По тропе, ведущей от замка в сторону дуба, медленно поднималась леди Памела в расшитом россыпью драгоценных камней наряде. Её распущенные белокурые волосы сияли в лунном свете, спадая на плечи.

Склонившись перед ней в поклоне, Рэндалл затрепетал от волнения, что отныне она будет принадлежать одному ему. Улыбаясь, он повернулся к ждущему сигнала брату Лайонеллу:

— Прошу вас, отец. Начинайте.

Звучала латынь. Венчание, совершаемое безветренной зимней ночью на окраине леса, было окутано восхитительной тайной. Лёгкий скрип ветки, шапка снега, сорвавшаяся с кроны дерева, возглас ночной птицы — всё это заставляло влюблённых испытывать тревогу. Монах осведомился у них по очереди о согласии вступить в брак и благословил привезённые Рэндаллом из Лондона плоские одинаковые кольца с аметистами. Дрожащей от волнения рукой Рэндалл надел кольцо на палец леди Памелы. Оно пришлось ей впору. Девушка окольцевала возлюбленного с лёгкой улыбкой.

— Объявляю вас мужем и женой, — торжественно произнёс брат Лайонелл.

Склонившись к Памеле, Рэндалл поцеловал её и ощутил ответный поцелуй. Обняв за талию, он повёл любимую обратно к замку, и только теперь впервые позволил страсти полностью завладеть собой. Теса сопровождала молодых до дверей опочивальни своей госпожи, где Рэндаллу предстояло провести целую ночь.

— Завтра я поеду в Элтон, к королю, — сказал счастливый супруг, когда небеса за приоткрытым окном стали бледнеть. — Я поведаю ему о своём происхождении и о том, что связывает меня с тобой.

Памела обвила руками его шею, склонив курчавую голову ему на плечо.

— Я буду ждать твоего приезда, любовь моя.

— О, я не в силах оставить тебя, — прошептал он.

— Но так нужно, милый Рэндалл, — возразила Памела.

Едва он прикоснулся, прощаясь, к устам Памелы, до него долетел грохот открываемых ворот и топот лошадиных копыт. Бросившись к окну, он увидел Мориса, покидавшего замок верхом на скакуне.

— Хм... Не хватало мне только происков юноши, — озабоченно пробормотал Рэндалл.

На пороге опочивальни он встретил Тесу. Молодая женщина выглядела встревоженной и бледной.

— Теса, — сказал Рэндалл, — куда держит путь твой возлюбленный?

— Откуда мне знать, сэр! Он ничего не объяснил, вскочил на лошадь и ускакал. Возможно, ему стало что-то известно о вашем венчании, — ответила служанка.

— Ты проговорилась?! — вскричала Памела.

— Нет, миледи. Кому, как не вам, знать о моей верности?! Но, быть может, он узнал всё, выследив меня, — добавила тихо Теса.

Рэндалл чувствовал, что ему пора отправляться в Элтон: узнав о его пребывании в замке Гисборна, Филипп непременно бросится на его поиски.

— Мне нужно ехать, Памела. — И, не колеблясь более, он вышел.

Прежде всего нужно было позаботиться о робком брате Лайонелле, которого следовало проводить в Рило. На минуту Рэндалл задумался, что в обители цистерцианцев и сам мог бы переждать некоторое время, однако сразу вспомнил о папаше Терри. Его отец находился в опасности, учитывая, как много ему было известно о судьбе Рэндалла.

Разыскав Лайонелла за утренней молитвой, он велел ему собираться в путь.

— Нельзя здесь больше оставаться. Шевелись, — сказал он монаху.

Спустившись во двор, Рэндалл и его спутник приказали привести им лошадей. Сэр Гисборн, увидев вскочившего на коня Рэндалла, бросился к нему:

— Сэр поэт, куда же вы?

— Я вынужден ехать, милорд, — ответил Рэндалл. — Ведь я придворный поэт.

Всадники тронулись в путь. Оставив позади деревню, они оказались в густых лесах Йоркшира, полных разбойников и соглядатаев. Через них им предстояло скакать до Рило.

Держа путь в Спрингроузез, Морис Мервилл уже несколько часов в одиночестве скакал по заснеженному лесу. Оставив деревню Гисборна, он ни разу не встретил вилланов или бродячих монахов. Холод проникал под плащ, и Морис время от времени жарко дышал на замёрзшие пальцы. Он понимал, что навсегда потерял Тесу, ведь после того, как он сообщит Хьюго или его господину об увиденном ночью венчании, ему вряд ли обрадуются в замке сэра Гисборна.

Морису было очень тоскливо при мысли о Тесе и отвратительно, когда он думал о собственном предательстве. Неторопливо ступая копытами по заснеженному пути, лошадь двигалась в сторону замка Спрингроузез, и Морис её не торопил.

Внезапно острый слух воина подсказал ему, что за ним во весь опор скачет какой-то всадник. Обнажив на всякий случай меч, Морис остановил лошадь.

Из-за поворота дороги верхом на коне показался Хьюго Бэнкс.

— Хьюго! — вскричал Морис в ярости. — Я-то полагал, что меня преследуют враги!

— Ха-ха! — засмеялся слуга, оскалив гнилые зубы. — Милорд послал меня встретиться с тобой в условленном месте, у источника. Но ты не пришёл. Я ждал несколько часов, а потом повернул в Спрингроузез. Я заметил тебя, когда ты перебирался через овраг, и решил тебя поймать!

Слегка придержав лошадь, Хьюго поравнялся с оруженосцем. Морис убрал меч в ножны.

— Я возвращаюсь к милорду, — сказал он. — Для чего мне оставаться у Гисборна после того, как его дочь вышла замуж?

— За кого, позволь узнать? — спросил Хьюго.

— За Рэндалла Блистательного, придворного поэта его величества.

— В самом деле? Так Рэндалл всё же побывал у Гисборна в замке?

— Да. Он прибыл с цистерцианцем из Рило, остановился у Гисборна, рассказывал о том, как Ричард Английский любит поэзию, а ночью тайно обвенчался с леди Памелой.

— Откуда тебе это известно?

— Я выследил Тесу, — ответил Морис, — и презираю себя за это!

Натянув узду, Хьюго забеспокоился.

— Нам нужно поторопиться, — произнёс он. — Я видел, как монах и какой-то всадник выехали из ворот замка, когда ждал тебя. Должно быть, это был Рэндалл. Сэр Филипп должен поскорее узнать о случившемся. Наверное, он потребует взять Рэндалла в плен и доставить в Спрингроузез. Учитывая, что Рэндалл и цистерцианец двигаются к северу, в сторону Рило, Филипп успеет перехватить их до того, как они проедут через его владения. — И слуга вновь пустил скакуна по широкому разъезженному пути.

Морис пришпорил свою лошадь, чтобы не отстать. Стремительно они пронеслись через лесные дебри и к полудню приблизились к светлым круглым башням Спрингроузеза. Подъезжая, Морис заметил, что на деревьях возле стен замка раскачиваются висельники. Стражники пропустили слугу и оруженосца без лишних разговоров.

Спешившись, Хьюго бросил поводья конюху.

— Мервилл, оставайся во дворе. Я сам сообщу сэру новости.

Морис не возражал. Ему было отвратительно вновь пересказывать то, что он выяснил.

— Из меня плохой соглядатай, — пробормотал он, спрыгивая с лошади. — И я рад, что оставил замок Гисборна. Каждый поцелуй, сорванный с губ Тесы, был мне как упрёк.

Но слуга ничего не расслышал. Он уже взбирался по лестнице к стрельчатому входу в главную башню.

Морис, хмуро поглядывая по сторонам, направился в оружейную, где встретил Генри Ланкастера. Юноша показался Морису раздосадованным и мрачным. Одетый в костюм для путешествий, с твёрдостью во взоре, он выбирал себе оружие из того, что во множестве имелось в оружейной Спрингроузеза.

— Я уезжаю, Морис, — сказал он. — Возвращаюсь к отцу. Не желаю здесь больше оставаться.

— Вижу, ты разочаровался в сэре Филиппе Монтгомери? — хмыкнул Морис.

— Он вздёрнул людей из свиты лорда Норфолка из-за того, что герцог вроде бы напал на него. Но ведь стражники не виноваты в том, что служили Норфолку! Сэр Филипп мог просто выслать их за пределы графства, — сказал Генри.

— Я не удивлён. За время службы у сэра Филиппа я не раз видел его беспощадность к врагам, — ответил Морис. — Кстати, ты едешь один?

— Да. И немедля. — Юноша крепко сжал рукоять увесистого длинного меча.

— В лесах полно опасностей, Генри, — сказал Морис. — Да и что подумают о тебе люди, узнав, что Генри Ланкастера, сына Джона Гонта, знаменитого на всю Англию герцога, смутила жестокая выходка рыцаря, у которого он служил?