— То есть вы предполагаете, — вмешался Фрост, — что она намеренно покинула службу?

— Она сбежала, — вздохнул Хилтон.

— Вы действительно уверены, что она совершила открытие? — осведомился глава отдела космических исследований Говард Барнс.

— Похоже на то, — ответил Хилтон. — Она сообщила мне, весьма сдержанно, что приступает к новой серии расчетов. Я еще подумал — как странно, почему она так нервничает и все время оглядывается…

— Она сказала — расчеты? — переспросил Лэйн.

— Да. Потом я выяснил, что она работала с гамалийской математикой, помните, Говард?

— Да, — кивнул Барнс. — Одна из наших экспедиций обнаружила ее лет двадцать назад. На планете, некогда населенной человекоподобными. Чтобы пустить ее в дело, нужно было придавать ей земную форму, а на это ушло бы лет тысячу или больше.

— А из этой математики мы могли что-то использовать? — спросил Льюис.

— Наши парни пытались разобраться, — ответил Барнс. — Ничего у них не вышло. То есть это была математика, но настолько далекая от привычного представления о предмете, что всерьез взяться за нее никто так и не смог. Экспедиция обнаружила и другие следы цивилизации, но не столь интересные. То есть они представляли интерес для антропологов и культурологов, но практического применения не имели. Математика хоть на что-то годилась. Все материалы были в книге, ну, это можно назвать книгой, притом достаточно сохранившейся, редко когда на планете находят что-то подобное. В общем, мы немного волновались, ожидая возвращения экспедиции.

— И никто этот орешек не раскусил, — хмыкнул Лэйн, — Кроме, быть может, этой вот Моны Кэмпбел.

— Я почти уверен, что так оно и есть, — согласился Хилтон. — Она — личность весьма неординарная, и…

— А вы что же, не требуете от сотрудников регулярных промежуточных отчетов? — перебил его Лэйн.

— Разумеется, требуем. Но мы не заглядываем им через плечо. Вы же понимаете, какие могут быть последствия.

— Да, — вздохнул Барнс. — Они должны обладать некоторой свободой. Им надо дать почувствовать, что во время работы исследования как бы принадлежат лично им.

— Все вы, — вступил Б. Д., — отдаете, разумеется, себе отчет в серьезности положения. При всем моем уважении к Говарду программа космических исследований — проект долгосрочный и результаты принесет лет через триста — четыреста. А проект Времени необходимо претворять в жизнь незамедлительно. Ведь он обеспечит нам жизненное пространство, которое может понадобиться уже в следующем веке. Или даже раньше. Как только мы приступим к оживлениям, пространства потребуется больше, чем в состоянии предоставить Земля. И этот день, возможно, близок. Ребята из отдела бессмертия продвигаются очень неплохо — если я правильно понял то, что сообщил мне Энсон.

— Все так, — сказал Энсон Грейвз. — Мы чувствуем, что подобрались вплотную. Я бы так сказал, что максимум через десять лет…

— Через десять лет, — торжественно возвысил голос Б. Д., — мы будем обладать бессмертием…

— Если только не возникнет ничего непредусмотренного, — предупредил Грейвз.

— Будем надеяться, что нет, — Б. Д. оставался непоколебим. — Через десять лет у нас будет бессмертие. Материальные преобразователи разрешили проблему ресурсов. В свой срок будет осуществлена и жилищная программа. Главное — вопрос пространства. Чтобы заполучить его, и как можно скорее, необходим решающий прорыв во времени.

— А мы не ждем невозможного? — осторожно спросил Лэйн, — Вдруг окажется, что время нельзя расщепить? И тогда мы ничего не получим.

— Не могу с вами согласиться, — возразил Хилтон, — Думаю, Мона Кэмпбел разгадала тайну.

— И сбежала, — съязвил Лэйн.

— Все это сводится к одному, — резюмировал Б. Д. — Мону Кэмпбел нужно разыскать.

Он строго взглянул на Маркуса Эплтона:

— Вы понимаете, надеюсь, — Мона Кэмпбел должна быть найдена!

— Разумеется, — ответил Эплтон, — И хотел бы просить о содействии. Мы ее, конечно, отыщем, но можно бы и ускорить, если…

— Не понял, — вмешался Лэйн, — Ведь безопасность, кажется, полностью в ваших руках?

— Что касается общей работы, — кивнул Эплтон, — это так. Но ведь и у казначейства есть свои агенты.

— Но совершенно для иных целей, — взорвался Лэйн. — Не для этого!

— Согласен с вами, — еще раз кивнул Эплтон. — Хотя, возможно, и они могли бы нам помочь. Но я имею в виду другой отдел. Дэн, — он повернулся и в упор посмотрел на Фроста, — вы создали отличную, прекрасно обученную разведку, и она была бы нам весьма полезна. У вас есть агентура, осведомители и…

— Что-что? — переспросил Б. Д.

— Ах да, я запамятовал, — пожал плечами Эплтон, — Вы об этом можете и не знать. Чисто ведомственные дела. Дэн провел хорошую работу по организации такой группы, и она действует весьма эффективно. Специализируется группа, как я понимаю, на выявлении всяких там криминальных публикаций, доводить которые до общего сведения необязательно. Ну конечно, занимается и кое-чем другим.

«Ах ты, скотина… — выругался про себя Фрост, — Грязная, паршивая скотина…»

— Что?! — закричал Б. Д. — Это правда?

— Да, — ответил Фрост, — Чистая правда.

— Но почему? — побагровел Б. Д. — Почему же вы?..

— Извините, Б. Д, — вздохнул Фрост, — Если вам действительно интересно, то я готов вам все объяснить. Имеете ли вы представление о том, какое количество статей, могущих нанести ущерб Нетленному Центру, появилось бы в следующем году, если бы не предпринятые нами меры?

— Нет, — почти взвизгнул Б. Д. — Меня это не интересует. Мы переживем любые нападки, переживали и раньше.

— Потому и переживали, — усмехнулся Фрост, — что лишь небольшая часть их попадала в печать, причем не самые серьезные. Но были и такие, которые поставили бы нас в трудное положение. Так поступал не только я, но и мои предшественники.

— Послушайте, Б, Д., — вступился Лэйн, — мне кажется, Дэн кое в чем прав. Я полагаю.

— Вам кажется, а мне — нет, — не мог успокоиться Б. Д. — Мы не должны пытаться останавливать и усмирять, мы не должны использовать цензуру. Нас обвинят в намерении управлять миром. Скажут, что…

— Но, Б. Д., — сердито перебил его Фрост, — ведь бессмысленно делать вид, будто Нетленный Центр не управляет планетой. Да, есть еще правительство, но руководим планетой мы. Мы прибрали к рукам инвестиции, мы завладели всеми крупными производствами и…

— Мог бы с вами поспорить, — проворчал Б. Д.

— Конечно, могли бы. Это не наш капитал. Это лишь деньги, которые нам доверены. Но распоряжаемся этими деньгами мы, мы решаем, как их использовать, и никто у нас не вправе требовать отчета.

— Кажется, — вмешался Лэйн, — мы ушли от темы.

— Я вовсе не имел намерения, — отметил Эплтон, — растревожить осиное гнездо.

— А по-моему, имели, — спокойно возразил ему Фрост, — Не знаю, что вами движет сейчас, Маркус, только за всю жизнь вы не сделали ничего без расчета.

— Маркус, между прочим, просил помощи, — попытался разрядить атмосферу Лэйн, — Что до меня, то я готов ее предоставить.

— А я — нет, — ответил Фрост, — Я не стану сотрудничать с человеком, который намеренно ставит меня в затруднительное положение. Эта работа велась в отделе задолго до моего вступления в должность и всегда под грифом «секретно».

— Не нравится мне все это, Дэн, — упрекнул его Б. Д.

— Конечно, вам это не должно нравиться, — повернулся к нему Фрост. — Ведь вы, извините за неловкое выражение, наше лицо, и я вовсе не хотел смутить вас.

— А вы знали? — Б. Д. обратился к Лэйну.

Тот кивнул:

— Да, казначейство выделяет фонды. А Маркус знал потому, что в его обязанности входит знать все. Но нас, посвященных, было только трое. Прошу прощения, сэр.

— С вами троими я поговорю позже, — приосанился Б. Д. — Я по-прежнему считаю, что действовать мы должны только открыто. Не следует забывать, что на нас возложена священная миссия. Наша организация всегда оправдывала это высокое доверие, и мы обязаны поддерживать свой престиж. Придет день, ради которого мы работаем, и тогда, хочу верить, мы сможем открыть людям не только наши книги, но и наши сердца.