Однажды вечером, сидя у догорающего костра рядом со сторонниками, кои спали вповалку, он подозвал Уилла и приказал ему идти к Блэкхиту.

— Найдешь Джона Болла и скажешь, что я жажду поговорить с ним. Назначишь ему встречу — завтра, в пять, у источника Герберта в лесу. Отправляйся к мятежникам из Эссекса один, чтобы не вызвать у них подозрения. Не бойся их, даже если они окажутся обыкновенной ватагой разбойников.

Не прекословя, Уилл молча допил эль из фляги и, надвинув капюшон поглубже, тронулся в путь.

На следующий день, к полудню, Уилл вновь появился в лагере. Он был утомлён и с аппетитом набросился на жареную оленину, предложенную Уотом.

— Ну что, виделся с отцом Боллом? — спросил нетерпеливо кровельщик.

— Ха, друг мой, — усмехнулся Уилл, — ты недооцениваешь меня. Я не только видел этого бледного изнеженного аббата, но и убедил в необходимости встречи. Удивительно, как он сумел возглавить толпу разгневанных простолюдинов?!

— Говорят, он обладает твердостью и отвагой, — заметил Уот, вставая и пристёгивая ножны к бёдрам.

— Он красив, молод и беседу ведёт, точно настоящий епископ. Голос у него бархатистый, исполненный учтивости. Я спросил Джона, один он придёт на встречу или с компанией, и, к моему удивлению, монах ответил, что не боится тебя и готов прийти без своих сторонников.

— В таком случае и я пойду один, — молвил Уот и зашагал в сторону чащи. Ему нужно было добраться до источника Герберта к назначенному времени, а идти предстояло несколько часов без остановок.

Стояла отличная июньская погода. Порывы тёплого ветра шумели в густой листве дубов и буков, куда с трудом просачивались лучи солнца. Жаркий воздух источал ароматы трав и цветений и был наполнен гудением пчёл.

Предпочитая широким разъезженным путям узкие тропы через чащу, Тайлер таким образом старался избежать нежелательных встреч. Достигнув звенящего ручья, бегущего по дну оврага, он направился к истоку, насторожённый и внимательный.

Вода струилась из горла каменной горгульи, падала в чашу и, переливаясь через край, текла далее, вглубь леса, откуда и появился Уот. Он не заметил отца Болла, который наблюдал за ним, притаившись в развалинах часовни.

— Болл всё же струсил! — пробормотал Уот с досадой. Зачерпнув ладонью воды, он утолил жажду. Затем, достав из-под плаща флягу, наполнил водой и её.

— Сэр Тайлер! — раздался чей-то голос. — Очень рад вас видеть. — Из-за развалин вышел молодой светловолосый человек в одежде виллана и с лукавой улыбкой приблизился к Уоту.

— Где же вы были? Прятались? — спросил кровельщик, догадавшись, что перед ним отец Болл.

— Нет. Я наблюдал.

— За кем?

— За вами, Уот. Хотел проверить, сколько людей приведёт на встречу с одиноким монахом великий предводитель и защитник нищих. Вы избрали подходящее место для беседы, Уот. Здесь нас никто не увидит. Что вы хотели обсудить? — задал вопрос отец Болл, оглядевшись.

Присев на камень, Уот Тайлер хмыкнул:

— Я решил предложить вам, Болл, действовать вместе. У вас есть верные люди, вас называют «неистовым проповедником», мне известно, как легко вы берёте крепости. И у вас, и у меня — одна цель: добиться от короля, чтобы вилланы не были больше подневольными.

Подумав, отец Болл кивнул:

— Хорошо. Я согласен. Предлагаю вам собрать большой совет, на который придут наши люди. На совете мы провозгласим вас предводителем и подумаем, что надлежит делать. Каждый день ко мне приходят толпы убогих из юго-восточной части Англии, но я вынужден отсылать их, так как нужно стеречь морской берег от французов. Как видите, слухи быстро разлетаются по королевству. Наверное, подобное происходит и вокруг вас?

— Да, — согласился Уот Тайлер. — Но, простите меня за вопрос, почему вы ввязались в мятеж? Вам не нравилось в монастыре или вы умеете воевать?

— Я не умею воевать, — ответил отец Болл. — И я бы с удовольствием остался в своём монастыре, но так уж получилось. — И Джон поведал Тайлеру во всех подробностях о своих злоключениях. — Мне удалось остановить бессмысленное кровопролитие, люди мне поверили, а потом вместе с этими убогими, хромыми и безногими я взял Блэкхит. Недалеко от стен крепости мы разбили лагерь. Я бы хотел, Уот, чтобы вы пришли туда для совета.

— Конечно, Болл, — сказал Уот, потрясённый историей монаха, — я приду.

Отец Болл улыбнулся и, приняв предложенную ему флягу, тоже утолил жажду.

— Почему же вы подняли мятеж и возглавили его, Уот?

Рыжие брови Тайлера сдвинулись к переносице:

— На то имелись причины. От руки мерзавца погибла женщина, которую я обожал, и ребёнок, в котором текла моя кровь.

Смутившись, отец Болл опустил голову.

— Что ж, Джон Болл! — проговорил Уот. — Встреча с тобой удивила меня. И ты мне понравился. Думаю, завтра же приведу своих людей к Блэкхиту. При приближении протрублю длинный сигнал.

— Мне говорили, — вдруг произнёс отец Болл, устремив рассеянный взор на звенящий поток ручья, — что вы служили во Франции у человека знатного происхождения и обучились у него воинскому делу. Не могли бы вы дать урок простолюдинам, чтобы им стало легче не только брать крепости, но и обороняться от нападающих?

— Это нетрудно, но не думаю, что подобное им пригодится. Я ведь просто хочу привлечь внимание короля и добиться свободы.

— Я тоже, Уот! — внезапно жёстким голосом заявил отец Джон. — Но свобода в любом случае не обойдётся без крови и насилия. Тысячи людей могут попасть в плен и отправиться на виселицы!

Однако Уот Тайлер оставался непреклонным, и тогда отец Болл спросил:

— Хорошо. Но меня ты обучишь сражаться?

— Конечно, хотя считаю, что твоё оружие — слово! — ответил Уот примирительно.

— Договорились, Уот, — кивнул Джон Болл. — Завтра буду ждать твоих людей возле Блэкхита.

— Мы придем, — подтвердил Уот. — До встречи! А сейчас и ты, и я должны идти.

— До встречи, — повторил отец Болл.

Закутавшись в плащ, Уот Тайлер двинулся в обратную сторону. Джон Болл провожал его взглядом, пока предводитель мятежников не скрылся в чаще.

Оба остались удовлетворены знакомством и понравились друг другу.

Подождав немного, Болл наклонился к журчащему источнику, отпил воды и пошёл в направлении Блэкхита.

По густому лесу Рэндалл, его отец и сэр Ральф де Монфор ехали целый день. Уже смеркалось, когда они устроили привал на дне оврага с очень крутыми склонами и развели костёр. Сэру Ральфу удалось подстрелить из арбалета двух куропаток и двух глухарей. Папаша Терри взялся их ощипать. Вскоре ужин был готов, и, устроившись у огня, путники утолили голод.

Наблюдая за наступлением ночи в лесу, Рэндалл вспоминал о тех вечерах, когда с папашей Терри они бродили по Англии в поисках кружки эля и миски горохового супа. Ему всё еще с трудом верилось, что в его жилах течёт страстная кровь Эдуарда III, развязавшего самую длинную войну в истории Европы.

Мясо глухаря оказалось немного жёстким, но очень вкусным, а вино, предложенное сэром Ральфом, вселило бодрость.

— Скажи, — произнёс Рэндалл, глядя на сэра Ральфа, — у тебя есть милая твоей душе особа? Какая-нибудь леди? Я должен о ней знать, ведь я буду петь твои песни, где может появиться что-то связанное с чувствами к ней.

— Да, друг мой, — вздохнул сэр Ральф, — дама сердца у меня есть. Только она принадлежит не мне, и — увы! — целует и ласкает её другой...

— Вот как? — удивился Рэндалл. — И ты, при всей своей изысканности и красоте, не сумел влюбить её в себя?

— Отнюдь! Я просто не ведаю о её подлинных чувствах.

— Но мы, конечно, встретим её в Вестминстере?

— Нет, — покачал головой Ральф. — Её муж — рыцарь, служащий королю Ричарду в Кале. Он редко бывает в Англии. Хочешь послушать песню о ней? — и, достав из заплечного мешка цистру, сэр Ральф стал теребить звонкие струны, извлекая восхитительную мелодию, а потом запел. Песня была написана им на провансальском наречии, но Рэндалл понял каждое слово. Некоторые сравнения казались ему очень нежными, и в каждом аккорде цистры сквозила чувственность. Когда сэр Ральф закончил, Рэндалл и папаша Терри поблагодарили его.