Пес отскочил от хозяина, сел и громко, радостно пролаял:

— Вот дурак ваш Терик! От такой крови отказался!

— А Тимур что, не понимает, какое сокровище ему привалило? — Анча повела носом из стороны в сторону. Но запахов больше не было.

— Тимур со своей кровью вон справиться не может, — сурово покачал головой Дадыр. — Все в себе зверя не признает.

— И часто такое бывает, что в одной семье все люди людьми, и вдруг оборотень родится?

— Бывает, — протянул Страж. — Все реже и реже, но бывает... Ну что, отдохнули? Теперь давайте в дорогу собираться...

— Когда в путь? — спросила хозяйка.

— Да завтра, с рассветом. Вам последнюю ночку помиловаться, а мне все дыры утечные на границе запечатать. Звери с этим не справятся.

Все трое переглянулись.

— Как выходим? Все вместе?

— Уточню... Им, там, — мертвый человек поднял костяной палец, указывая наверх, — им будет проще нас разбросать по местам несения службы, чем сами будем добираться. Опять же, все от срочности зависит... 

 Авир снова переложил парус. Дувший в западном направлении бриз, подгонявший его баркас к Орвилю, вдруг затих, и парус повис, громко хлопнув тяжелым полотнищем. Это было то, что рыбак не любил больше всего: потерять скорость уже на подходе домой, когда он устал, и лодка полна улова. Сейчас взойдет солнце, припечет уснувшую рыбу — и прощай, доход! Никто не захочет покупать товар, пролежавший несколько часов на жаре.

К счастью, он хороший моряк! Авир раскрыл оба паруса как крылья бабочки и пересел на корму, чтобы помочь всем своим весом темнокрасному крылу лодки наполниться еле дующим ветром. Так, бесконечно пересаживаясь и почти полностью вынося тело за борт, все время перекладывая паруса и меняя курс, ему удалось наконец добраться до порта. Но это не улучшило его настроения, а ведь каким великолепным оно было до восхода солнца!

К берегу он пристал в столице, а не в родном Орвиле, где с самого утра его ждет Винта. Ждет, выглядывая в окошко и поднося руку лодочкой к глазам, как всегда она делает, когда вглядывается вдаль против солнца. Вместо того, чтобы обнять любимую жену, вошедшую в море по колено, ему приходится тащиться в порт Вандервилля и втискиваться между большим шлюпом и роскошным южным кораблем...

Моряк, дежуривший на его высокой палубе, посмотрел на него, перегнувшись через борт. Хотя и у уроженцев Вандервилля, и у людей из Дравийского царства волосы и глаза почти всегда одинаково черные, их невозможно спутать. Южане тонки и грациозны телом, такие же утонченные у них и лица с растянутым к вискам разрезом миндалевидных глаз, довольно длинным тонким носом, изогнутым, как у хищных птиц, и маленьким ртом. Уроженцы Вандервилля отличаются крупными чертами лица: объемными, рельефными губами больших ртов, прямыми и широкими носами, круглыми глазами. Волосы местных тонкие, хоть и вьются, а у южан толсты, как в гривах у лошадей. Не спутаешь... Дозорный на корабле медленно, словно сомневаясь, вскинул руку в приветствии. Местный рыбак ответил. Раньше они вроде не здоровались...

Не все было так плохо, Авиру удалось продать улов даже с большей выгодой, чем он рассчитывал. Но впереди возвращение домой по жаре.

 В небе ничто не шелохнется. Нечего и думать о возможности снова выйти в море сегодня... Перед тем как покинуть столицу, он решил перекусить в трактире у южных ворот, всегда полном моряков и разного люда, обслуживающего порт.

Рыбак взял тугую полоску белого сыра с желтыми прожилками, заказал разбавленное вино и оглянулся в поисках стула. Свободных мест в эти утренние часы было хоть отбавляй. Выбрал уединенный столик у окна, откуда открывался вид на западное побережье. Восстановленный маяк белел вдалеке.

Сыр был невкусным, слишком соленым и слишком жестким. Он задумался: оставить или доесть? Решил доесть, сказалась врожденная бережливость. Пока тщательно его прожевывал и цедил вино, к нему подсел известный всем капитан, рядом со шлюпом которого он оставил свой баркас.

Брандон тоже был выходцем из Орвиля. Крепкий и жесткий, похожий на краба и приземистым телом, и красной обветренной физиономией, и широкими клешнями-руками, он пользовался репутацией человека сурового нрава и дурного характера. Моряки не задерживались на его судне.

Авиру случалось пару раз разговаривать с Брандоном, когда он еще служил на южных воротах. Но с тех пор, как получил баркас и оставил службу, они не виделись.

— Здравия тебе, Авир, — капитан, не спрашивая позволения, поставил глиняную тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом и кружку пенистого крепкого пива на его стол.

— И тебе здравия, — рыбак постарался не показать своего неудовольствия, разговаривать ему не хотелось, — и попутного ветра.

Подошедший намека не понял и сел напротив.

— Как рыбацкая жизнь? — поинтересовался Брандон. — Не жалеешь, что армию оставил?

— Нет, не жалею, — коротко ответил Авир, недоумевая, зачем он подсел к нему.

— Слышал, повезло тебе... Наследство получил, дом справил, баркас...

— Правильно слышал, — осторожно ответил бывший военный и понял, что надо держать ухо востро: у капитана, очевидно, есть к нему дело.

— И женился, — продолжал собеседник.

В этот раз Авир решил ничего не отвечать, ограничился кивком. Разговор не клеился. Брандон неловко кашлянул в кулак и спросил прямо:

— Не нашли мальчонку?

 — Какого еще мальчонку? — поднял на него удивленные глаза рыбак.

— Как какого? Юнгу моего, которого жена твоя искала, — капитан посмотрел на Авира с таким недоумением, что тот передумал задавать уточняющий вопрос.

— Не нашли.

— Эх, — Брандон нахмурился. — Точно его этот северянин увел! У меня сомнений больше не возникает...

— Какой северянин? — осторожно спросил рыбак, стараясь не показать своего непонимания темы разговора.

— Да Ирвен, который пропал, — и, понизив голос, капитан добавил: - Только, знамо дело, не пропал он.

Ирвена Авир знал. Пока служил, часто видел принца Арута, бесконечно пропадавшего в порту. Как и сразу же вспомнил, что Ирвен и Фада не вернулись, отправившись на охоту.

— Как не пропал?

В этот раз скрыть удивление моряку не удалось, и Брандон обрадовался возможности показать свою осведомленность бывшему начальнику стражи южных ворот.

— Сбежал он, — сказал, оглядываясь и понизив голос. — На север убег.

— Зачем ему бежать, если их спустя неделю с сопровождением в Арут повезли? — удивился Авир.

— Убивать их увезли, — так же тихо, наклонившись к нему через весь стол, прошептал Брандон. — А Фада с Ирвеном ускользнули. Про Извира, охотника с Белой Горы, слышал?

— Конечно, слышал! Кто ж Извира не знает!

— Так вот, отправил граф Бен Извира по следам двух братьев с приказом убить их. И обнаружил он, что юнга мой, которого ты с Винтой разыскивал, с ним убег. Вот только, наверное, переоценил его начальник твой. Положил голову Извир, а северяне с пацаном ускользнули.

— Откуда ты это знаешь? — Авир не переставал удивляться услышанному, как и не понимал, зачем Брандон рассказывает ему все это.

— Сестра Извира сказывала. Тоже охотница она, знатная охотница... Когда был приказ найти лучшего следопыта полуострова, между ними выбирали. Но решили, что мужчина лучше будет. Ждала его сестрица, да не дождалась. Договор у них был с братцем на вырученные деньги много чего сделать. Дружны были очень. Не сомневается, что убили брата ее. Не смог он Фаду и Ирвена одолеть, иначе бы вернулся.

— А зачем ты мне это рассказываешь? — осторожно спросил рыбак.

 — Так это не вы разве юнгу моего, Эрика, с Ирвеном ушедшего, разыскивали? — капитан вперил в собеседника внимательный взгляд. И споткнулся об искренность его глаз. — Ты что, ничего не знаешь?!

Притворяться, что он что-либо понимает, было бесполезно. Авир покачал головой. Брандон откинулся на спинку стула и недоверчиво посмотрел на него... Но крепкое пиво уже развязало ему язык.