А он все гулял и гулял. Он не понял, зачем он вдруг решил задержаться на открытом пространстве в том месте, где с крепостной стены видны и внутренние постройки, и казармы. Задержался и все.

И увидел, как небольшая фигурка в сопровождении двух высоких мужчин остановилась на освещенном месте. Погладив по щеке сперва одного, потом другого и протянув руку для поцелуя, Эррнгрид свернула к лестнице, ведущей с нижних этажей на стену.

Уже поздно. Очень. Что может делать дама в пустых казармах?

Ведь он знал, что в Замке почти никто не оставался на ночь — все воины, получив снаряжение и драконьи костюмы, отправлялись в ночные рейды.

Сердце билось все быстрее и быстрее, а мысли завертелись в голове так быстро, что не удалось вычленить ни одной раздельной и внятной идеи. Кроме одной, показавшейся ему вполне логичной и естественной.

Он так и стоял, видя приближающуюся как ни в чем не бывало Эррнгрид. Она подходила ближе и обволакивала его запахом духов, которые были несравнимо лучше, чем те, которыми она пользовалась при ночных визитах. Собравшись с духом, он почтительно поклонился ей. Она непонимающе на него уставилась. Тон записки противоречил его теперешнему облику, еще бы — он разом поменял первоначальное решение на противоположное и был скован.

— Сожалею, что назначил встречу так поздно, оторвав Вас от более важных дел, — холодно начал он. — Но, для того, чтобы уладить личные дела, подойдет любое время. Я не могу принять Ваше предложение и не могу стать Вашим аэйкаррон-тэм, что бы это ни означало. Всего доброго.

Прощаясь, он ограничился сухим кивком, а проходя мимо, даже слегка задел фигурку женщины своим каменным плечом. Получилось невежливо. Что ж, пусть так.

***

Надвигающаяся снежная буря, за которой наблюдал Наимил всего неделю назад, заняла собой весь горизонт.

Да, Зима будет снежной. С Десницы Божьей опали последние листочки, но пока на яблонях распускается хотя бы один цветок, Аккелон надежно защищен: жизнью и теплом. Похоже, только теперь Аккелон понял, для чего Карту столько зелени и совсем не возражал. Только он сам не намерен был прятаться за нежными и хрупкими созданиями, поэтому быстро сращивал последние трещины, накапливал тепло и звездный свет, обеспечивая безопасность тех, кто его пробудил.

Из бури отделилось несколько туч поменьше, они разлетелись по миру Обители, пытая его на прочность, ища скрытые ссадины и раны. Одна из них опустилась чересчур низко к земле, выискивая и вынюхивая следы. След вел к заброшенному гарнизону, туда, где совсем недавно разжигали костры, готовили еду и травили байки люди и эльфы.

Достигнув развалин заброшенного гарнизона и повисев над ним пару дней, из тучи высунулись огромные когтистые лапы, покрытые чешуей, бородавками и уродливыми наростами. Вместо снега или града, из нее медленно вытекала бурая вонючая слизь с ошметками кожи, волос, ногтей, которая достигала земли, застывала черными лужицами. Туча внезапно уплотнилась, превратившись в ком. Ком распался на жутких монстров и долговязых существ, которые бесшумно, ощерив пасти, скрылись в лесу за домом.

Дозорные, теперь уже по несколько раз в день проверяющие окрестности, обнаружили лишь признаки первых заморозков, побитую траву и полегший под некрупным градом сухостой.

Твари прорвались на Большую Землю через тайную тропу в шойкуне, пройдя следами Рилинна, дядя которого сообщил, как можно попасть в Обитель, а вот как заметать следы не научил, и разрушили Новый Роунгаррион почти до основания. Немногим удалось спастись.

Раайэнне, получив сигнал тревоги в виде чередующихся столпов голубого и красного огня с четырех сторожевых башен, сложенных из ледяных кирпичей, быстро начали собираться в боевые отряды, но все равно не успели прийти на помощь.

Тварей было много. Раайэнне бросились к прорванному шраму на границе Алакантэ и Нового Роунгарриона, но были отброшены повалившей из зловонной раны нечисти, которая дорвавшись до свежего мяса, яростно защищала свои позиции.

Вонь, гарь, лед, чудовища, пожирающие трупы женщин и детей — все это предстало перед их глазами. Рамидар попросился на передовую и пал одним из первых, Наимил, руководящий освобождением города, и мастер над оружием Лирмин — сразу за ним. Подходящего по силе рекан для них не нашлось.

Чертоги Безмолвия так и застыли ледяным монументом — единственным во всем Прибрежном районе. Эррнгрид погибла, защищая свой и соседние дома, по крайней мере, ни раайэнне, ни роунгаррам не удалось увидеть ее по родовым связям — ведь она же была ракейнэйру.

Страшная трагедия потрясла Ран-Тарр, точное количество жертв посчитать не получилось: твари сожрали слишком многих.

На восстановление города ушло около семи лет и двадцати миллионов золотыми: новый город назвали Эррэн-гарр, в переводе с роунгаррского диалекта — Парящий в небе.

Его архитектура: высокие кружевные шпили, уходящие вверх, перекинутые между башнями белые висячие мостки и струи голубых фонтанов, бьющих на центральной площади у Чертогов Безмолвия, как нельзя лучше отражала его название.

У Доралисс и Сандира, усыновивших быстро подрастающего Рилинна и живущих на Южных Драконьих островах, родилось двое детей, ждали третьего. Дальний родственник Эррнгрид по материнской линии сделал для них бессрочное приглашение. На материк они возвращаться не собирались.

Наместником Обители остался Лайллиан. После ухода Каринэля новым начальником следопытов назначили Тирангола, Алана, став его женой, осталась с ним в Замке.

Коэльдан, забрав младшего брата, вернулся на Большую Землю и возглавил один из санитарных отрядов, после случившегося в Новом Роунгаррионе — были расчищены все шойкуне, в землю которых и все подозрительные места ежедневно вливали немало звездного света. Пригодились и склянки с падающими метеоритами.

Ради и Широ после Зимних Жатв уехали странствовать, и их много лет никто не видел.

А в клане раайэнне впервые за много-много лет стали рождаться дети.

***

Каринэль долго время не мог поверить в случившееся. Ему казалось, что обман раскроется, и живая Эррнгрид со снисходительной улыбкой скажет им все, что они идиоты. Но шло время, а обман не раскрывался.

В День Открытия Мемориала он нашел в толпе Ради и Широ, сдержанно поздоровался и негромко сказал:

— Сочувствую вам, вы ее хорошо знали — она была… вашей близкой подругой?

Близнецы синхронно повернулись к нему:

— Она была нашей матерью.

***

Мемориал Памяти Павшим в Обители, хотя после гибели Нового Роунгарриона он получил и другой смысл, был установлен в точке Сотворения, потому что безымянный мир разрастался именно из этого места и копировал находящиеся рядом пространство, деревья, горы, плиты старой заросшей жестким сухостоем дороги, и, собственно, памятник.

Такое количество неравнодушных эльфов, сплоченных общей бедой, не было даже на первых двух ран-таррских соборах. Их жизненная энергия напитала Аккелон так, что он превратился в огромный город, заняв собой и тот перелесок, а русло высохшего ручья сделали одной из дорог города, ведущий в Мемориал.

Как и хотела Эррнгрид, Мемориал из голубого мрамора, добытого в месте падения крупного метеорита и вобравшего в себя его звездную энергию, высекли в виде маленькой девочки с хорошо угадывавшимися чертами раайэнне и родовым кинжальчиком на поясе.

В платьишке и с растрепавшимися на ветру волосиками, тонкой ручонкой она протягивала белому дракону большой спелый апельсин. Потому что все драконы любят апельсины.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Аэйкаррон — брачный период у ящеров, наступает с регулярностью раз в семь лет и длится около года.

Безначальные — по легенде Ран-Тарра живые разумные существа, принявшие облик драконов. Дали жизнь миру Ран-Тарра и каплю крови перворожденным, которых впоследствии стали называть роунгарры или драконы, реже, эльфы.