Как позже рассказал нам Джон, капитан Шульц заверила отобранные семьи, что по поводу пилота можно не беспокоиться, ведь, как всем известно, телепатические способности «немых» сильно преувеличены. Она добавила, что ожидала задержки с отправкой этой группы и надеется, что никто не упустит возможности покинуть корабль. Вместе с пассажирами она послала молодую женщину-офицера, которая пользовалась всеобщей любовью и доверием. «Была только одна проблема, – сказал Джон. – Девушка тоже порядком нервничала, но сумела это скрыть».

– Входящий вызов, – сказала Белль. – От Джона Крауса.

– Чейз. – Джон выглядел встревоженным. – Мне нужна ваша помощь.

– Конечно, Джон. Что случилось?

– Возможно, я совершил ошибку. Вам ведь знакомо имя Роберта Дайка?

– Разумеется.

– Возможно, вы не знаете, но Джо-Энн оставила для него ряд предложений, которые, по ее мнению, могли бы сработать. Манипуляции с двигателем и все такое. Похоже, она многое подумала, оказавшись в пожизненном плену на «Грейнджере». Я передал Дайку ее записки. Он сейчас на «Капелле».

– Знаю.

– Ясно. Но вы, наверное, не в курсе, что он намерен воплотить ее идеи в жизнь. Попытаться сделать то же самое, что она совершила на «Грейнджере».

– А разве не для этого вы передавали ему информацию?

– Нет… черт побери, даже не знаю. Я хотел, чтобы он ознакомился с ее идеями и, может быть, нашел способ их применить. Но Дайк говорит, что ее замечания крайне полезны, проливают свет на тайну, но при этом никакой уверенности в результате нет. Я попросил его ничего не предпринимать, но он и слушать не желает.

– Чего же вы хотите от меня?

– Поговорите с ним. Расскажите, как выглядел «Грейнджер», когда вы бродили по нему в поисках Джо-Энн и Ника. Пусть он поймет, чем рискует.

– Почему бы не сказать капитану Шульц?

– Дайк разговаривал с ней и убедил ее, что все получится.

– Я не могу повлиять на него, Джон. Может, вы попросите Шару? Дайк должен знать, кто она такая.

– Я уже связался с ней, – поколебавшись, ответил Краус. – Она не хочет.

– Почему?

Взгляд Джона был полон боли.

– Она не знает, как правильно поступить. Прошу вас, Чейз. От этого могут зависеть жизни многих людей. Вы были близко знакомы с Джо-Энн. Возможно, вы убедите Дайка, что она сама в это не верила.

– Я могу сказать ему что угодно, Джон, но от этого ничего не изменится.

– Возможно, это так. Но у нас есть только вы. Вспомните об увиденном на «Грейнджере». И представьте, как это будет выглядеть на корабле, который перевозит две тысячи человек.

Меня обдало холодом.

– Ладно, – сказала я. – Можете меня с ним соединить?

– Подождите минуту. Мы скажем ему, кто вы такая, и сообщим, что вы хотите с ним поговорить. Хорошо?

– Ладно.

– Я останусь на аудиосвязи. – Это звучало почти как предупреждение.

Я сидела, уставившись на потемневший экран. Во что я ввязалась, черт побери?

– Роберт, она на связи, – послышался голос Джона.

На экране появилось мужское лицо.

– Чейз?

– Да. Здравствуйте, профессор Дайк.

На фотографиях я видела серьезного, лишенного чувства юмора, уверенного в себе мужчину. Сейчас, на дисплее, передо мной был совсем другой человек, – казалось, он держит весь мир на своих плечах. Все же он сумел улыбнуться:

– Здравствуйте, Чейз. Как я понимаю, вы хотели со мной поговорить?

– Э… да, профессор.

– Меня зовут Роб, – сказал он. – Давайте побыстрее. Я сейчас занят.

– Роб, как я понимаю, вы намерены повторить то, что проделала Джо-Энн Саттнер на «Грейнджере»?

– Нет. Не так. Я изменю процесс.

– Но вы не уверены, что у вас получится?

Он уставился на меня. Улыбка исчезла с его лица.

– Чейз, думаю, вы понимаете, о чем идет речь. Не будем тратить время на лишние объяснения. На ваш вопрос я отвечу так: полной уверенности быть не может. Но лучшего варианта нет. Джо-Энн передала мне ряд данных, и некоторые ее рассуждения после случившегося могут оказаться крайне полезными. Реальных причин для беспокойства нет.

– Роберт, когда я шла по тому мертвому кораблю и представляла, что случилось с Джо-Энн и Ником… в моей жизни не было ничего страшнее этого. – Конечно, я говорила неправду, ведь тогда я не знала, что с ними случилось. – Не могу даже вообразить, что значит обречь почти три тысячи человек на такую смерть. Прошу вас, не делайте этого.

– Буду краток. Разрешить спросить: будь вы здесь, с нами, чего бы вы от меня хотели? Я мог бы обеспечить вам почти гарантированный билет домой? Но я мог бы также отказаться от своих планов, чтобы вы провели еще пять лет жизни без родных и близких.

Я не сводила с него взгляда, стараясь подобрать нужные слова:

– Я…

– Думаю, все ясно, Чейз, – после некоторой паузы ответил он. – Возможно, мы еще поговорим.

Он исчез. На экране вновь появился Джон, разъяренно смотревший на меня.

– Прекрасно, Чейз, – бросил он. – Если он всех убьет, отвечать придется вам.

С трудом сдерживая злость, я сидела, уставившись на микрофон и продумывая, что я скажу Джону Краусу. Какого черта все свалилось на меня? Я все еще подбирала нужные фразы, когда Белль сообщила, что Джон снова на связи.

– Скажи ему, что я занята, – сказала я.

– Думаю, все же стоит ответить ему, Чейз.

Почему бы и нет? У меня уже набралось несколько теплых слов в его адрес, и можно было высказать их вслух.

На экране появилось лицо Джона.

– Простите, Чейз. Вы ни в чем не виноваты. Я не должен был ставить вас в такое положение. – Он едва заметно улыбнулся. – Приношу извинения.

– Ничего, все в порядке, – только и сумела ответить я.

– Я в долгу перед вами.

– Знаете, Дайк не передумает, что бы я ни сказала.

– Вероятно, вы правы.

– Надеюсь, Джон. Только это и не дает мне сейчас сойти с ума.

В канале общей связи послышался незнакомый голос:

– Мы приближаемся, Джон. Будем на месте минут через двадцать.

– Рад слышать, Барк. «Капелла» уже открыла грузовой отсек.

– Даю справку, – прокомментировала Белль. – Барк Питерс, капитан «Сади Рэндолла».

– Барк, – сказал Джон, – спасательные шлюпки нужно перегрузить примерно за три часа. Есть какие-то изменения?

– Никаких.

– У вас сорок четыре шлюпки?

– Так точно.

– Хорошо. До предполагаемого ухода «Капеллы» остается как раз три часа или чуть больше. Лишнего времени у вас нет.

– Знаю, Джон.

– И еще одно: будьте осторожны. Уходите при первых же признаках нестабильности. Мы не хотим, чтобы вас тоже утянуло.

– Постараюсь, Джон. Детали оставьте мне.

Особой сговорчивостью он явно не отличался.

– Ладно, Барк. Действуйте, как сочтете нужным. Имейте в виду, что к нам приближается яхта «Мэри Лу Эйснер». Прибудет через несколько минут после вас.

– Надеюсь, – заметила я, – это не еще один «немой».

– «Мэри Лу Эйснер»? – переспросила Белль. – Маловероятно.

– Я пошутила. Какова ее вместимость?

– Девять человек.

– Мы могли бы взять и больше.

– Будет тесновато.

– После нее ожидаются… сколько еще? Две?

– Да. «Шан-Чи» и «Моррисон». С интервалом около часа. Обе невелики и возьмут не так много народу.

– По крайней мере, быстро прилетят и улетят.

Мы получали изображения с приближающегося «Рэндолла».

– У меня есть вопрос, Белль, – сказала я.

– Слушаю.

– Белль-Мари – кто это?

– Ее фамилия Маккеун. Одна из подружек Гейба. Особенная девушка.

– Что с ней случилось? Они так и не поженились?

– Нет. Она ушла от него.

– Ушла от Гейба?

– Да. И думаю, причинила ему душевную травму.

– И он назвал в ее честь свою новую яхту?

– Мне тоже показалось это странным. Зачем отдавать дань уважения тому, кто тебя бросил? Мог назвать ее «Резвая кобылка» или еще как-нибудь. Но по его словам, Белль-Мари никогда об этом не узнала.