Оставшись наедине с Саймоном Беркли, Джоанна осведомилась:

— Ты тоже хочешь присоединиться к ним, Саймон? Я не стану тебя осуждать, если ты откажешься служить мне, ведь иначе ты попадёшь в опалу у моего сына.

Поклонившись, рыцарь с достоинством ответил:

— Я всегда преданно служил вам, миледи. С тех самых пор, как поступил в вашу свиту. И когда вы отдались захватившему вас чувству, я обещал, что поддержу вас в любой совершённой глупости.

Слёзы хлынули из глаз Джоанны, и она, громко зарыдав, бросилась рыцарю на шею:

— Неужели ты отправишься со мной в изгнание, Саймон?

— Да, миледи, — прошептал он. — И каждый день стану доказывать вам верность, защищая замок от нападений шотландских бродяг. О, если бы даже король потребовал предать вас, распяв на дыбе, я бы не предал!

— Что ж, Саймон, единственный мой верный слуга, — отстранившись и глубоко дыша, изрекла принцесса, — завтра мы отбудем с тобой в дальний королевский замок. Столь дальний, что известия о Ричарде будут добираться туда очень долго...

На восходе, в густом тумане, заволакивающем кривые улочки и полукруглые площади, из тяжёлых ворот Тауэра отбыла кавалькада всадников. Впереди ехал сэр Саймон Беркли, за ним — дюжина стражников и оруженосцев, а следом верхом на лошади скакала принцесса Уэльская. Выехав за ворота Лондона, кортеж потянулся к зелёным лесам и вскоре скрылся из виду.

Прибыв во дворец Солсбери, Рэндалл бегом поднялся в комнату, занимаемую сэром Ральфом, где застал друга погружённым в раздумья. Подойдя к сундуку, Рэндалл молча открыл его и достал оттуда панцирь Ральфа.

— В чём дело? — удивился рыцарь. — Что произошло, друг мой?

— Ты был верен королю Эдуарду, граф?

— Разумеется. К чему этот вопрос?

— И ты знаешь, что я его сын, верно?

— Да, Рэндалл. И что с того?

— Держи! — Рэндалл бросил ему панцирь. — Я жду тебя верхом у ворот дворца. Мы немедленно скачем в Тауэр!

— Для чего?! — спросил сэр Ральф в недоумении.

— Проезжая по Лондону, я встретил брата Строу, который скрывается от ищеек короля. Он сказал, что Джона Болла должны казнить в Эссексе в присутствии Ричарда. Если ты упадешь королю в ноги и попросишь пощады для Болла, возможно, показательную казнь заменят заточением!

— Он предводитель восстания, — напомнил сэр Ральф.

— И твой друг. Разве рыцарь может бросить друга в опасности? — в голосе Рэндалла зазвучала твёрдость.

— Верно, — согласился сэр Ральф. — И я никогда не оставлял друзей на произвол судьбы. Сомнительно, что Ричард внемлет моим мольбам и помилует предводителя мятежников, но я должен использовать шанс.

— Я пришлю к тебе оруженосца, — сказал Рэндалл и скрылся за дверью.

Оруженосец одел своего господина в боевые доспехи, и примерно через час сэр Ральф де Монфор и Рэндалл во весь опор скакали к Тауэру.

Мрачный замок с узкими окнами и высокими башнями, в чьих темницах томились самые благородные преступники королевства, казался ещё более таинственным из-за сгустившихся сумерек. На стенах уже полыхали факелы. При приближении к замку двух всадников стражники насторожились.

— Кто вы и для чего прибыли в Тауэр? — угрюмо спросил один из них.

— Я — сэр Ральф де Монфор, граф, рыцарь и друг его величества Ричарда, — ответил Ральф. — Кликни камердинера короля, пусть доложит о моём приезде.

Стражник, не смея перечить человеку, назвавшемуся столь знатным именем, привёл камердинера, который, едва появившись на башне, сразу узнал графа.

— Приветствую, милорд! — воскликнул он. — Что нынче привело вас в Тауэр?

— Скажи королю, что я хочу поговорить с ним, — ответил сэр Ральф.

— Увы, но король сейчас никого не желает видеть, кроме своих слуг, — сообщил камердинер. — Завтра он отбывает в Вестминстер, и советую попробовать встретиться с ним во дворце.

— Прошу тебя, доложи обо мне королю! — повторил рыцарь.

— До встречи, милорд Ральф, — уклончиво отозвался камердинер и скрылся.

Вздохнув, Ральф развернул скакуна.

— Отправимся в Вестминстер, — сказал он, — и постараемся там убедить Ричарда простить Болла.

На следующий день оба вновь отправились ко двору короля, но напрасно проторчали до самого вечера на Вестминстерском мосту, так и не удостоившись желаемой аудиенции. Проведя ночь во дворце графа Солсбери, Рэндалл и его друг намеревались в очередной раз отправиться к королю, но утром их разбудил шум следующей по улице кавалькады.

Распахнув окно, Рэндалл наблюдал, как шестьдесят вооружённых конных рыцарей скачут в сторону ворот Лондона, сопровождая отрока в ценных парчовых одеждах и венце, из-под которого спадали рыжие локоны.

В отчаянии Рэндалл сжал кулаки:

— Нет! Он не должен сейчас уезжать!

Среди сопровождавших короля рыцарей не было ни сэра Филиппа, ни Джона Гонта. Однако взор Рэндалла отыскал юного Генри Ланкастера, который скакал в конце кавалькады.

— Генри! Генри! — закричал из окна Рэндалл.

Улыбнувшись, сын герцога помахал ему рукой.

— Куда вы направляетесь? — громко крикнул Рэндалл.

— В Элтон, излюбленный дворец моего кузена, — ответил Генри. — А оттуда — в Эссекс, где будут казнить Джона Болла.

— Сколько времени вы проведёте в Элтоне?

Но Генри уже пришпорил лошадь, чтобы не отстать от кавалькады.

Ворвавшись в трапезную, куда к завтраку уже спустились и гости, и слуги, Рэндалл кинулся к Ральфу:

— Король покидает Лондон! Если выберемся из города до полудня, возможно, успеем его догнать. Если же нет, обратимся к нему с просьбой в Элтоне, — решительно сказал он.

— Но пути и тропы возле Элтона опасны, — предупредил граф Солсбери. — Они полны разбойников и грабителей!

— Конечно же, я, бродяга и скиталец, наслышан о шайках, — ответил Рэндалл, — и понимаю, что они не тронут короля, но легко могут напасть на меня и сэра Ральфа. Хотя, соблюдая осторожность, мы сможем, думаю, избежать встречи с ними.

— Я никогда не отступал из страха перед разбойниками, — ровным голосом произнёс сэр Ральф.

— Друзья, должен вас предостеречь, — снова заговорил Солсбери, — что в лесах, лежащих вблизи Элтонских графств, разбойничает шайка, которой управляет некий аристократ. Ему принадлежат замок и огромные охотничьи владения, где он творит просто чудовищные вещи! Часто к нему приводят богатых пленников, захваченных в лесу, и он, применяя к тем изощрённые пытки, вынуждает их соглашаться на выкуп. Иногда, получив желаемое, он казнит пленников — рубит им головы, четвертует, вешает, сбрасывает со стены, — продолжал граф. — А тех, кому посчастливилось выйти из замка, он держит в таком страхе, что беднягам и в голову не приходит жаловаться королю. Рассказывают, что к одному, чересчур болтливому, этот садист — в отместку за то, что тот посмел пожаловаться, — подослал своих головорезов, и те спалили целую деревню! Имя сего знатного главаря шайки — барон Гилберт Мидлтон. Если бы король решил с ним расправиться, ему пришлось бы выслать к владениям сэра Гилберта целое войско! Но разве король захочет воевать с ним? Гораздо удобнее притвориться, что в поместье и лесах барона ничего не происходит.

— Я слышал о сэре Гилберте Мидлтоне и его шайках, — угрюмо произнёс Ральф. — Но мы попытаемся миновать его владения незамеченными.

— Я могу дать вам отряд моих людей, — предложил Солсбери.

— Не стоит, это, я уверен, лишь привлечёт внимание разбойников, — возразил Ральф. — Вдвоём с Рэндаллом нам удастся передвигаться по лесам куда бесшумнее.

Перекусив, Ральф де Монфор занялся дорожными сборами. К полудню рыцарь — без шлема и лат, но с мечом в ножнах и верхом на скакуне — в сопровождении своего жонглёра выехал из ворот дворца Солсбери. Проскакав через Лондон, всадники скрылись за воротами и двинулись в направлении тонущих в летнем зное лугов.