Кое-как распахнув мешок, который до того стоял у моих ног, я вытащила отрезанную голову монстра, воткнув в нее клинок. Кровь давно стекла, и на моем лезвии был лишь затвердевший кусок плоти, прилепленной к черепу. Длинный язык вывалился изо рта, обвиснув на толстых губах.

– Разве это страшно, люди? – спросила я. – Эта тварь может выть, кричать, рвать и кусать. Но я убила ее одним ударом. Ваши мечи гораздо длиннее, секиры – тяжелее, а булавы могут размозжить их слабые черепушки минимальными усилиями. Острия ваших вил легко проткнут грудь. А факела – сожгут ветхую плоть. Чего же вы боитесь? Вы – люди, те, кто остался, когда этих монстров заточили в Темнолесье! То, что вы называете Лесами Силы, исчезло, но разве мы не можем дать отпор, как дали когда-то?

– Если ты так уверена в этом всем, то почему мы прячемся здесь, подобно крысам?!

– Потому что сейчас идет Орда. Тварей много, а нас – нет. Вы сильны, на каждого придется десяток, а то и больше мерзких упырей. Но их там тысячи и тысячи. Если бы каждый житель этого города согласился следовать моим приказам, нам не пришлось бы даже открывать ворота. Но раз уж со мной осталось меньшинство, мы позволяем тварям миновать наш город. А затем… настанет день, когда нам нужно будет закрыть ворота и начать вычищать ту погань, что по какой-то причине захочет остаться в нашем городе. Ее будет немного – твари боятся холодов, ведь не имеют одежд. Они спешат на юг. Но все же, кто-то решит здесь осесть. Их мы и убьем. Я точно не знаю, сколько пройдет дней. Но рано или поздно мы выйдем из нашего убежища, все до последнего, и будем сражаться. Не стоит забывать и о тех, кто не объединился с нами – они нашли свой приют в церквях, в усадьбе, в подземельях и погребах. Не все жители города успели уехать, многие остались. И они тоже дерутся, пусть даже не имеют такого количества оружия и еды, как у нас.

Люди зароптали, кто-то недовольно смотрел на меня, кто-то – на своих соседей. Воины не имели боевого духа, они были лишь трусами, загнанными в угол. Почти все. Поэтому я швырнула в толпу отрубленную голову и приказала разойтись. Они меня достали.

***

Выстроившись в ряд, вооруженные люди стояли по стойке смирно. Уж этому начальник городской стражи смог обучить каждого. Я медленно шла мимо них, оценивая лица. До тех пор, пока не остановилась рядом с человеком, выглядящим не так, как остальные. На его лбу был выжжен крест, но лицо покрывали морщины старика.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я у него.

– Разве это имеет значение? Вроде, нас выстроили для проверки амуниции.

– Душа – такая же амуниция, что и меч. Как для инквизитора, ты не слишком-то подчинен начальству, раз позволяешь себе такое вольное общение.

– Я бывший инквизитор.

– Таких не бывает, мы оба это знаем. Выйди из строя на шаг вперед. И громко объясни причину, по которой ты оказался среди этих всех людей.

– Так точно, – нехотя ответил пожилой мужчина. Выверенным движением он нарушил строй, встав передо мной. – Инквизитор Айонд в отставке, присоединился к отряду вампира для защиты города и людей!

– Почему же ты не мог защищать город и жителей не под начальством вампира?

– Из всех вы единственная, кто желает сражаться. Одни требуют смирения, другие бегут, а третьи прячутся. Я желаю боя.

– Хорошо, ты получишь свой бой. Если, конечно, не решишь взбунтоваться. Вернись в строй.

– Так точно!

Когда я повернулась и пошла дальше, мне в спину донеслось негромкое: «Инквизиторы борются с большим злом, а не со всем». Эта фраза вызвала во мне ухмылку. Так напоминает Джордана... Он тоже убежден, что есть некое «большее зло», победа над которым стоит того, чтобы сосуществовать с меньшим.

***

«Когда я в последний раз отдыхала в одной и той же кровати больше двух дней к ряду?»

Михаил прижимает меня к себе. Он теплый. Запах его пота привлекает внимание, и хотя я привыкла к этому, мне все равно хочется быть еще ближе, дышать запахом его тела вечность. Это дарит умиротворение. А еще, он почему-то не боится спать в одной кровати с девушкой, у которой вместо рук два клинка.

Но все же, не стоит его будить, пусть даже ради того, чтобы прижаться теснее. Михаил спит чутко, просыпается, если я лишь чуточку сдвинусь. Может, поэтому ему со мной так комфортно – вампиры во время отдыха почти не шевелятся. Нет надобности. На ближайшие часы я отдана себе и своим мыслям.

«Да, давно у меня не было постоянной кровати. С тех пор, как мы с Джорданом занимались этим в первый раз», – вспоминала я, и невольно морщилась. Из этого демона был весьма посредственный любовник, ни умений, ни инструмента должного. Даже не знаю, почему мы так часто занимались сексом. – «Не то что Михаил. С ним хорошо… спокойно и надежно. И он готов прислушиваться к моим желаниям и ощущениям. Не подходит к этому так бездумно, как Джордан».

Я затаила дыхание, вспоминая моменты с «братом». То, как он двигался во мне, настойчиво, грубо, удовлетворяя лишь свое желание похоти. Его неумелые попытки разжечь меня, шлепки, звонкие, но совсем не ощутимые… Он даже ни разу не поинтересовался, нравится ли мне. Он никогда не спрашивал о моих чувствах. Никогда не прислушивался. А еще, он часто кусал меня за шею. Совсем как Аксель…

«И этот придурок Ян. Джордан носился с ним, как влюбленный мальчишка. Защищал, оправдывал. Да что там… нашел себе человечка-игрушку. Бережет его, как барышня – фарфоровую заколку. Он ни разу не спросил, почему я не хочу, чтобы Ян был с нами. Идиот… такой идиот. Как можно не понимать, что третий в нашем путешествии – лишний? А если бы он подсматривал или подслушивал, как мы занимаемся сексом? Я ведь хочу, чтобы наш первый раз был уединенным и спокойным!»

Какую-то секунду мысли текли дальше ровным потоком. Но вскоре оборвались. В голове осталась лишь звенящая пустота. Я почувствовала, как сердце едко замирает в груди. Стены комнаты сжались вокруг меня. Мысли, мысли совершенно другого характера начали пробиваться в мое сознание. «Он запудрил тебе мозги!» – раздался чей-то голос из прошлого. Но я не могла вспомнить, кому он принадлежал. Хотя… я и так знала, кому. Точно знала. Джордану. Он предупреждал меня когда-то. О чем-то или о ком-то. Он дал обещание показать мне правду, но… что-то пошло не так.

Он отрубил мне руки. Но что было до этого? Смерть Акселя? А еще раньше?

Мысли закрутились водоворотом. Я почувствовала, как моя голова сжимается десятком стальных обручей. Все больше и больше… И разум разорвался, не выдержав этого.

Гора воспоминаний обрушилась на меня. Со всех сторон. Я утонула в запахах, вкусах, звуках, картинках. Они поглотили меня.

«Аксель обманывает тебя! Он не сказал тебе, кто ты, он солгал обо всем!» – вот, что кричал Джордан. Он хотел уберечь меня. Он раскусил то, что я никогда бы не смогла понять.

***

Улица. Холод. Снег. Одеяло.

Вокруг мокро, бело. А в моей единственной защите от внешнего мира были сотни дыр и прорех. Я не могла спастись от холода. От бродячих собак, заинтересованно поднимающих морды в мою сторону. Пальцы коченели, я все больше спала, потому что холод убаюкивал. Заключал в нежные, смертельные объятия, заставляя уснуть – навечно.

А потом появился он. Каким-то дурно пахнущим снадобьем вырвал меня из дремы. И я почувствовала мороз. Обжигающий, раздирающий плоть. Оказывается, незнакомец успел отнести меня в тепло. Тогда я поняла, насколько холод объял мое тело. Он не желал отпускать. Я ревела.