— Может, вы не исцелили друг друга любовью, потому что нечего было исцелять. Дело не в вас.

— А в чем же еще?!? — закричала Дора. Кричать было необязательно, но за столько лет накопившееся напряжение и боль требовали выхода. А на драконов удобно злиться, им все равно — как с гуся вода.

— Не знаю. Я просто думаю, что должна быть причина. Если мы о ней не знаем, не значит, что ее нет. Ты же как-то родилась, да и остальные тоже. У твоей мамы было двое детей, у Рэма — трое детей. Я так понимаю, раньше проблем не было, иначе вы бы давно выродились.

— Да вроде нет… — Дора опустилась на стул. — Раньше… не помню. У моей мамы двое — я и старший брат, и у меня возможно столько же, не меньше. Так всегда было. Обычное дело — двое или трое детей.

— Но что-то изменилось, и стало рождаться детей все меньше и меньше, — Рэнни посмотрела в окно, в надвигающихся сумерках горы выглядели особенно неприступными. А она любила неприступные горы.

— Да.

— Когда?

Дора замолчала, задумавшись. Ее отвлекла Эррнгрид, указывая пальчиком на чайник:

— Кипит.

Дора подскочила, сняла прихваткой чайник, поставила на деревянную подставку. Через некоторое время залила в заварочный чайник остывшую воду.

— Не знаю, Грид, это важно? Поколение моей мамы действительно проблем с рождением не испытывало. Дети Рэма меньше нас с тобой по возрасту, но он вроде приехал откуда-то в Герриндор уже с семьей.

— Грид, — вдруг Дора умоляюще на нее посмотрела, — ты же что-то знаешь? Что? Ты знаешь, почему у раайэнне нет детей?

Настала очередь Эррнгрид вздыхать, тщательно подбирая слова, она медленно сказала:

— Дора, послушай меня очень внимательно. У меня есть пара догадок, ты только что их косвенно подтвердила. Но, прошу…

— Да о чем речь, конечно, Грид, никому я не скажу. Ни слова.

— Мне надо собрать информацию, там, на Большой Земле: нужна статистика рождаемости и еще кое-что. А учитывая, что вы все держите в секрете, мне даже финансовые документы, скорее, их остатки, пришлось выбивать с боем, нужен тот, кому можно доверять и кто сможет меня направить. И этот кто-то точно не должен быть из пятерки.

— Ты можешь доверять Санди, — с запалом воскликнула Дора. — Как мне. Подожди.

Он опрометью кинулась в спальню и принесла оттуда бежевую бархатную коробочку с едва заметным золотистым вензельком на крышке:

— Наше обручальное кольцо. Отдай ему. Он все поймет. Он поможет тебе. Что бы ты ни попросила.

Эррнгрид вдруг начало мутить — от грибов, что ли.

— Надеюсь, у меня хватит сил на то, чтобы решить загадку. Так что там с чаем? — командным голосом спросила роунгарри.

Из глаз Доры потекли слезы, сглотнув комок, она захлебывающимся голосом произнесла:

— О, Грид. Если бы ты смогла ее решить, ты не представляешь, сколько молодых семей раайэнне были бы тебе благодарны.

— Так, это убирай, я этого не люблю.

Дора утирала слезы. У нее вдруг появилась такая слабая, но все же надежда. Эррнгрид не стала бы просто так ничего говорить. Все, чего бы она ни коснулась в разговоре, имело под собой смысл. Роунгарры даже о погоде просто так не спрашивают.

— Это потому, что ты сама не плачешь, поэтому и не любишь.

— Мы не плачем, потому что у нас Кассом дефект слезной железы. Да и вообще, ты когда-нибудь видела слезы дракона?

— Никогда. Но есть же легенда о белом драконе, который своими слезами благословил этот мир, из слез дракона появились белые камни…

— Это просто легенда. Давай уже чай пить, — перебила ее Рэнни.

— Подожди, он должен завариться.

— Он заварился.

Дора улыбнулась, впервые за много-много лет. От постоянного напряжения у нее сводило скулы, но улыбка их расслабила.

Пока Эррнгрид с драконьим аппетитом уплетала варенье, намазанным на хлеб (она всегда была сладкоежкой), Доралисс наблюдала за ней и видела проступившую в прекрасных, но таких застывших, чертах маленькую белую девочку и решительного мальчика с плотно сжатыми губами, лишившихся матери и никогда не знавших ее любви. Мать Эррнгрид и Кассидина умерла родами — ведь у драконов близнецы — редкость. Их вырастили бабушка и дедушка — родители Апалл.

— У меня к тебе будет просьба, — доедая варенье из вазочки, тихо попросила Рэнни, — даже две. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда… в общем, проведи меня к звездам.

— Рэнни, это же еще неизвестно…

— Я не договорила. После моей смерти присмотри за Рилинном.

— За мальчиком? Твоим приемным сыном?

— Он пока под моей опекой, я не могу делать документы на усыновление, зная, что меня очень скоро может не стать.

— Конечно.

Увидев лицо Эррнгрид, Дора уточнила:

— Да, Эррнгрид, я готова выполнить две, только что озвученные тобой, просьбы.

— Так-то лучше. Мне пора. Завтра мы едем на конную экскурсию.

— Ты же не любишь ездить верхом.

— Не люблю, а что делать?

Дора закрыла за ней дверь. Можно было написать письмо Санди, рассказать ему. Но из природной осторожности она не стала этого делать, мало ли что. Все, что нужно, Грид расскажет ему сама.

Надо помыть посуду.

— Пойду греть воду.

Было уже поздно, когда женщины разошлись. Карт решил не засиживаться с мужчинами и стал прощаться:

— Оставляю молодежь, — он подмигнул Рэму, — справитесь и без меня.

— Это невозможно, Карт, останься, — попросил его Рэм.

— Мне еще помидоры пересаживать. — На недоуменные взгляды остальных эльфов, уточнил: — Завтра, с утра. Пойду, пожалуй. Карт не любил закрытые пространства, стараясь при первой возможности покинуть помещение. Когда и за ним закрылась дверь, Рэм оглядел собравшихся, поворошил угли в печи и немного приоткрыл окна. Душно.

— Что вы думаете, обо всем этом? Каринэль? — он обратился к начальнику отряда следопытов, который не мог присутствовать на первой встрече с роунгарри, потому что только вернулся из похода. Вероятно, всех дозорных подбирали по одной единственной черте — немногословность. Поэтому Каринэль только пожал плечами.

— Куда ты отправил Лирна, отец? — Колди всегда забавляло поведение разведчиков. Ему уже начало казаться, что они разучились говорить. Тут Каринэль на него выразительно взглянул, ничего не сказав, чем подтвердил опасения Колди.

— Эррнгрид планирует восхождение к Западному Пику.

— Что ей там понадобилось?

— Драконья пещера. Предположительно, драконья.

— Никогда там не видел никаких пещер. Только отвесные стены.

— Ее видно только с одного места — с Западной части стены, куда просто никто не выходил и не высматривал пещеры специально.

— То есть завтра мастер едет кататься верхом до этого заброшенного гарнизона, а послезавтра — лезет на гору? Не многовато ли для ее нежного зад…, - под взглядом Рэма, Колди стушевался, поняв, что пересек границы допустимого. Отец никогда не повышал голос, но умел всем видом показать свое отношение.

— Коэльдан, поручаю тебе организацию завтрашнего выезда. Это все. Не задерживаю.

Колди поднялся вместе с остальными раайэнне и отправился на конюшни. Каринэль и Рамидар остались вдвоем.

— Каринэль? — Снова обратился к нему Рэм.

— Что сказать, Рэм, — нехотя начал Каринэль, — прежней жизни уже не будет ни там, ни здесь. Роунгарри не заинтересована в разовом мероприятии, это очевидно. Ей нужна система, нужен элитный клуб для богатых и рисковых ребят, в основном, людей, но и среди эльфов есть горячие головы. Да, деньги потекут немалые, но большие деньги хороши только для тех, кто ими умеет управлять. И это не наш клан, не раайэнне. Мы созданы и предназначены для другого. Не сметет ли нас в водовороте? Большими деньгами легко вскружить головы молодежи, да, и что греха таить, я сам поддался ее убеждению. Уже вижу себя в домике на берегу Южного океана…с горячей роунгарри в объятьях.

Рэм улыбнулся.