Водная гладь густо покрыта желтыми кувшинками. Эда плывет на спине, мерно и сильно взмахивая руками. Варг видел упругие полукруги ее грудей при каждом всплеске. Провел рукой по волосам: они совершенно мокрые. Пот, роса? Встал... Слабость разлилась по членам, слабость и легкость... Подошел к кромке воды, набрал ее в пригоршню, умылся. Голова закружилась... Он немедленно лег на спину, вытянув ноги. Все-таки он остался жив... Все вокруг заволокло туманом, зазвенело в ушах. О, боги, он слаб как младенец! Шелест травы под ногами девушки... Глаза были открыты, но ничего не видели. Она приподняла ему голову, вытерла пот со лба. Какими нежными могут быть ее руки...

— Что ты со мной сделала? — прошептали его губы.

— Я лечила тебя.

— От чего? — слова давались с трудом. — Ты почти убила меня...

— От старости, от боли в суставах, от нерассосавшихся кровоподтеков за всю твою долгую жизнь... от твоих воспоминаний...

Эда слегка похлопала его по щекам, но туман перед глазами не рассеивался. Ее пальцы пробежали у него по шее, как будто что-то выискивая, и медленно стали надавливать у основания черепа.

— Закрой глаза, — прошептала она. — Закрой глаза и расслабься.

Звон проходил, и слабость тоже. Он поднял веки. Девушка хмурилась над ним, всматриваясь в его лицо.

— Что... что не так?

— Слишком быстро... слишком быстро закончилось время действия яда... Почему? Тебя когда-нибудь раньше кусали змеи?

— Нет, — он покачал головой. Помолчал и добавил: — Когда-то давно я принимал змеиный яд.

— Встань.

Эда внимательно смотрела на него. Когда она успела надеть рубашку? Но ее ноги оставались голыми намного выше колен. Варг медленно выпрямился. Он был невероятно слаб, но голова уже не кружилась. Девушка не отрывала от него взгляда.

— Присядь.

Повиновался, по привычке положив руку на правое колено. Боли не было! Невероятно... Попытался согнуть левый локоть. Он был когда-то сломан и всегда давал о себе знать неприятной скованностью. Рука сгибалась без каких-либо ощущений. Повертел шеей... Тогда, во время поединка, она повредила ему мышцы. У него ничего не болело! Куда делись его старые травмы?

— Как ты это сделала?! — Варг смотрел на Эду почти с восторгом.

— Яд и лекарство отличаются лишь дозой, — холодно ответила она. И добавила уже более мягким тоном: — Можешь искупаться, если хочешь. От тебя запах, как от трех кабанов — диких...

Он купался, чувствуя на себе ее взгляды. Странная девушка — не стесняется своей наготы, рассматривает его... Вышел из воды, стараясь держаться к ней спиной, начал одеваться. Ни звука... Он вдруг подумал, что остался один, и резко обернулся. Нет, она сидела на камне, прищуренными глазами смотрела на него.

— Ты слишком тяжел. Тебе надо скинуть немало, прежде чем мы начнем заниматься.

— Еще две такие ночи, как сегодня... — Варг усмехнулся.

— Мы повторим яд через месяц. Чтобы быть уверенными в результате, потому что его действие закончилось слишком быстро.

— Только не надо меня больше бить ногами в живот.

— А ты не падай, беги.

— Тебе тоже давали яд, когда учили?

— Да.

И тоже гнали как зверя? Да.

— Но ты не была старой и больной. У тебя не болели суставы и не было нерассосавшихся кровоподтеков...

— Змеиный яд делает тело и ум сильными... Мышцы и сухожилия становятся эластичными.

— Зачем ты смешала вчера свою кровь с моей?

— Чтобы ты понял, что это не смертельно.

— Я... я не понял.

— Учись меня понимать, если хочешь у меня учиться.

— Ты... странная. Ты не такая, как все.

Разговор оборвался, но Эда не переставала изучающе смотреть на него.

— Почему ты принимал яд змеи?

— Чтобы меня не отравили.

— Кем ты был?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Она отвернулась и уставилась на воду, как будто высматривала там что-то. Варг подошел к ней и сел рядом.

— А я могу задать тебе вопрос?

— Давай.

— Лечить и убивать тебя учили в одном месте?

Да.

— Как оно называется?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — она подняла голову и сурово посмотрела на него.

— Ты всегда купаешься голой?

— Да, конечно. А что, надо купаться одетой?

Он старался не смотреть ей в глаза, когда произнес:

— Постарайся, чтобы солдаты не застали тебя одну, вот так... Они знают, что в ближнем бою ты выстоишь против двенадцати... а их может быть больше.

— Тогда... эта заварушка в казарме, когда твои драаги подрались, а ты не мог подняться... Это было сделано специально? Чтобы узнать, против скольких я могу сражаться в ближнем бою?

Да.

А если б не пришел Страшила? Что бы случилось со мной?

— Граф Бен... — он все время ее поправлял. — Ничего. Мой друг все контролировал. Просто надо было узнать твои возможности.

— Значит, ты будешь ходить со мной, — Эда нахмурила брови.

— Куда ходить?

— Купаться.

«Она что, не понимает, что мне нельзя оставлять солдат, когда ей захочется? — Варг возмутился про себя. — С другой стороны, это не так и плохо — сделать ее зависимой от меня...»

— Ты просишь охранять тебя, пока ты купаешься. Эта услуга стоит много денег. У тебя есть деньги?

— У меня есть деньги, — глаза девушки были холодны. — Но они тебе не нужны. Буду учить тебя. До восхода солнца тренируемся, потом я купаюсь, потом снова тренируемся. Так согласен?

— Согласен.

Эда вдруг опустила глаза — слишком внезапно. Уголки ее губ тронула улыбка, которой Варг у нее раньше не видел.

— И еще кое-что...

— Да?

— Ты научишь меня танцевать вриту?

Вначале он подумал, что ослышался. Девушка подняла на него глаза. Боги, она совсем ребенок...

— Зачем тебе это?

— Не знаю... — она задумалась.

— Дван сказал, что ты не умела танцевать вообще.

— Да, это правда, танцы никогда меня не привлекали... до того момента, пока я не увидела танцующим тебя. Я хочу однажды станцевать ее... с тобой.

Эда резко развернулась и ушла не оглядываясь. Варгу пришлось поторопиться, чтобы ее догнать. Они возвращались в лагерь вместе, но больше не разговаривали. Когда вышли из подлеска, лежавшие на траве солдаты вскакивали, с опаской всматриваясь в них обоих. За их спинами слышался шепот. Навстречу быстро шли Изда, Дван, Эрик, Ван.

— Скажи своим друзьям, что я не причинила тебе вреда. Хотя вряд ли они поверят...

Варг улыбнулся. Похоже, его уже похоронили... Потом вдруг опомнился и тут же закричал сердитым, громким голосом:

— Почему не собраны? Немедленно свернуть лагерь! 

Бронзовый диск солнца почти исчез за горизонтом, ранние сумерки сделали тени фиолетовыми. Во дворе замка вовсю пели цикады, и было непривычно тихо после ухода солдат. Слуги убирали весь день, только к вечеру закончив работу. Насыпали даже чистый песок на открытую арену во дворе казармы.

Кавада прошла по опустевшему замку... Рыцари Арута не показывались. Ландос был болен. Скорее всего, он так и не оправится от яда, и жизнь его угаснет в течение ближайшего года. Там, на севере, у него остались жена Мира и четверо детей. Вероятно, они уже никогда не увидят отца...

Сегодня тихо отошел в мир иной раненый Изгун. Он получил удар меча в живот и так и не пришел в себя после ранения, прометался все эти дни в горячечном бреду, угасая на руках братьев и Кавады. Его тело сожгут после завтрашнего прощания и ночного бдения. Их осталось семеро — четверо мертвы, Изда ушел с армией.

Она симпатизировала правителям Арута. Они были тихи и вежливы. Атмосфера замка поменялась: бурная, безудержная жизнь сменилась спокойной и четко организованной. Все это сейчас немного напоминало армию. Эрланд был строг. Он рано поднимался и поздно ложился, был прост в быту, даже аскетичен. Кавада начала работу в качестве его секретаря и все больше и больше восхищалась его умом и образованностью.

Граф Бен проводил все время с солдатами. Последние два дня он был необыкновенно задумчив. Что-то в нем изменилось с момента захвата власти...