Кирпичная стена позади меня была расчудесно кстати вся в трещинах. Пройдя по которым…

Черт, они поверхностные? Как такое возможно?

– С возвращением, Алиса, – поприветствовал меня парень в цепях, так и не сдвинувшийся с места за все это время.

– Вернется твоя мать из могилы, – буркнула я, с отвращением пытаясь попятиться от его огромных круглых глаз.

Только тогда заметила, что они лишены век.

– Мы остановились на том, что я хочу дать тебе новое взамен старого, того, что отобрал Спящий.

«Ага, спящий. Видно, про плачущего он мою мысль понял».

– Ну, вот это имя звучит лучше. Да, я даже… даже придраться не могу. Похвально.

– Вампиры обладают нездоровым болевым порогом. Тебе недавно отрубили руки, все еще хлещет кровь, а ты пытаешься острить и… – парень опустил зрачки больших глаз. – В твоих ранах, пока ты здесь бегала, завелось немало плохого…

– Например, твое внимание. Кыш!

– Дай, помогу. Если это все разовьется, ты лишишься рук вообще.

Его тонкие пальцы с выделяющимися суставами взяли мою руку. Одной ладонью накрыв обрубок, он стал пускать туда какое-то странное сияние…

– Мудак! Огонь!

Вмазав другой культей по лицу «целителя», я пнула его ногой в живот и вжалась в стену, баюкая обожженную рану. Кровь пузырилась, почерневшей смолью стекая по коже. Парень с пугающим лицом в недоумении посмотрел на меня.

– Я всего лишь хотел помочь.

– Ты мне рану поджег!

– Чтобы убить заразу, нужно ее сжечь.

– Из каких курсов молодого инквизитора ты вылез?!

– Я изучал медицину. Дай другую руку, обещаю, что не сделаю критическую ошибку. Я давал клятву.

– Кому? Джордану, что закончишь его дело?

Прикрыв глаза, чтоб не смотреть на пляшущие по ране языки огня, я расцепила зубы, когда все закончилось.

– Что ты там говорил о новом инструменте? Ты хочешь дать мне новые руки? Это было бы очень кстати.

– О нет, – улыбка, которая все это время не сползала с лица уродливого парня, стала еще шире, дотянувшись кончиками «до ушей». – Я мог бы дать тебе новые руки, равные по способностям тем, что были у тебя от рождения. Но… мне не нравится эта идея.

– Ты козел?

– Я не люблю восстанавливать то, что утратил другой. Если ты лишилась рук, то так тому и быть. Не стоит ждать возврата, это для других сказок.

– Повтори, какую ты там клятву давал? Знаешь, если ты намекал, что ты врачеватель, то ты плохо знаешь свою профессию.

Странное лицо продолжало улыбаться. Но молча.

– Послушай, мне правда нужны руки. Понимаешь, я вампир. Мне это необходимо. Можешь там селянам всяким инструменты втыкивать вместо кистей, они переживут. А я сложное существо, мне нужны десять пальцев, которые умеют хватать.

– Ты убийца, убийство – искусство. Я взял с собой два клинка. Они ужасно подойдут твоим… предплечьям.

Его улыбка раскрылась, и я увидела под тонкими губами клюв, который до того словно прятался в кожаном мешке.

– Да ты поехавший, – я запнулась, увидев лезвия. – В хорошем смысле, конечно же. Да, мне определенно не помешают такие две штуки вместо рук. К черту руки, это для селян. Давай мне этих малышек.

***

Очнулась я в сомнительном месте, похожем на «смертник» активно практикующего хирурга. Вокруг меня были другие операционные столы – во всяком случае, птицемордый так называл эти деревянные конструкции, пропитанные кровью и чем-то, к чему принюхиваться не хотелось. Мои ноги были привязаны – не знаю, для чего. Но я не без удовольствия прошлась новыми клинками по пеньковым веревкам, с улыбкой слушая, как трещит материал. Лезвия заточены до безумия, мне нечасто доводилось орудовать такими острыми ножами. Правда, то, как птичий доктор закрепил оружие, вызывало у меня опасения – судя по этим металлическим скобам, впившимся в предплечье, вся конструкция держится на моих костях и плоти. Сильные удары блокировать нельзя. Хотя я и не планировала ввязываться в какие-то приключения с серьезными заварушками. Разве что…

Черно-золотые глаза Джордана смотрели на меня слишком надменно, когда он говорил: «Чтобы прикончить меня, тебе понадобятся новые ножи – эти никуда не годятся».

Да, с двуручником этого парня могут появиться проблемы. Но, в конце концов, любую задачу можно решить.

Поднявшись со стола, я не смогла сдержать стон. В голове все еще витал дурман, не ушедший после операции. Наркотик сладкой пеленой застилал мое восприятие, вместе с тем – способность стоять ровно.

– Чтоб я так жила… эта дурь просто обязана быть в моем рюкзаке, – зашептала я, прикладывая холодное лезвие к лицу. Нда, это безобидная привычка только тогда, когда у тебя нормальные кисти, а не мечта мясника вместо них.

Скривившись от тонкого пореза на щеке, я направилась к ближайшей двери. Вокруг летали мухи. Что еще раз подтверждало мою ассоциацию со «смертником» – последним пристанищем неудачно прооперированных.

«Доктор» был в своих апартаментах. Этот демон сидел, обмотавшись цепями, на шатком стульчике посреди пустой комнаты. Может, глядя на доски вокруг себя, он находил умиротворение.

– Эй, ты тут не двинулся еще? – я легонько постучала концом клинка по металлическим звеньям на плече птицемордого.

– Отвечая твоим излюбленным методом, – сарказмом – я должен сказать, что без тебя, конечно же, двинулся.

– Ты жуткий тип, если тебе этого еще никто не говорил.

– Напомни мне, ты сестра демона, который развлекается разрубанием людей на части? Если все верно, то я должен быть мужчиной твоей мечты.

Я вздохнула.

– Не понимаю, о какой сестре ты говоришь, я вроде как семьи не имею. Просто зашла поблагодарить и сказать – лезвия идеальны.

– Раз уж зашла тема, расскажу. Операция длилась почти сутки. Я сделал два перерыва на чай с пряниками.

– Так… да, спасибо, что уведомил меня об этом. Очень важно знать, что твой доктор оставляет тебя истекать кровью, чтобы поесть пряников.

– После того как я успешно, – птицемордый с особым усердием проговорил последнее слово, – прооперировал тебя, возникли осложнения.

– Угу… поэтому ты решил связать мне ноги и оставить лежать на столе?

– В ходе этих осложнений у тебя началась лихорадка. Ее здесь называют рубашечной. Язвенная сыпь покрывает руки до самых кистей…

– Какая удача! Тебе повезло, что у меня осталось все, кроме кистей, и ты смог насладиться зрелищем болезни в полной мере!

– …Но у тебя все прошло в легкой форме, выздоровление заняло лишь пару дней. Сейчас ты очнулась, стоишь. Уверен, что здорова. Твои протезы прижились, что не может меня не радовать. Лезвия заточены, ты полностью готова к дальнейшей самостоятельной жизни.

– Браво! – я полязгала клинками, изображая хлопки. – А теперь вопрос: ты там сказал о паре дней? Я сейчас все еще отхожу от наркоза и хотела бы поинтересоваться, что это за дурь, которая держит больше трех дней?

– Это крапива. В передозировке она вызывает такие последствия. Но, боюсь, тебе столько и за жизнь не собрать, пусть даже теперь у тебя весьма удобный инструмент для такого. Я веками концентрирую это растение, чтобы получать наркотик.