Оставалось еще пять дней.

– Я намерен возложить всю ответственность на него, – сказал Алекс. – Не запутывай он нас с самого начала, всего этого можно было бы избежать.

– Может, объяснишь, о чем речь?

– Пока не знаю, Чейз. Если честно, пока нет даже пристойной теории.

– Думаю, он хотел бы встретиться с тобой на космической станции.

– Несомненно. Пусть прилетает к нам. А пока не добраться ли нам до Барковы, чтобы осмотреть местные достопримечательности?

Не знаю, почему Алекс вдруг захотел отправиться на другой конец планеты. Если бы решала я, мы бы остались на гавайских пляжах. Но я не стала возражать и разузнала кое-что о цели нашего путешествия.

В течение двух тысяч лет Баркова была одним из главных культурных центров Северной Европы. Однако, как оказалось, Алекс заинтересовался ею по другой причине: меньше чем в ста милях к югу от нее располагалась группа островов, остатков Москвы. Этот древний город, где на протяжении столетий постоянно случались землетрясения, был почти полностью поглощен разлившимися реками. Соответственно, бо́льшую часть времени мы провели на взятом напрокат скиммере, обследуя руины. Единственное, что осталось от бывшей столицы, – несколько торчащих из воды разрушенных зданий. До сих пор можно увидеть сверкающие на солнце луковицы – купола собора Василия Блаженного, а также величественную башню Валкана, почти три тысячи лет служившую резиденцией правительства.

В наше время острова заполнены туристами. Мы погуляли по проложенной над водой эстакаде, покатались на американских горках, поиграли в казино и пообедали в «Сергееве», дорогом ресторане на берегу Качинского озера. На стенах «Сергеева» висели старинные картины: гигантские снежные бури и люди на городских улицах, одетые в тяжелые шубы и меховые шапки. Трудно было поверить, что перед нами – те же самые места.

Мы совершили экскурсию на подводной лодке. Я надеялась разглядеть древние здания и улицы, но бо́льшая часть Москвы скрылась под слоем ила. Все же мы увидели Большой театр и Оружейную палату Кремля.

На третий день в танцевальном зале отеля устроили свадьбу. Вышло как-то так, что мы стали участниками празднества. Я готова развлекаться при любой возможности, но Алекс обычно не посещает такие мероприятия. Он хорошо умеет говорить, но без слушателей становится чуть ли не робким. В тот вечер, однако, он куда-то исчез на несколько минут и вернулся с женщиной, которая впоследствии стала его хорошим другом на всю жизнь, – Галиной Можейко, с глазами цвета янтаря и длинными, до плеч, темными волосами. Она приходилась двоюродной сестрой невесте и работала экскурсоводом.

– Платят не очень много, – сказала она мне, – но я люблю свою работу.

Минуты через три я поняла, что нашел в ней Алекс: она увлекалась историей, а больше всего, похоже, древней русской литературой. В тот вечер она рассказывала Алексу о случайной находке – дело было в седьмом тысячелетии, – считавшихся давно утерянными «Братьев Карамазовых» Достоевского. Издание в твердом переплете трехсотлетней давности нашлось в библиотеке умершего коллекционера книг, который, судя по всему, даже не знал об этом предмете своего собрания. Галина также рассказала о том, как на чердаке какого-то дома в Греции нашли целый сундук с русскими романами третьего тысячелетия. Впоследствии он оказался на борту исчезнувшего космического корабля – возможно, санусарского.

Алекс провел с ней весь остаток вечера. Впоследствии они часто общались по коммуникатору. Несколько раз Галина прилетала на Окраину, Алекс же, прилетая на Землю, неизменно посещал Московские острова. Но насколько я знаю, романтических отношений между ними не возникло. Они оставались просто друзьями.

Возможно, им вполне хватало этого.

Однажды, когда мы были одни, Галина сказала мне, что Землю и Окраину разделяет слишком большое расстояние.

– И дело не только в километрах, – добавила она.

Я сделала вывод, что она не была готова оставить родных и друзей, и полагала, что и Алекс тоже не готов.

Вечеринка прошла весело. Люди интересовались моим акцентом. Откуда я? С другой планеты? В самом деле?

Около трех часов ночи зазвонил мой коммуникатор. Халед. Протянув руку, я взяла аппарат с прикроватного столика.

– Привет, – сказала я.

Возле одного из окон появилось его изображение.

– Чейз, ты все еще здесь?

– Более-менее, Халед.

– Я тебя не вижу.

– Я в постели.

– В такое время?

– Здесь середина ночи.

– Где ты?

– В Баркове.

– Не сообразил. Извини.

– Ничего страшного. Чего ты хотел?

– Хочу снова услышать твой голос, вот и все.

Я по-прежнему была связана словом, которое дала Алексу: ничего не говорить Халеду. Но наверное, это уже не имело значения.

– Зачем?

– Зачем я хочу снова услышать твой голос? Чейз, похоже, ты сердишься.

– Нет, не сержусь. Просто интересно: ты специально искал тех, кого можно сбросить в Атлантический океан?

Халед напрягся:

– Ты о чем?

– Хватит вранья, Халед.

Он помедлил, слегка сгорбился, затем выпрямился:

– Мне очень жаль, что так вышло, Чейз. Я буду жалеть об этом до конца жизни. Но я не хотел создавать тебе никаких проблем. Тебе ничто не угрожало.

– Да, ты уже говорил что-то похожее.

– Я надеялся, что… что ты ничего не узнаешь.

– Нисколько не удивлена. А теперь, если ты не против, я снова лягу спать.

– Чейз, прости. Я был бы счастлив все изменить.

– Ничего ты не изменишь, Халед.

Я оборвала связь, и его изображение исчезло.

Забравшись под одеяло, я начала репетировать слова, которые надо было сказать: «Эй ты, фальшивый герой! Ты нас продал. Из-за тебя мы могли погибнуть. А теперь ты думаешь, что можешь все исправить? Что я возьму и все забуду?»

Снова зазвонил коммуникатор – плывущие в темноте знакомые ноты.

Я немного подождала, думая, не отключить ли устройство, но все же ответила.

– Чейз, – сказал Халед, – пожалуйста, выслушай меня. Мне и вправду очень жаль. Я сделаю что угодно, лишь бы помириться с тобой. Тогда мне это казалось безобидным. И если честно, я надеялся произвести на тебя впечатление. Да, я поступил плохо и знаю об этом. Сейчас я прошу лишь дать мне второй шанс. Сделай это ради меня, и обещаю, что ты об этом не пожалеешь.

– Халед, – ответила я, – ты ничего не сможешь сделать. Ты никогда не исправишь все настолько, чтобы я снова стала тебе доверять. Уйди и оставь меня в покое.

– Чейз, я…

– До свидания, Халед.

Я снова разъединилась. Перезванивать он не стал.

Весь остаток ночи я ворочалась, не в силах заснуть.

Одиннадцатого числа я связалась с диспетчерской. «Висла» прибыла в Солнечную систему, но находилась возле орбиты Марса. «Рассчитывайте на два дня», – сказали мне. Мы с пользой провели время, совершив путешествие в Египет, – Алекс готов был бесконечно возвращаться к пирамидам. Приземлившись в Балакате, в нескольких километрах от Великой пирамиды Гизы, мы сели в автобус вместе с еще сорока туристами и отправились в путь.

Алекс, как обычно, подготовился заранее.

– Не могу представить, как примитивное общество могло построить все это, – сказал он, пока мы стояли, таращась на пирамиду. – Некоторые каменные блоки весят до восьмидесяти тонн и доставлялись из Асуана, за восемьсот с лишним километров. Пирамида – это полмиллиона тонн известняка и еще немного гранита. Как рабы, трудясь в пустыне, под палящим солнцем, могли без всяких технологий переместить восьмидесятитонный блок известняка на расстояние восемьсот километров? А сколько всего было таких блоков?

– И что ты предполагаешь?

– Не знаю. Есть довольно распространенная теория, будто все это сделали инопланетяне.

– «Немые»?

– Кто же еще? – рассмеялся он. – Но я не могу представить, чтобы Селотта или Кассель таскали эти камни. А ты?