Я воспользовался им, чтобы выдернуть вас из пространственно-временного туннеля в то самое мгновение, когда вы вот-вот должны были вынырнуть из него над городом Инженеров. Опять-таки с его помощью я доставил сюда Церберов. Этот разум приковал к планете ваш корабль и вывел из строя оружие, и он же может мгновенно вас убить, если только я этого пожелаю.

— Но ты пользуешься личным местоимением, — заметила Кэролайн. — Называешь себя «я». Кто же этот «я»?

— Я есть разум. И разум есть я. Я же есть моя раса — я стал ею много миллионов лет назад.

— А теперь играешь в Бога, — сказала Кэролайн. — Доставляешь сюда низшие существа, стравливаешь их на арене этой планеты и заставляешь сражаться, а сам сидишь да посмеиваешься.

— Да, конечно, — согласился голос. — Потому что я, видишь ли, сумасшедший. А временами бываю просто воинственно безумен.

— Безумен!

— Конечно. Чему быть, того не миновать. Разве можно ожидать, что, усовершенствовав разум — необъятный составной разум, могучий разум всей расы — до той степени, до какой усовершенствован мой, вы сумеете сохранить его сбалансированным и отрегулированным в той мере, в какой часы сохраняют точность хода? Так что поведение моего разума непостоянно. Иногда, — доверительно признался голос, — я становлюсь тупым как пробка.

— А каков ты сейчас? — поинтересовался Гэри.

— Ну, сейчас, как ни удивительно, я вполне рационален. И в весьма большой степени являюсь самим собой.

— В таком случае как насчет того, чтобы вернуть нас обратно?

— Минуточку, — весьма деловым тоном произнес голос, — только сперва немного приберусь. Терпеть не могу, когда последствия моей иррациональности замусоривают всю планету. Этот дурацкий корабль Церберов…

Но вместо корабля Церберов совершенно неожиданно в воздух, извергнув гигантский язык пламени и опалив жаром унылые окрестности, взлетел корабль землян.

— Эй, послушай!.. — завопил Гэри, но тут же застыл, когда до него дошла вся непоправимость произошедшего несчастья.

— Тьфу, — раздосадованно отозвался голос, — Какой же я болван! И как только меня угораздило так перепугать? Увы, теперь я не смогу вас вернуть.

Лающий смех оглушил землян, словно грохот мощного барабана.

— Скорее! — завопил Гэри, — Бежим на корабль Церберов!

Но не успели они повернуться к кораблю, как и тот корабль исчез во вспышке пламени. Над местом, где он стоял, лишь ненадолго поднялся столб дыма.

— Вы все равно не смогли бы им управлять, — утешил людей голос. — Ничего бы вы этим не добились.

Он снова расхохотался, и его басовитый хохот еще долго не затихал в отдалении, словно раскат грома.

Стоя рядом, Гэри и Кэролайн с тоской разглядывали унылую пустоту болота и грибной лес. Оттуда на мгновение выскочил гоблин, ехидно гикнул и тут же юркнул обратно.

— И что нам теперь делать? — спросила Кэролайн. То был вопрос, упавший в бездонный колодец невероятности, вопрос, на который сейчас никто не мог дать удовлетворительного ответа.

Гэри быстро провел инвентаризацию всего, чем они располагали. Одежда. Несколько спичек в его кармане. Лук и пара стрел, но на лук лучше особо не рассчитывать.

И все.

— У домашних зверушек прибавление, — с горечью заметила Кэролайн.

— Что ты сказала? — спросил Гэри.

— Не важно. Забудь, что я вообще это говорила.

— Тут даже ухватиться не за что, — сказал Гэри. — Ничего осязаемого. А голос… голос попросту ничто.

— Ведь это ужасно, — сказала Кэролайн, — Неужели ты не видишь, Гэри, насколько это ужасно? Тупик, в котором оказалась великая раса. Представь только — миллионы лет ушли на создание могучей ментальной цивилизации. Не механической цивилизации, не материалистичной культуры, а ментальной цивилизации. Они стремились к пониманию, а не к изготовлению всяческих вещей. А ныне от нее осталось лишь слабоумное существо, впавший в детство безумец. Но власть стала для него непосильной ношей, к тому же опасной… очень опасной.

— Он может прикинуться кем угодно, — кивнул Гэри. — Помнишь, как он послал одного из гоблинов в город Инженеров, а Инженеры подумали, что гоблин и есть тот самый разум, с которым они контактировали. Но они ошибались. Перед ними сидела простейшая дурацкая марионетка, которой голос играючи управлял, а заодно и говорил через ее слабый умишко.

— Должно быть, Инженеры уловили присущую этому разуму безумность, — предположила Кэролайн, — Уверенности у них не было, но что-то, по крайней мере, они ощутили, потому что отослали гоблина обратно вместе с остальными. А голос мог бы стать нашим союзником. Ты заметил — он разговаривает совсем по-человечески… потому что порылся у нас в головах, отыскал слова и мысли, при помощи которых мы общаемся, да и вообще ему по силам узнать все, что знаем мы.

— Пожалуй, он способен увидеть все, что происходит во Вселенной, — добавил Гэри. — И знать все, что только можно узнать.

— Так, наверное, и есть, — согласилась Кэролайн. — Боюсь, груз знаний оказался для него слишком тяжел. Когда мотор работает с перегрузкой, он сгорает. А что произойдет, если перегрузить разум, пусть даже такой большой коммунальный разум, как этот?

— Пожалуй, он сойдет с ума, — решил Гэри. — Черт, не знаю. Никогда не доводилось с подобным сталкиваться.

Кэролайн подошла ближе.

— Мы одиноки, Гэри. Люди стоят особняком от всех. Никакая другая раса не обладает нашим внутренним равновесием. Они могут быть равны нам по величию, но лишены этого равновесия. Возьми Инженеров. Материалистичны, механичны до такой степени, что даже мыслить они способны только механистически. А голос — их полная противоположность. Никакой механики, сплошная ментальность. Ошеломляющая и жутковатая ментальность. И Церберы. Дикие убийцы. Все их знания нацелены на убийство. Эгоманьяки, желающие уничтожить Вселенную ради достижения превосходства своей расы.

Они молча стояли рядом. Огромное красное солнце клонилось к западному горизонту. В грибном лесу шебуршились гоблины, посвистывая и пощелкивая. Какое-то отвратительное существо длиной в пару футов выползло из маслянистой болотной жижи, приподнялось, долго пялилось на землян, потом медленно развернулось и вновь погрузилось в воду.

— Разведу-ка я костер, — решил Гэри, — Скоро стемнеет. Когда запалим огонь, придется его все время поддерживать — спичек у меня маловато.

— Интересно, можно ли есть грибы?

— Какие-то из них могут оказаться ядовитыми. Надо приглядеться к гоблинам и есть то, что едят они. Это, разумеется, полной гарантии не даст, но другого способа хоть что-то узнать у нас нет. Будем по очереди пробовать по маленькому кусочку…

— А гоблины… Как по-твоему, они станут нас тревожить?

— Вряд ли, — ответил Гэри, испытывая куда меньше уверенности, чем вложил в эти слова.

Собрав несколько охапок сухих грибных ножек, они сделали запас топлива на ночь. Затем Гэри чиркнул спичкой и, тщательно прикрывая огонек ладонью, разжег маленький костер.

— Солнце село, на затянутом легкой дымкой темном небе начали проступать искорки звезд, складываясь в незнакомые созвездия.

Они сидели на корточках у костра — скорее ради ощущения своеобразного уюта, навеваемого огнем, чем тепла, — смотрели, как все ярче разгораются звезды, и прислушивались к болтовне неугомонных гоблинов в грибном лесу за спиной.

— Нужно будет отыскать воду, — напомнила Кэролайн.

— Попробуем ее фильтровать, — кивнул Гэри, — Песка тут навалом, а он хорошо очищает воду.

— Знаешь, я все никак не могу поверить, что это случилось именно с нами. Сижу и думаю — вот мы скоро проснемся, и все сразу станет хорошо. И ничего на самом деле не происходило… Гэри!.. — внезапно ахнула она.

Услышав ее тревожное восклицание, Гэри вскочил. Кэролайн осталась сидеть, ощупывая свои косы.

— А коса-то на месте! — прошептала она. — Та самая, которую я отрезала, чтобы сплести тетиву. Представляешь, она целехонькая!

— Черт меня по…

Он так и не договорил, потому что всего в сотне футов от костра появился… корабль. Корабль Томми Эванса, совсем недавно исчезнувший во вспышке пламени. Он прочно упирался опорами в песок, из иллюминаторов лился свет, в обшивке отражались звезды.