— Я понимаю, милая моя Памела, что такая красавица, как ты, не могла не привлечь внимание придворных. Но с тех пор, как мы в Элтоне, я чувствую, что ты сторонишься меня. В чём причина?
Он стянул перчатки и взял её за руку. Хотя Памела и не была настроена говорить с ним искренне, однако честность вынуждала её заявить Филиппу, что она отказывается выходить за него.
Подавшись вперёд, Филипп изучал её взгляд, в котором сквозили затаённая насмешка, холодность и безразличие. Отстранившись, он выпустил её руку.
— Миледи Памела, по возвращении из Элтона я намерен назначить нашу свадьбу и заняться необходимыми приготовлениями, — твёрдо, совсем другим тоном, чем говорил минуту назад, произнёс он. — Вам же, в свою очередь, следует проявить покорность. И не забывайте о нищете, в которой погряз ваш замок.
Развернувшись, он стремительно зашагал по снегу в сторону дворца. В его голове крутились мысли о сопернике. Монтгомери был уверен, что им является некто иной, как Рэндалл. Приближаясь к дворцу, он увидел его. Поэт стоял на полукруглом каменном крыльце, окружённый несколькими придворными поэтами, в числе которых выделялся Джозеф Плат. Рядом с ними Филипп узнал и рыцаря, друга Рэндалла, — сэра Ральфа де Монфора.
Заметив сэра Филиппа, поэты окликнули его, приветствуя.
Поднявшись на крыльцо, Филипп хотел было пройти мимо Рэндалла, но вдруг остановился и взглянул ему в глаза.
— Я оценил бы твоё вчерашнее выступление, если бы моё происхождение позволяло мне восхищаться сыновьями рабов, — холодно сказал он.
— Мне очень лестно, что вам оно понравилось, — поклонился Рэндалл. — А ваша леди осталась удовлетворена?
Скрипнув зубами и резко вскинув голову, сэр Филипп дал Рэндаллу пощечину. Вокруг зашумели.
Сэр Ральф, выступив вперёд, твёрдо взял Филиппа за руку.
— Прошу вас, милорд! Для чего вы ударили этого ничтожного менестреля? Нам ли, знатным сэрам, растрачивать на них силы?
— Он оскорбил меня! — воскликнул Филипп.
— Он всего лишь поинтересовался, понравилось ли его выступление вашей леди так, как понравилось вам, — возразил Ральф.
Оттолкнув его, Филипп вошёл в раскрытые двери. Рэндалл, приложив ладонь к щеке, внимательно глядел ему вслед. Только сейчас он понял, что Филипп Монтгомери, его кузен и соперник, уже догадывается о связи, возникшей между ним и Памелой Гисборн.
ГЛАВА 14
Получив от короля мешок денег и огромные милости, Рэндалл должен был возвращаться в Лондон, чтобы папаша Терри нанял челядь и распорядился свалившимся богатством. В Лондон же стремился и Ральф, которому там предстояло узнать о празднике любви, устраиваемом весной в Кале.
Наступающая ночь была единственной, когда Рэндалл мог уговорить Памелу отказаться от брака с Филиппом.
Стараясь не привлекать внимания стражников, Рэндалл — с прицепленным к поясу кинжалом, закутанный в тёмный плащ, — осторожно двигался по тёмным коридорам Элтона.
Прислушиваясь к шорохам, Рэндалл чувствовал, что Хьюго Бэнкс следит за ним. Ему пришло в голову запутать Хьюго. Выйдя из темноты, он, словно не опасаясь соглядатая, зашагал по коридору. Прячась в нишах и за выступами, Хьюго шёл за Рэндаллом.
Свернув за угол, Рэндалл затаил дыхание. Рядом вниз, на первый этаж, вела крутая винтовая лестница.
Шаги приближались: крадучись, Хьюго подошёл к лестнице и остановился.
Выскользнув из укрытия, Рэндалл увидел стоявшего к нему спиной Хьюго. Слуга сэра Филиппа напряжённо вслушивался, стараясь понять, спустился ли Рэндалл по лестнице или скрылся от него другим путём.
Выхватив кинжал, Рэндалл приставил его к горлу Хьюго и, обхватив рукой за узкие плечи, произнёс:
— Хьюго Бэнкс! Ха-ха! Ты, кажется, меня ищешь?
— Пощади, милостивый, великодушный поэт! — завизжал Хьюго. — Я всего лишь слуга, раб. Мой господин приказал мне следить за вами! Разве мог я ослушаться сэра Филиппа?
— Только закричи ещё раз, и я тебя зарежу, — Рэндалл крепче приставил остриё к его горлу. — Слушай внимательно! Отправишься сейчас к сэру Филиппу и передашь, что человек, которого он оскорбил сегодня, назвав сыном раба, решил предупредить его. Я — аристократ, родившийся незаконно. И в следующий раз, отвешивая мне оплеуху, он должен помнить об этом. Для него, как для лорда Монтгомери, лучше, чтобы моё происхождение осталось в тайне.
— Отпустите меня, великодушный сэр! — взмолился Хьюго. — Я же не аристократ, чтобы разбираться в ваших спорах! Если ты не пощадишь меня, я не смогу передать сэру Филиппу твои слова.
Притянув его ещё ближе за ворот куртки, Рэндалл проговорил:
— А знаешь, Хьюго, если бы я сейчас перерезал твою глотку, тебя бы нашли здесь только утром. Ты — негодяй. Настоящий негодяй. Но я пощажу тебя. Иди.
Оттолкнув от себя слугу сэра Филиппа, Рэндалл убрал кинжал в ножны. Хьюго бегом бросился от него по коридору — лишь быстрые шаги гулко раздавались под сводами. Невольно усмехнувшись, Рэндалл двинулся через зал к опочивальне леди Памелы. Он думал о тайных встречах, заговорах и преступлениях, вершимых во дворцах вроде Элтона по ночам, когда за длинными рядами окон висела мгла. В точности так же и Норфолк, над которым насмехалась его мать леди Эдит, строил заговор с целью убить его, обожаемого сына Эдуарда III, и тем самым отомстить королю и его фаворитке.
У дверей опочивальни Рэндалл увидел Тесу.
— Миледи ждёт вас, — произнесла она, — я же останусь снаружи. Не волнуйтесь, сэр Филипп уже лёг спать.
Леди Памела сидела в кресле, и её густые, распущенные белокурые волосы призывно мерцали в свете очага и нескольких факелов. На ней было облегающее платье, внизу спадающее тяжёлым широким шлейфом.
— О, Рэндалл! Любовь моя! — сказала она и протянула к нему руки.
Подойдя к Памеле, он сжал их.
— За тобой следили?! — тревожно спросила она, вглядываясь в его лицо.
— Я поверг моего лазутчика в недоумение, — засмеялся Рэндалл.
— О, я знаю, что ты умеешь делать это лучше, чем остальные, — ответила она.
Нежно притянув Памелу, Рэндалл поцеловал её в губы.
— Филипп ударил тебя нынче, — молвила она, погладив рукой его щёку.
— Да, он оскорбил меня, но я его простил, ведь он так поступил из-за любви. Впрочем, если бы он вздумал повторить свой поступок или подвергнуть меня более серьёзному испытанию, я бы не проявил такое великодушие.
— Ты рассуждаешь как рыцарь, как человек знатного происхождения.
— Так оно и есть, — сказал Рэндалл. — Я действительно знатного рода. Но я не могу сегодня рассказать тебе подробности моей тайны.
— Я предполагала, что ты, возможно, знатный лорд.
— Я не просто знатный лорд, — ответил он, — но об этом позже. Я хочу просить тебя оставить Филиппа. Будь моей, Памела! Выходи за меня.
— Ты просишь, чтобы я стала твоей женой? — проговорила леди Памела.
— Да, твой отец вправе отказать Филиппу.
— Но Филипп мстителен! Он уничтожит тебя. Филипп — могущественный вассал, которому король, чьим расположением ты пользуешься, не решится бросить вызов.
— Пусть так, но я готов превратиться в его врага ради тебя. Будь моей, Памела, ведь ты тоже любишь меня!
— Люблю, — ответила она, страстно целуя Рэндалла. — Но я боюсь Филиппа и его мести.
— Если ты согласна выйти за меня, ты не должна его бояться, — сказал Рэндалл. — Моя тайна, достигнув короля, сразу превратит меня в человека, из-за которого Ричард рискнёт бросить вызов Филиппу. Я не хочу раскрывать её без надобности, так как могу приобрести завистников. Не бойся, Памела. Я сумею дать Филиппу отпор.
Памела была заинтересована, но решила набраться терпения и ждать, когда он сам расскажет ей обо всём. Она лишь спросила:
— Ты связан с королём?
— Моя тайна имеет отношение к моему появлению на свет, — признался он.
Она помолчала, затем поднялась с кресла. Вскочив, Рэндалл взял её за руки.
— Так что же ты ответишь мне, любовь моя?! — воскликнул он. — Выйдешь за меня?