Впереди стояли Варг с Эдой, сзади — Дита и Дван.

— Интересно, что они говорят? — раздался шепот Диты.

— Они разговаривают с костром, — ответила через плечо, не отводя взгляда от северян, Эда. — Просят огонь провести испытание. Созданы ли мы друг для друга и не нарушим ли волю богов, если станем мужьями и женами...

— Откуда ты знаешь? — изумился Варг. — Это ведь речь народа Арута!

Девушка скосила на него глаза и едва прошевелила губами:

— Мама научила меня, когда я была совсем маленькой.

— И ты его не забыла?! Но ты ведь никогда не говорила на нем!

Это было немыслимо! Она знает язык Севера!

— Говорила! Каждый день... Каждый день, когда только было можно, я разговаривала на нем сама с собой. Мне нельзя его забыть! Мама... это она так сказала, — горячим шепотом ответила ему Эда.

 — Первая пара, подойдите, — воскликнул на наречии Валласа Изда. — Перед проведением обряда позвольте огню испытать вас. Действительно ли вы созданы друг для друга, или ваш союз случаен...

Варг слышал об этом, но видеть этот северный обычай никогда не приходилось: сочетающиеся браком мужчина и женщина прыгают через высокий костер. Если не разойдутся их руки — испытание огнем пройдено. И тут он забеспокоился... А вдруг они загорятся? Вдруг вспыхнет белое платье и опалит огнем его невесту? Представить это было так страшно, что он занервничал. Краем глаза видел строгое лицо Эды, высоко поднятую голову. Она не смотрела по сторонам. Удивительно, сколько в ней величия... И она знает язык Севера!

Откуда-то из глубин памяти всплыло перед ним другое лицо: маленькая девочка со светлой головкой и синими, как небо, глазами. Они играли все вместе — он, его брат и она... Играли, хотя она была пленницей... Как ее звали? Память тяжело переворачивала страницы его жизни, не находя позабытого имени.

Эда потянула его за руку, и они побежали. Она, казалось, летела, едва касаясь земли. Варг вспомнил, как он впервые увидел ее бегущей на арене в Вандервилле — девушку-молнию, заколовшую королеву... Вспомнил, как она заставляла его худеть, и мысленно поблагодарил, что теперь он может тоже легко бегать... и прыгать.

Они так и прыгнули рука в руке и, оттолкнувшись у самого яркооранжевого пламени, пронеслись сквозь него. Огонь лизнул их, словно потрогал. Все вокруг дружно, как по команде, охнули. Слава богам, Эда осталась невредима! Она по-прежнему сжимала его руку и улыбалась своей особенной улыбкой, спокойной и нежной.

За ними прыгнули Дван и Дита. Их руки остались соединенными вместе, но рыжая шевелюра Двана чуть не воспламенилась, и сейчас он весело стряхивал с себя искры.

Ирвен попросил их огласить свои настоящие имена.

— Дэв Джур Серв Давиликюс, — произнес Варг и повернул голову в сторону своей любимой...

— Эда Дераб Тордонус, — сказала она звонким высоким голосом.

И стало так тихо, что слышно было лишь потрескивание горящих дров в костре.

— И что?.. — названная его женой обводила слегка насмешливым, горделивым взглядом испуганные, оторопевшие лица солдат вокруг. — Никто не кричит: «Слава принцессе Дравийского царства!» Почему никто не падает на колени и не присягает на верность? Мне нужна свита. Я жду...

И тут, протолкнувшись сквозь круг солдат, к ней подошли три человека — Ирвен, Эрик и Хтир — и опустились на колени. Мальчик вдруг сказал низким басом взрослого мужчины: «Мы присягаем служить тебе, королева». Его слова ни у кого не вызвали смеха.

Эда по очереди коснулась их плеч саблей, немедленно поданной кем-то из воинов сзади, и серьезно сказала:

— Вас только трое. Нет еще одного.

— Пока нет, — тяжелым голосом повторил Эрик.

Куда делись его ясные голубые глаза? Сейчас они были очень странные: зрачок расширился, совершенно закрыв радужку, белки исчезли. Варг, стоявший напротив подростка, подумал, что он похож на зверя. Изда продолжал проводить свадебный обряд и перевел внимание на вторую пару. Присягнувшие на верность его жене встали и смешались с солдатами.

Уже ночью, когда они остались одни и Варг сжимал Эду в объятиях, он задал вопрос:

— Зачем ты инициировала этот странный обряд?

— Какой обряд?

— Когда заставила присягнуть себе на верность... Чего ты ждала? А если бы никто не вышел?

— Это было бы плохо, очень плохо, — с лица Эды исчезла улыбка.

— Что это было? Откуда этот обычай?

Она задумалась, словно решала, говорить ему или нет.

— Мне нужна свита...

— Зачем?

— Как зачем? Я же королева!

— Королева чего?! — Варг приподнялся на локте, уложив ее на спину.

Этой ночью они оставили свечи зажженными на столе, которым служил застеленный картами сундук. Ее светлые глаза были видны в неярком мягком свете, разлитом вокруг.

— Королева Севера.

Варг судорожно сглотнул и вновь увидел перед собой маленькую девочку, с которой играл в детстве — девочку из Арута. Где это было? Когда это было?

— Кто тебе сказал, что ты королева Севера?

 — Мама. — Эда приложила палец к его губам.

— Как звали твою мать?

— Дара...

Дара! Как же он мог забыть?! Так звали маленькую девочку, с которой они играли вместе с его братом! Он вспомнил свою первую поездку на север, в Арут, когда отец взял их с Тимуром.

— Эда, — он сам удивился тому, как взволнованно прозвучал его голос. — Твой отец отправился навстречу нам? Я тут подумал, что мне необходимо его увидеть и поговорить с ним, без свидетелей...

Анча открыла бочонок, заглянула внутрь и улыбнулась:

— Красавица-то, в прошлый раз, согласилась кровушкой своей поделиться!

— Да ты что?! — ахнул мертвец. — И что, Тимур ей разрешил?

— Да молчал, как воды в рот набрал, — хохотнул Дадыр. — Напугал ты парня.

Охотник вздохнул. Все помолчали, пока хозяйка разливала пиво в три деревянных бокала.

— Ну, давайте, ребятки... Связь установим.

Все чокнулись и выпили залпом. Дадыр крякнул, а Страж сказал: «Эх, хорошо!»

— Стой! — воскликнула Анча. — Что мы сейчас пьем? Это же кровь той красотки, что с Тимуром была?!

— Она самая!

Хозяйка замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Потом снова разлила пива из бочонка и скомандовала:

— А ну-ка, все попробовали внимательно!

Они с Дадыром долго нюхали бокал, перед тем как выпить, а Страж дегустировал маленькими глотками.

— Что скажешь, женка? — спросил женщину оборотень. — Ты у нас вампир, тебе лучше слышно.

— Простая девочка, — неуверенно сказала Анча. И тут же поправилась: — Да нет, не простая... Умница-то, красавица наша! Откуда ум у нее?.. Никак, с Безвременья кому-то еще одну возможность дали? А ты что скажешь?

Страж сделал головой резкий жест, задержался с ответом:

— Согласен с тобой. С Безвременья кто-то, чую его теперь. Как это я, только увидев ее, не понял? Стойте! Не пейте больше! Мне оставьте!

 Мертвый человек вскочил, поднял бочонок и прижал его к груди, словно сокровище. Анча и Дадыр переглянулись и отодвинули от себя бокалы с недопитым пивом.

— На, возьми уж себе. Там, в стаканах, еще осталось. Нам не принципиально, а ты, может, регенерируешь немного.

— Спасибо, спасибо, — забормотал Страж, сел и выпил залпом по очереди то, что осталось в деревянных фужерах. Налил себе из бочонка. Сказал, обращаясь укоризненно к хозяйке: — Прошу тебя, если нам еще такое счастье привалит, что человек кровью своей поделится, распробуй сначала. А вдруг это кто-то после Безвременья!

Муж и жена внимательно, замерев, смотрели на мертвого человека. Он допивал пиво, закинув шею. Струя темной жидкости лилась в наполовину дырявое горло. Когда он опустил голову, оба вскричали в один голос:

— Получилось! Получилось!

— Что получилось? — с надеждой спросил Страж.

— Кожи на лице добавилось! — закричала радостным голосом женщина.

Их друг ощупывал свое лицо, потом обратил к пустым глазницам руки: на костях оказалось немного больше сухой, темной кожи, чем было до выпитого им пива.