— Сколько денег ты хочешь? — спросил Фарингдон, садясь на скамью у стола и наливая из медного кувшина вино в два кубка.

— Денег я не хочу, Томас, — покачал головой Уот.

— А что же тебе нужно, если не денег?

— Мне нужно изредка пользоваться твоим домом для встреч. Возможно, ты слышал о мятеже, случившемся в Дартфорде? И о том, что возглавил его кровельщик?

— Неужели это ты?

Ничего не ответив, Уот взял один из кубков и отпил из него.

— Но как ты мог?! — воскликнул Фарингдон. — Возглавить шайку разбойников и головорезов! Связаться с бродягами и рабами!

— Сборщик податей убил мою дочь и жену, — проговорил Тайлер. — И мне ничего не оставалось, как наказать его.

— Боже! — в ужасе Фарингдон шлёпнул себя по щеке и залпом осушил свой кубок. — Как далеко всё зашло!

— Эти бродяги, как ты их называешь, — нищие рабы, жаждущие свободы, — произнёс Уот. — И я хочу добиться встречи с королём, чтобы он внял нашим мольбам и позволил вилланам стать свободными.

— Король?! Ему плевать на вилланов и бродяг! Это лицемерный, вероломный юнец, считающий, что ему дозволено всё! Его окружает свора алчных раболепствующих баронов, тебя же считают обыкновенным предводителем бунтовщиков.

— Пусть так, — кивнул Уот, — но я попытаюсь убедить Ричарда. И если для того, чтобы обратить на себя его внимание, мне потребуется захватывать замки его баронов, я это сделаю.

— О, я боюсь за тебя, — пробормотал купец. — Твои поступки попахивают четвертованием или отсечением головы. И если тебя поймают, меня схватят вместе с тобой.

— Ты всего лишь купец, ты не воин и не мятежник, — возразил Уот. — И вообще тебя не в чем обвинить: ты просто предоставил комнату своему другу.

— Лучше бы ты взял у меня деньги! — воскликнул Фарингдон. — В сундуках, что ты видишь вокруг, сосредоточено целое состояние, ведь я поставляю ко двору Ричарда Английского изысканные специи, поддерживаю торговые отношения с неаполитанскими купцами на Сицилии. Если король разгневается на меня, я рискую разориться и утратить доверие.

— Скажи прямо, Томас, если не согласен.

— У меня перед тобой долг, — вздохнул Фарингдон, — поэтому рассчитывай на мою поддержку и содействие.

— Благодарю, Томас, — сказал Уот, поднимаясь.

— Не благодари. Предупреди, когда тебе понадобится комната.

Встав, он подошёл к крайнему сундуку, извлёк оттуда длинный меч с рукоятью, отделанной топазами, и протянул Уоту:

— Держи.

Похлопав друга по плечу, Тайлер взял меч и оставил хозяина допивать кувшин вина в одиночестве. Закутавшись в плащ и перебросив меч в ножнах за спину, Уот зашагал в сторону городских ворот.

В этот час узкие улочки, по которым с трудом могли проехать повозки, были пусты. Обитатели Лондона крепко спали, заперев двери и закрыв окна ставнями.

Из города Тайлера выпустили без расспросов — стражу гораздо больше волновали те, кто прибывал в Лондон.

Уот Тайлер направился в сторону леса. Оттуда он намеревался к утру добраться до Блэкхита, крепости, где его ожидали сторонники.

Наступил восход, такой же унылый и пасмурный, как и прошедшая ночь. Серое небо виднелось в небольшом оконце донжона, где несколько десятков человек коротали время. Без Уота Тайлера, по их мнению, большой совет не мог состояться.

Отряд Уота, появившийся в Блэкхите ночью, проводили в башню к отцу Боллу, и монах принял решение ждать.

В донжоне было тепло, пахло вином и жареной свининой, которую готовили здесь же. Несколько человек сидели за длинным столом, отдавая должное угощениям, другие обосновались прямо на полу, на тюфяках из сухой травы, и вполголоса вели беседы или прихлёбывали эль.

Прислонившись затылком к стене, Рэндалл молча наблюдал за происходящим. Не пытаясь вмешиваться в разговоры или убедить сэра Ральфа в том, что они напрасно решили провести в Блэкхите предыдущий день и эту ночь, он думал о мятежах, охвативших Эссекс и Кент.

Рядом, в углу, закутавшись в плащ, сидел папаша Терри. Вид у него был мрачный и угрюмый. Возле менестрелей спал сэр Ральф.

В донжоне, едва они пришли вместе с отцом Боллом, их щедро угостили свининой и элем. Утолив голод, друзья устроились чуть в стороне от бунтовщиков. Вскоре в донжон ввалилась компания простолюдинов и сообщила, что Уот Тайлер отправился в Лондон — сопровождать принцессу Уэльскую.

Упав возле Рэндалла на груду сухой травы, отец Болл шумно перевёл дыхание.

— Как бы слуги принцессы не схватили его, — пробормотал он.

От его голоса сэр Ральф отрыл глаза и фыркнул:

— Неужели ты такого ужасного мнения о леди Джоанне Уэльской? Поверь, её благородство столь же велико, как и красота. Если Уот Тайлер не мерзавец и не разбойник, а защитник убогих, ему ничто не угрожает.

— А ты почему не спал, друг мой? — подтолкнул сэр Ральф Рэндалла. — Всё еще боишься всех этих бездельников, что сбежались в Блэкхит?

— Я не боюсь вилланов, милорд, — возразил Рэндалл. — Просто очень скучаю в сарае, который когда-то был донжоном.

— Ничего не поделаешь, поэт, — сказал отец Болл. — Без Уота Тайлера ни я, ни Уилл — его верный сторонник, ни брат Строу совет не начнём. Мы хотим обсудить план нападения на крепости, а без него их брать сложно.

— Но Блэкхит вы взяли без него, верно? — напомнил Рэндалл.

— Да, — ответил Джон Болл. — Но не стоит думать, что это было просто, сэр.

— И вы надеетесь взятием крепостей привлечь внимание короля?! — расхохотался Рэндалл. — Как только он поймёт, что вы подняли настоящее восстание, он выдвинет отряды и разнесёт вас!

— Я стремлюсь пробудить в Ричарде Английском сочувствие к обездоленным и убогим, — возразил отец Болл. — А Уот Тайлер защищает их.

Красивые губы Рэндалла скривились в презрительной усмешке:

— Значит, вы оба не представляете, с кем имеете дело.

— Но мы уже решили идти на Кентербери, — произнёс отец Болл, — чтобы наказать архиепископа и канцлера Англии Сэббери за их беспощадное обращение с подданными. За подобные прегрешения мы разделаемся также с мерзким казначеем Робертом Хилзом и главным сборщиком податей Леггом. Они не только сгоняли вилланов с земли, казнили и заковывали их в колодки за незначительные провинности, не только позволяли своим слугам насиловать жён и дочерей бедняков, но и превратили короля Ричарда в лжеца, подавая ему примеры.

— Ха-ха-ха! — прыснул Рэндалл. — Я прочту тебе отличное стихотворение про лорда Кентербери, если дашь хотя бы четверть часа.

— Ты можешь так быстро сочинять стихи? — удивился Джон Болл.

Рэндалл слегка кивнул и отвернулся. Лицо его приняло отрешённое выражение.

К ним подошёл брат Строу, в громадном кулаке монах держал кружку эля.

— Приветствую, менестрели. Я удивился, что вы здесь. Отчего же вы оставили замок Ланкастера?

— Милорд Ральф де Монфор предложил Рэндаллу стать его жонглёром, — холодно пояснил папаша Терри.

— Мне известно, что вы друг Джона Болла, — сказал брат Строу, глядя на Ральфа. — Вы защищали его, когда он сбежал из монастыря. Вы останетесь с бунтовщиками?

— Нет! — возразил сэр Ральф. — Завтра же мы отправимся в Лондон. — И, повернувшись к Рэндаллу, осведомился, сочинил ли тот памфлет.

— О да, — ответил менестрель, поднявшись.

— Освободите место для выступления сэра поэта! — распорядился отец Болл.

Разговоры разом стихли, люди с непредвзятым интересом взирали на худого молодого человека с волосами цвета лунного сияния.

— Внимайте Рэндаллу Уолтеру! — воскликнул Ральф, вскочив.

Улыбнувшись, Рэндалл отвесил всем поклон и начал нараспев читать: