Имя умника, назвавшего порталом черным, кануло в бездну. Черным он никогда не был.

Портал представлял собой ослепительный свет самого яркого созвездия на Южном полушарии Ран-Тарра — Красного Стрелка, стянутого и уплотненного волшбой, свет был осязаемым, был теплым и пах молоком с медом. Смотреть на него было невозможно, поэтому его окружили высокими стенами и потолком, которые как раз на контрасте с белым виделись темными.

Феллин не одобрил решение Наимила оставить Рамидара до конца мероприятия, ожидая поддержки со стороны Рилайна, но тот воздержался от однозначного ответа. Тогда, по-хорошему, и Эррнгрид надо бы отправить в Алакантэ под стражей, как сестру организатора финансовой схемы…

— В общем, здесь так все запутано, давай подождем, Фэлл, — просительно произнес Рилайн. Сейчас им нужно показать сплоченность и единство. И много чего еще.

Итак, первые каа-либу прибыли. Из всех эльфов они одни могли смотреть на свет несколько мгновений, не зажмуриваясь и не вытирая слезы.

У каа-либу была сложная иерархия, они выбирали правящую семью внутри своего клана по силе магии и золотому оттенку радужки. Правящая семья устанавливала законы на территории Герриндора, вершила правосудие, занималась благотворительностью, передавая бразды правления следующей семье.

Участвовать в выборе правящей семьи могли и лейдены, поскольку обладали схожими магическими способностями.

У роунгарров и раайэнне, получивших независимость после гибели последнего короля, были свои властные структуры, законы каа-либу они принимали с поправками и оговорками. В случае роунгарров поправки и оговорки занимали целые тома.

Правящая семья приехать не смогла, но зато прислала своего официального представителя.

Молодой каа-либу был хорош собой, златоглаз, златоволос, в золотой одежде и с золотой тростью с набалдашником в виде орла.

Легкой походкой, почти не заметив тяжелого перехода и возникшего приступа тошноты и головокружения от переизбытка магии, он подошел к раайэнне, в небольшом, но учтивом поклоне, склонил голову и улыбнулся:

— Аариэн Диштейн, потомок наследного принца Аариэниэля Дитангола, безмерно рад почтить своим вниманием круглую, хоть и весьма небольшую дату основания вашего клана. Тысячелетие — это, несомненно, стоит того, чтобы отпраздновать.

— Несомненно, — лояльно ответил Наимил юноше, он не стал напоминать, что тысячелетие они празднуют для людей. Для эльфов его клан существует с самого основания универсума. — Прошу, указывая на пегую лошадку в яблоках.

Наимил поехал с Аариэном, остальные каа-либу и раайэнне перемешались между собой.

В последующие дни приезжих было так много, что верхушка клана не успевала возвращаться из Аккелона к приезду следующей делегации, поэтому встречать гостей поручили и Эррнгрид, и Каринэлю, досталось и Доре с Мирэйном, близнецам и много еще кому.

Эррнгрид не любила карусели: в круговом движении такой короткой окружности было много…хмм

«— … невротического?»

«— вот именно!».

Но именно на карусели она сейчас и каталась, лошадки стояли на крутящейся платформе, поднимались и опускались, поворот и еще один, сойти нельзя. Все едут.

Сперва — к Порталу, потом обратно — в Замок, потом по Замку, потом в Замке. Ее бы уже вырвало, но вот нечем. Она давно не ела. Некогда. Надо держаться за пластиковые ручки корявой лошади и изображать веселье. Это у нее получалось плохо.

Дни Открытых Дверей впору было переименовывать в Дни Незакрывающихся Дверей, а потом и в Дни без дверей. И без окон — до кучи. Потому как люди смели все.

Если события первых дней еще удерживались в памяти, то начиная с третьего, все закружилось в однотонном до безобразия круговороте.

Люди раскупали все, даже прилавки, на которых были выставлены товары. Запасов хватило только на первую неделю. Во вторую и третью пошли не особо ценные предметы, откровенный брак, ржавая и битая утварь.

Дора устало и недоуменно разводила руками: снадобий и мазей у нее и бесцветных сестер больше не осталось; Карт посмеивался: его яблоки улетели в прожорливые глотки людей в первые несколько часов. Оружейная опустела в три секунды.

И только Мирэйн, окруженный толпой плачущих дамочек, траурным голосом зачитывал в сотый раз мемуары, где надо старательно жестикулируя и подвывая. На третью неделю он так разошелся, что не заметил отъезда последних гостей, а все продолжал и продолжал свое тягучее повествовании об одном неудачливом молодом раайэнне, который…что-то там…

Большим спросом пользовались отдельные, естественно, платные экскурсии по местам боевой славы, сотворении мира, заброшенного гарнизона, по сокровищам Хранилища и прочее, и прочее, и прочее.

Рука роунгарри стала стремительно светлеть и обретать свой привычный белый цвет.

Точка невозврата пройдена, теперь за финансовое благополучие клана волноваться не стоит. Эррнгрид в уме подсчитывала прибыль, получалась неплохая сумма. Не сказать, что большая, но вполне себе круглая. К этому мнению пришел и кхаари, поскольку беспокойств он больше не доставлял. Клякса стянулась в одну точку, и стала такой миленькой родинкой.

***

— Я бы хотела передать свой кхаари Рилинну, это возможно? — Эррнгрид нашла главу клана на крепостной стене, он смотрел на север и видел надвигающуюся снежную бурю. Скоро все покроет белой манкой, убаюкивая, усыпляя.

— Возможно, — утвердительно кивнул Наимил. — Решили нас покинуть? Вполне предсказуемо. Имеете право. — Он не будет ее отговаривать, и Эррнгрид почувствовала укол обиды.

Мог бы хотя бы вид сделать, что сожалеет о ее уходе.

«— Мог бы, но зачем?»

О роли ее семьи в проблемах раайэнне никто не упоминал, чему она была рада. Эррнгрид склонила голову в знак согласия. Все время заниматься одними только денежными вопросами ей было неинтересно, а большее раайэнне ей не предложили.

«— Еще чего! Демографические вопросы не по твоей части, решить вопросы рождаемости тебе одной не под силу. Тут нужны… как минимум двое».

Наимил протянул ей руку, она положила свою поверх его, сделав пасс рукой над предполагаемым местом кхаари, он ее отпустил.

Эррнгрид ожидала боли, но ее не было. Из-под рукава мехового полушубка показался маленький металлический дракончик. У дракончика были изящные крылышки, вполне заметное брюшко, остренький хвостик. Глаза — бусинки смотрели на Эррнгрид вопросительно.

— Дракон? — Она думала увидеть выползающую личинку, но никак не дракона.

— Вы его переродили — своим телом и духом, он мог стать вашим хранителем.

«— Конечно, бери. У тебя так мало телохранителей. Посмотрим, как они в тебе все уживутся».

— У меня уже есть.

— Как знаете, — Наимил улыбнулся.

— Как отдать его Рилинну?

— Положите в гнездо вместе с драконьей скорлупой. Найдется несколько частичек? Яйцо заберут близнецы и передадут вашим соплеменникам. За остальное не беспокойтесь. Рилинн подрастет и кхаари сам выберет подходящий момент для слияния.

— Он станет мастером над монетой?

— С чего вдруг? — Раайэнне удивился.

Эррнгрид лишь пожала плечами. За тот период, который она провела как мастер над монетой, она не узнала про раайэнне и тысячной доли. Все ее предположения и гипотезы так и остались на уровне предположений и гипотез. Никто их не подтвердил и не опроверг.

Да, пора прощаться и уходить. Только в этот раз она не заплачет. И это чудесно.

***

Праздник закончился, Белое солнце ушло, бесконечные сумерки навалились на Замок и его обитателей неожиданно и резко. Несмотря на тщательную подготовку к Зимним Жатвам, к стремительному развитию событий оказались готовы далеко не все.

Пока цветет и плодоносит яблоневый сад, растет ядовитый плющ и дикий виноград — опасности нет. Снег тает на розовых цветках яблони, зеленые побеги вьющихся растений поглощают талую воду, но даже лейденская магия не бесконечная и не всесильна.