— Признаться, я тоже в том уверен, хотя ранее видел в вас человека, не более доблестного, чем шут.

Заскрежетав зубами от возмущения и кипевших в нём страстей, сэр Ральф чувствовал, что Филипп ему не лгал. Подавив до поры оскорблённое самолюбие, он решил утешиться тем, что Рэндалл сумел-таки сбежать и даже укрылся в не доступном для Филиппа месте.

Оставив разговор с несколькими слугами Спрингроузеза, узнавшими среди прибывших в замок «гостей» папашу Терри, менестрель спросил у Ральфа:

— Скажи, лорд пощадил моего сына?

— Рэндалл сбежал, — молвил сэр Ральф. — И Филипп ездил на его поиски, но безуспешно.

— Я знал, что Рэндалл сумеет вырваться! Он всегда был очень умён! Где он скрывается сейчас?

— Монтгомери не ответил, — сказал Ральф. — Хочет открыть это только королю. Для тебя же лучше держаться возле меня: наверняка среди сторонников Филиппа отыщется немало тех, что будут охотиться за тобой.

Папаша Терри согласился, хотя Филипп, узнав, что менестрель уже рассказал обо всём Ричарду и даже был узнан челядью Спрингроузеза, не видел нужды в расправе над ним.

Филипп решил действовать иначе. Он счёл верным шагом использовать происхождение Рэндалла, чтобы настроить Ричарда против него.

— Я обвиню его в измене Англии! — с яростным блеском в глазах прошептал он, садясь в удобное кресло с мощными подлокотниками. — Он ищет поддержки у обвинённой в измене принцессы, а замок Норем стоит на границе с Шотландией. Я обвиню Рэндалла в том, что он сошёлся с шотландцами — врагами королевства Английского, и при их поддержке жаждет заполучить престол Ричарда!

Идея так воодушевила Филиппа, что приезда короля он уже ждал с нетерпением.

— Хьюго! Хьюго! Сюда! — позвал он.

На его крик в дверь проскользнул рыжий, коренастый слуга:

— Что вам угодно, милорд?

— Я хочу вина, тупица, и хочу знать, где мой Хьюго! — проговорил Филипп.

Слуга замялся:

— Хм! Милорд, но Хьюго Бэнкса нигде нет. Он ушёл позавчера из замка, и с тех пор его никто не видел.

— Тогда ты принесёшь мне вина и приготовишь постель, — распорядился Филипп. — Иди и поторопись!

— Да, милорд, — ответил слуга, исчезая.

Поднявшись, Филипп обошёл свою небольшую, с высоким потолком, опочивальню. В не закрытое ставней окно тянуло холодным воздухом.

— Еще недоставало, чтобы Хьюго ослушался меня и пустился на поиски менестреля, который сам явился в мой замок, — пробормотал он.

Вошёл слуга, держащий кувшин с вином. За ним в дверях возник оруженосец.

— Я пришёл позаботиться о ваших доспехах, — сказал он.

— В замке уже ложатся спать? — спросил Филипп, позволяя ему заняться латами.

— За исключением сэра Ральфа: он всё ещё обыскивает замок. Он верит, что пленник сбежал, но рыщет вокруг из осторожности.

Сэр Филипп ничего не ответил. Он был убеждён, что как только прибудет король, ситуация сложится в его пользу.

Ступая по вязкой грязи, скользя по ещё не растаявшему льду, Хьюго Бэнкс продолжал путь к Лондону. Он вёл за собой лошадь из конюшни сэра Филиппа, держа её под уздцы. Весь предыдущий день Хьюго ехал верхом, безжалостно пришпоривая лошадь, и теперь она едва переставляла ноги. К вечеру Хьюго намеревался устроить где-нибудь в чаще ночлег и зажарить на костре двух подстреленных из лука тетеревов. Он уже миновал границу Йоркшира и следовал теперь едва заметными звериными тропами по поместьям провинциальных баронов, стараясь не попадаться на глаза их стражникам или вилланам.

Кутаясь в серый кугель с пелериной и грубую куртку, проваливаясь в ещё не растаявший снег, Хьюго шёл к югу королевства, в Лондон. Сейчас его занимала только одна идея — разыскать и убить менестреля, который назывался папашей Терри.

— Милорд уже должен возвратиться в замок, — бормотал он на ходу. — И наверное, ему удалось заставить принцессу Джоанну выдать Рэндалла. В любом случае утверждения Рэндалла, что он сын короля, без доказательств старого менестреля будут неубедительны, и Ричард Английский, конечно, не поверит своему поэту.

Хьюго спустился со склона в овраг и побрёл по его впадине, придерживаясь выбранного направления.

Внезапно лошадь заржала и попятилась, отказываясь следовать дальше.

— Ты чего встала как вкопанная? — заорал Хьюго в бешенстве, но затем вгляделся в сумеречное пространство, лежащее впереди. Однако ничего подозрительного не увидел.

Где-то вдали чуть различимо запел рог. Протяжный низкий звук подхватили другие, и Хьюго сообразил, что за холмами проходит охота барона, которому принадлежал край. Он увёл лошадь в густой кустарник и, укрывшись в ветвях, прислушался. Звуки рожков и заливистый лай собак становились громче. Охота продвигалась в направлении оврага. Хьюго Бэнкс затаился, надеясь остаться незамеченным.

Спустя несколько минут на вершине оврага показалась скачущая во весь опор кавалькада. Визгливый лай собак, преследующих зверя, звучал уже совсем рядом.

— За ним! Вперёд! Вперёд! — слышались возгласы. Вновь затрубили рога.

Хьюго насторожённо глядел вслед стремительно пронесшимся всадникам. Встреча с ними была для него равноценна встрече с врагами: рыцари в доспехах приняли бы его за обыкновенного разбойника или беглого преступника, прячущегося от правосудия во владениях их хозяина.

Дождавшись, когда топот лошадей, лай и возгласы смолкли, Хьюго осторожно выбрался из своего укрытия.

— Идём же! — приказал он лошади, вскочив в седло, но та продолжала прядать ушами и дрожать.

Недоумевая, Хьюго осмотрелся по сторонам. На дне оврага, в нескольких шагах от него стоял огромный, разъярённый вепрь. На его холке топорщилась щетина, с загнутых клыков капала слюна. Спасаясь от преследователей и пробежав не одну милю, он хрипел и не спускал свирепых глаз с Хьюго, словно именно в нём опознав своего обидчика. В боку зверя зияла рваная рана, оставленная собачьими зубами, из неё на снег густо стекала кровь.

Хьюго начал медленно стягивать с плеча лук, но тут лошадь взвилась и, ломая ветви, бросилась прочь.

— Презренная тварь! — воскликнул Хьюго, выронив от неожиданности оружие. Вепрь, взревев, кинулся в погоню.

— Сэры! Сэры! — кричал Хьюго, с трудом удерживаясь в седле. — Кто-нибудь! На помощь!

Лошадь взбиралась по склону оврага, и Хьюго видел, что вепрь, истекая кровью, постепенно оставляет попытки настичь их.

— Сэры! Милорды! — звал он, слыша отдалённый гул конницы и лай собак, вновь почуявших вепря.

Бедную лошадь ужас подгонял всё больше, и Хьюго, не удержавшись в седле, рухнул на землю и затих.

Собачий лай приближался. К краю оврага скакали люди.

Свора борзых бросилась в кусты, преследуя вепря. Утратив остатки сил, раненый зверь, однако, развернулся, готовясь к драке.

Всадники спустились в овраг и почти сразу увидели человека со сломанной шеей.

— Дай мне арбалет, Джон, — холодно приказал немолодой рыцарь с поднятым забралом.

В ту минуту, когда собачья свора уже готова была налететь на вепря, стрела, пущенная рыцарем, вонзилась ему в горло. Поверженное животное тяжело завалилось на бок.

Подъехав к телу Хьюго, немолодой рыцарь вздохнул:

— Боюсь, мы опоздали. Этот путник уже мёртв.

— Как вы поступите с трофеем? — спросили слуги.

— Доставьте тушу в замок, я лично буду её свежевать, — распорядился рыцарь.

Слуги поволокли вепря к замку. Охотники следовали за ними, оживлённо обсуждая подробности схватки.

На Хьюго никто более не обращал внимания. Он так и остался лежать со сломанной шеей на дне оврага.

Прошло около суток, и мимо места, где произошла трагедия с Хьюго, случилось проехать Ричарду в сопровождении свиты. Выполняя обещание, данное Ральфу де Монфору, правитель Англии направлялся в Йоркшир, в замок Спрингроузез.