Все было искусственно и ненатурально: слишком зеленая трава, слишком толстые коровы, слишком цветастый орнамент пончо и сапог из мягкой кожи, слишком черные волосы — по лицу леди Ри как в отражении на стекле мелькали ее представления и ожидания в отношении индейцев.

Но как это обычно и бывает, грубая реальность их грубо разрушала, не считаясь, подумать страшно, с мнением великой владычицы земли американской.

— Ехидство еще никого до добра не доводило, Джуно, — обратилась она к нему, поглядев в зеркало заднего вида.

— Простите, миледи.

— Ничего. Я знаю, что ты обо мне думаешь, и мне лестно. Но на будущее, если оно у тебя будет, не стоит думать о своих хозяевах так, что может быть расценено не в твою пользу, особенно в присутствии своих хозяев, и особенно, на территории враждебного к нам народа. Мы должны выступить единым фронтом, иначе… какой в твоем служении смысл?

Вот умеет она сказать так, что вмиг почувствуешь себя виноватым.

— Я усвоил урок, миледи. Больше этого не повторится.

— Я знаю, если бы я поняла, что ты их плохо усваиваешь, ты давно у меня не работал, вернее, я бы тебя не наняла совсем.

Прикусив язык так, что во рту возник вкус крови, Джуно поворачивал за развалюхой Калеба к огромному озеру.

Гладь озера встречала въезжающих в резервацию яркой синевой воды, словно какое-то божество смотрело в этот мир одним глазком. Этот глазок иногда светлел, а иногда темнел, в зависимости от настроения божества, или по индейским представлениям, озерного духа.

Потемневшие воды означали бедствие и проблемы, светлые и прозрачные — благополучие и процветание. Озеро наставляло индейцев долгие годы, предупреждая свой народ о тяжелых временах. Резервация так и называлась — Темная вода, чтобы в периоды благоденствия не забывать о лишениях и несчастьях.

Дом вождя находился на краю резервации, у самого леса, но с другой стороны холмов, поэтому, чтобы к нему попасть пришлось подняться на гору и спуститься немного вниз, взяв левее, огибая озеро.

Солнце весело отливало на газоне и играло на черепичной крыше большого двухэтажного с просторной мансардой дома из толстых бревен, стоящего за изящной металлической оградкой у столетнего дуба. Украшали входные двери из сосны ветвистые рога оленя. Для всех вождь назывался Читом.

Вождь в большом пончо, в синих потертых джинсах и сапогах из оленей кожи уже поджидал их на крыльце, засунув руки в карманы штанов. Черная и тут, самое уместное сравнение будет, как вороново крыло без единого седого волоса, грива падала тяжелым каскадом на плечи.

Припарковав машину на отведенном месте, Джуно заглушил двигатель, но выходить не спешил. Он вопросительно посмотрел на леди Ри. Та лишь неопределенно махнула рукой.

Индейцы не жаловали леди Дракон, но относились уважительно, как к серьезному противнику или хищному зверю, предпочитая держать того на расстоянии, признавая за ним право на свою свободу и проявление силы, но не на их территории.

Леди Ри, не торопясь, поднялась по выложенной декоративной светло-бежевой плиткой узенькой садовой тропинке и поздоровалась с вождем.

— Чит.

— Энн.

Он радушно пригласил ее на открытую веранду с чудесным видом на озеро. На веранде с обратной стороны дома стоял накрытый белоснежной скатертью с бахромой стол, на котором в дымящемся чайнике стоял чай с мятой и чабрецом. В хрустальной вазочке краснел земляничный джем, сверкая темно-желтыми вываренными семечками ягод. Аромат был потрясающим.

Чит указал ей на маленькое креслице с мягкими подушками и ярким лоскутным одеялом на спинке.

— Чаю? — предложил он ей.

— Лучше покурим, Чит.

— Трубку?

— Трубку, но вряд ли мира.

Оба улыбнулись. Вождь Чит был немногословен и безмятежен, во всем его облике чувствовались уверенность и внутренняя сила. Но леди Ри никогда не считала его отношение доброжелательным. Индейцы прекрасно владели собой, не хуже перворожденных, так он мог разговаривать и с другом, и с врагом.

— Мы покурим, Энн, но после, а сначала выпьем чаю с вареньем, семейный рецепт Маргарет, она старалась.

— Как она, Чит?

Его жена недавно перенесла операцию на сердце и теперь проходила курс реабилитации в одной из частных клиник. Вождю пришлось уступить Энн, и он сдал в долгосрочную аренду часть земли для небольшой нефтедобывающей компании. Надо ли говорить, что это сделало напряженные отношения еще напряженнее.

— Спасибо, Энн. Она в порядке.

— Рада слышать, — леди Ри соблаговолила взять чашку с чаем и сделала маленький глоток. — Я возвращаюсь, Чит. Домой.

— Хорошо, Энн. Давно пора.

— Нет. Просто время пришло. Не скажу, что буду скучать.

— А я этого и не ждал.

Джуно наблюдал за ними со стороны, сидя на садовой скамеечке, и понимал, что ему многому придется поучиться.

Вождь лично ни разу не поддержал ни одной инициативы Энн, косвенно, не в открытую, настраивая местную власть и местных вообще против чужачки, несмотря на то, что Энн сделала очень много для умирающей глубинки.

Ее деньги, вернее, деньги ее компаний, превратили малонаселенный край в привлекательный для туристов центр. Резервация много получала с доходов от туристов и любителей заповедной красы. Да и помимо туристов, здесь были и другие интересы.

Она навела порядок: создала рабочие места, отправила детей и подростков в школы, для взрослых организовала курсы переквалификации, поставила своих людей на ключевые позиции, кроме шерифа Ромеро, с ним поделать ничего не могла, его назначили люди совсем другого уровня, пресекла сбыт и употребление наркотиков, это была вообще война, никому невидимая, но от этого не менее жестокая.

Но факт остается фактом, за время ее пребывания здесь, она не снискала приятия и дружелюбия. Ведь не любят Чит и Энн друг друга, и в то же время в их неприязни друг к другу было что-то загадочное и притягательное, что же это как не любовь? Любовь к нелюбви. Даже болезненная зависимость, тяга. Проверить друг друга на вшивость, сказали бы в народе, пощекотать нервы, а пощекотав, разойтись не миром, но и не войной.

— Позволишь, небольшое напутствие напоследок, Энн? — Чит дал понять, что пора расходиться.

— Не откажу.

— All you need is love*.

— Вот как? А как же — too much love will kill you?**

— Это заблуждение, Энн, простое человеческое заблуждение.

— Я тебя услышала.

Женщина встала и направилась к выходу. Самое главное ей вождь не сказал, пока.

— Звонил Ромеро, — его фраза догнала ее на нижней ступеньке. Она повернулась, вождь стоял, слегка нависая над ней и опираясь на перила крыльца.

— Я знаю, Чит. Иначе как бы ты еще узнал, что я подъехала к резервации?

— Ну, мне могли сказать зайцы, белки, совы… — Ладно, Энн, звонил Ромеро, сказав, что ты приедешь и захочешь поговорить.

— Не поговорить, попрощаться. Я попрощалась.

— Удачи, Энн.

Джуно понял, что разговор закончен, пора было отправляться в обратный путь.

***

Проследив за отъезжающим черным монстром, почему-то называющимся внедорожником, Чит вошел внутрь дома, неторопливо подошел к стационарному телефону, стоящему в кабинете на столике, набрал нужный номер.

— Ромеро, — раздался резкий голос в трубке.

— Все выходит не совсем так, как мы хотели, Ник, похоже леди Ди решила предоставить нам возможность самим решить возникшие проблемы.

— Не совсем так, как мы хотели? А по-моему, все выходит просто отлично, — шериф отключился.

Чит стоял спиной к входной двери и не слышал, как вошел Калеб, но он его чувствовал:

— Собирай охотников, сынок.

— Разве мы не должны сперва оповестить Санни (инспектора федерального надзора по охоте и рыболовству)?

— Мы его оповестим, Калеб, обязательно оповестим.

Примечание авт.: *, ** — конечно, герои разговаривают на английском языке, в данном случае, имеются ввиду цитаты из песен группы *The Beatles и **Queen.