меня посмотреть. Хорошо?

— Послушай, Дван... Последи за своим языком и... мыслями. То, что ты говоришь и как ты говоришь, иногда... опускает тебя. Задумайся об этом.

Варг сделал движение губами, как недовольная лошадь, и поднял коня в галоп. Последние слова Тариса не выходили у него из головы. 

Анча подсекла рыбу и в уже наступивших сумерках вытащила ее, бережно сняла с крючка серебристо-серое тельце с дрожащими красно-желтыми плавниками и хвостиком. Как раз перед этим она пообещала себе, что поймает последнюю рыбку — и домой. Муж тоже вернется вскоре. Гости сегодня у них... Встала, достала из сетки, сплетенной из гибкой лозы и опущенной в воду, улов, переложила в ведро. Последнюю рыбешку, самую красивую, отдала невесть откуда прибежавшему большому рыжему коту с зелеными глазами и торчащим трубой пушистым хвостом. Кот благодарно заурчал и тут же проглотил рыбку живьем, даже не разжевав.

— Спасибо, — улыбнулся и стал чистить лапой усы.

— На здоровье, — буркнула Анча, собирая снасти.

Привела в порядок удочку: намотала леску на сучок, чтобы та не запуталась, аккуратно закрепила крючок. Оставшихся червячков бросила на землю подальше от тропинки, чтобы ненароком не раздавить живность. Встала, отряхнула юбку...

— Ты сегодня дома ночуешь, или как всегда?

— Как всегда, — кот продолжал приводить себя в порядок. Погрыз между нежно-розовыми подушечками лапы, выпуская и подтягивая желтоватые, прозрачные когти.

— Мыши пришли, — недовольным голосом заметила женщина. — Ты бы разобрался с ними, что ли.

Кот нагнул голову, задумчиво ответил:

 — Хорошо, завтра поговорю.

— Завтра, завтра... все у тебя завтра, — Анча выпрямилась, собрав рыболовные принадлежности и оглядываясь кругом: ничего ли не забыла?