— Почему? Я ведь медлительный и пассивный, — Варг почувствовал, что ему обидно это слышать.

— Потому что тебе можно верить, — серьезно сказала Эда. — И ты быстро учишься. И еще потому, что я часто тороплюсь. Ты бы меня уравновешивал.

— А ему? Ему можно верить?

— Ему — нет.

Ван принес тарелку с хорошим куском ребра, поставил перед ним и, ничего не говоря, удалился.

— Таки поднесли... — задумчиво проговорила девушка.

— А ты сомневалась? — Варг принялся за еду.

— Сомневалась... Но тебе принесли худший кусок. Я взяла лучший.

Он расхохотался и насмешливо сказал:

— Я тоже взял лучший... Вначале, у тебя. Ты же первая мне его и принесла — лучший кусок! Ты отрезала для меня и для себя и сама не заметила? А потом мне принесли просто больший кусок.

— Подожди, — лицо Эды вытянулось. — Но ты же отказался от моего мяса!

Варг смерил ее взглядом, от которого она слегка поежилась.

 — Нет. Я не отказался, а просто с тобой поделился... из жалости. Ты такая худая... Будешь еще?

— Нет, уже сыта... А вообще, давай!

Кто-то подошел к ним и поставил кувшин вина перед его тарелкой.

— Вина?

— Нет, я пью только воду, — ответила девушка.

Варг сделал глоток и вдруг улыбнулся. Внимательно всмотрелся в ее лицо и тихо сказал:

— Я знаю про ваше пари.

— Какое пари?

Послышались высокие голоса — во двор замка вошли женщины. Эда удивленно оглянулась на звук. Это были те же шлюхи, что приходили к гладиаторам цирка.

— Не отвлекайся, пожалуйста, — он посмотрел ей в глаза. — Я знаю про козу.

Девушка фыркнула, встала и, ни слова не говоря, ушла.

Варг доедал мясо, когда к нему подошел граф Бен и сел рядом. Он был без маски, на острие его ножа висел кусок баранины.

— Ты ей нравишься. Я это вижу, — и так как собеседник не отвечал, продолжал: — Она же тебе сказала, что я чувствую партнера. Я сражался с ней рядом в цирке, и я бился против нее два раза — один раз с тобой. Ее удары были разными: те, которые она наносила мне, и предназначенные для тебя. Когда она рубила меня, она была опасна. С тобой же она просто игралась. Голову даю на отсечение... Поверь мне, просто поверь... Я знаю женщин лучше. Но понимает ли это она сама? И заметно ли это со стороны?

— И что это тогда меняет?

— Если это заметно со стороны, Эрланд не должен ее отправлять с войском.

— Почему?

— Вдруг она перестанет ему подчиняться...

— А что меняет то, понимает ли это она сама?

— Если она это понимает, тебе повезло — ты можешь просить у нее что угодно, и она тебе не откажет.

— И что бы ты попросил?

— Спать со мной. А что бы попросил ты?

 — Обучить меня ее технике боя.

— Ты не изменился...

— Ты тоже...

Варг медленно пил вино — оно было превосходным.

— Нравится? — спросил граф.

— Да... Давно не пил такое хорошее.

— Перед тобой другое вино, чем перед остальными.

Варг посмотрел в обращенные на него внимательные глаза, стараясь не фокусироваться на ужасных рубцах, покрывающих лицо, и отсутствующем носе.

— Спасибо.

— На здоровье...

— Она мне сказала, что я медлительный и пассивный.

— Мне это говорила и другая женщина.

— Замолчи, — Варг вскинул голову и отвернулся, чтобы не видеть, как собеседник ест.

— Обычно я не ем при свидетелях. Это неприятное зрелище, я знаю. Сейчас я сделал исключение для тебя, чтобы ты увидел, — граф снова издал тот самый звук, который у него обозначал смех. — Кстати, когда ты меня калечил, ты сказал, что я больше никогда не смогу спать с женщиной. Тут ты ошибся. На качество и количество моих половых связей изувеченное лицо не повлияло. Лучше бы ты меня кастрировал.

Варг сделал движение, как будто хотел закрыть ему рот, и застыл с поднятой рукой.

— Не бойся, ты можешь до меня дотронуться, если хочешь, — Тарис снова засмеялся. — Мне уже не больно.

— Как ты выжил?

— Долгая история, не сегодня... Ты ведь не думал увидеть меня живым, не так ли?

— Да, это правда... Но я хочу знать.

— Вот когда ты присоединишься ко мне в моем замке, однажды зимним вечером за бокалом вина у горящего камина я тебе расскажу.

— Мне очень жаль...

— Чего? Что ты меня не убил?

— Что все так случилось...

— Да брось ты... Мы квиты... Я убивал тебя двенадцать лет, — Бен встал и ушел.

Варг погрузился в свои мысли и не заметил, как появились арфист и скрипач. Оживление во дворе замка нарастало... Женщины сидели на скамьях между солдатами и у них на коленях. Вместе ели, вместе пили. Музыканты начали играть. Стали освобождать пространство для танцев. К Варгу подошел Дван и буквально навалился на друга. Его глаз приоткрылся, синяк пожелтел, и шишка на лбу уменьшилась.

— Начинаем с командира! Ты начинаешь, — Дван постарался вытащить его из-за стола. Он уже хлебнул лишнего и широко улыбался. Изо рта бывшего драага разило вином. Щеки рыжего бородача раскраснелись, и наконец-то вырвавшийся на свободу второй глаз прищуривался.

Варг понял, что его хотят отправить танцевать.

— Я не танцую, — он отмахивался, улыбаясь. Он забыл, что такое радость, что такое хорошее настроение. Сегодняшний день принес ему много положительных эмоций. Варг был доволен сегодняшним днем.

— Так не бывает. Скажи, какие танцы ты любишь.

Отбиться от Двана было невозможно. Солдаты зашумели, поднимаясь и окружая его кольцом. Он понял, что надо закончить этот разговор.

— Танцы, которые я люблю, не танцуют в этих краях...

— Например? — к ним протиснулся арфист.

— Врита...

«Вриту они точно не знают», — подумал Варг.

— Я!.. Я танцую вриту! — раздался звонкий голос.

Ряды бойцов расступились. С противоположного конца столов выходила Винта. Ее непослушные каштановые волосы сегодня были аккуратно уложены вокруг головы, напоминая прическу Кавады. Темновишневое платье мягко струилось вокруг фигуры, закрывая обычно открытую грудь. Она словно плыла по воздуху, казалась совсем другой, не той веселой и доступной женщиной, которую они все знали.

— А я играю вриту, — арфист ударил по струнам...

Когда и с кем он последний раз танцевал? Со своей женой, ровно за месяц до ее смерти. Они любили танцевать, танец переходил в любовь... Кто-то толкнул его в спину, и Варг подчинился — не им, кричащим вокруг него, а памяти... Вспомнил улыбающиеся голубые глаза покойной жены, ощущение ее тела в своих руках... У Винты тоже были синие глаза и полные формы. Музыка властно увлекла его в прошлое. Замка, столов, галдящих людей больше не существовало...

...Он жил в прошлом, со своей Вероникой и их детьми, в красивом, солнечном доме. Его жизнь протекала в вонючих ямах, в подземельях и на аренах. Он шел по песку, натыкаясь на мечи, ножи, плети, которые оставляли следы на коже — но мир его был там, где не было боли, а царила смерть... Он протыкал живые тела, он убивал тех, кого вчера считал друзьями, развлекал чернь и знать. Нет, это не была настоящая жизнь... Мертвая женщина забрала его к себе, дух Варга витал с ней. Они сплели свой мир в стране мертвых, куда просто забыли взять его тело. Он принадлежал смерти весь, без остатка...

Зазвенели струны, руки Винты взметнулись вверх, коснулись запястьями. Она вышла вперед, из-под опущенных век сверкая синим блеском глаз, выгибая полноватый, но гибкий и сильный стан в такт музыке, маня еле уловимой улыбкой полных губ. Высокая грудь поднималась под глухим воротом платья, соблазнительная и опасная. Полилась мелодия, песня о пастухе и его возлюбленной... Кто-то из солдат запел несильным, но приятным тенором, жалуясь и жалея о преданной им любви. Девушка посередине круга тосковала о мужских руках...

Варг сам не заметил, как встал и пошел мелкой, но твердо поставленной поступью. Ворвался в круг и заключил тоскующую девушку в ловушку страсти. Солдаты отступили назад, освободив место для танцующих. Мелкие, точные движения сильных мужских ног, изогнутые дуги обнимающих рук партнерши... Струны пели под пальцами, задавая ритм движениям женщины и выпрямленной мужской фигуре, ладно описывающей круги вокруг нее... Музыка лилась, наполняя все вокруг сдержанной болью, дрожало девичье тело в ритмичном всплеске рук, такое манящее и такое доступное...