Кибрит (после паузы). Есть одна мыслишка…
Знаменский (вскидываясь). Ну?
Кибрит. Нет, пока не скажу. Еще неизвестно, выйдет ли. (Быстро поворачивается и уходит к дверям склада).
Томин (провожая взглядом Кибрит). Интересно, что за, мыслишка… Ну, а мы? Снова пойдем толковать с этим злыднем?
Знаменский. Да, пойдем толковать. И постараемся найти верный тон.
Томин. Я сейчас. (Сторожу.) Отец! Погоди, дело есть.
Расходятся. Томин договаривается о чем-то со сторожем, Знаменский входит в контору. Здесь все на прежних местах.
Знаменский (садится за стол, достает из портфеля несколько бланков). Ну как, не надумали поговорить?.. (Интонация его спокойна, почти дружелюбна.) Вас действительно зовут Силин?
Силин. Силин и есть Силин. Чего темнить?
Входит Томин.
Знаменский. Имя, отчество?
Силин (с горечью). Имя-отчество теперь не понадобится. «Силин, встаньте!», «Силин, сядьте!», «Силин, отвечайте!» — и весь разговор.
Знаменский. Вам не понадобится, так мне нужно.
Силин. Ну, Степан Корнеич. Дальше что?
Знаменский. Прежде судились?
В дверях появляется сторож с ботиночной коробкой в руках. Томин забирает у него коробку, заглядывает внутрь.
Томин (Силину). Попрошу вас снять обувь.
Силин. Это зачем?.. Если в расход — так вроде еще не заслужил.
Томин вытаскивает из коробки пару теннисных тапочек.
Знаменский (мягко). Переобуйтесь, пожалуйста, Силин. Ботинки вернем попозже.
Силин начинает переобуваться.
Томин (весело). Будем научно изучать ваш жизненный путь, Степан Корнеич… Осторожно, осторожно, чтобы не осыпалась грязь.
Силин (пошучивая через силу). Заживо в белые тапочки — чудеса!
Томин аккуратно складывает ботинки в коробку.
Знаменский. Мы остановились на прошлой судимости.
Силин. Время позднее, гражданин следователь, спать пора. Ложите-ка свой протокол обратно в портфель.
Знаменский. Прежде его составить надо.
Томин. Степан Корнеич сегодня, как большой начальник. Он будет посиживать, а мы ему документики на подпись.
Знаменский (подыгрывая Томину). Верно. Протокол задержания, протокол личного обыска, протокол об отказе давать показания…
Силин (невольно поддаваясь на их тон). Значит, без меня дело не идет?
Томин. Какая же свадьба без жениха?
Знаменский. Да еще и сваты попрятались.
Силин (настороженно). Сваты?
Знаменский. А то нет? На такой свадьбе да чтобы без сватов?
Силин (ощетиниваясь). Сваты тому нужны, у кого свой котелок не варит. А я и без сватов, ясно?
Входит Кибрит.
Силин. Вона! И невеста пожаловала!
Знаменский. Наш эксперт-криминалист.
Силин (с развязностью, явно радуясь поводу сменить тему). Ты гляди, а?! На этой желаю жениться! Точка. Силин.
Кибрит (вкрадчиво). А как же Галина Петровна Родионова, которая вас ждет в Днепропетровске? А ведь обещали: отбуду срок — и прямо к тебе! Что вас понесло в Москву, Силин?
Силин (с минуту глядит на нее ошеломленно, потом лицо его багровеет, он вскакивает, рвется из рук милиционеров). Сволочи! Пусти! Пусти! Я побегу, давай в меня стреляй! Убивай!..
Знаменский. Прекратите истерику, Силин! Раньше надо было кричать.
Томин отводит Кибрит в сторонку.
Силин (в искреннем отчаянии). Пропала жизнь… Все кошке под хвост… Пусти, я побегу!..
Томин (пока Силин продолжает шуметь). Где это ты раскопала, фокусница?
Кибрит (торжествующе). Элементарно. У меня же есть его отпечатки. Вывела формулу, позвонила в картотеку — да, судимый, отбывал там-то. Еще раз позвонила — дежурному на Петровку. Он мне заказал молнию с начальником колонии.
Томин. Обошла… Ну, теперь Пал Палыч его возьмет!
Знаменский (милиционерам). Можете отправить задержанного.
Томин. Пал Палыч!
Знаменский (заколебавшимся было милиционерам). Ведите, ведите.
Силина уводят.
Томин. Ну, знаешь, в голове не укладывается!.. Когда он раскрылся, когда его голыми руками бери — ты вдруг задний ход!
Знаменский (к Кибрит). Тоже считаешь, что надо было ловить момент?
Кибрит. Обидно, что старалась впустую. (Пауза.)
Знаменский (хмуро). По-моему, друзья, вы устали, а у нас еще работа. Давайте выясним отношения после. Часов в двенадцать могу предложить по чашке кофе.
Сцена вторая
Утро. Кабинет Знаменского. Знаменский варит кофе, на столе приготовлены три чашки. Входит Томин.
Знаменский. Не место красит человека, друг мой Шурик. Налить?
Томин. Праздный вопрос.
Знаменский наливает две чашки кофе, достает сахар и коробку печенья.
Томин. О, как в лучших домах. (Пьет кофе.)
Входит Кибрит.
Кибрит. До чего вкусно пахнет!
Знаменский. Хозяйничай сама.
Некоторое время они молчат. После бессонной ночи все утомлены.
Знаменский. Вы по-прежнему ждете объяснений?
Томин и Кибрит молчат.
Знаменский (Томину). По-твоему, я просто сминдальничал?
Томин. И по-моему, и по-твоему, и по-чьему угодно. (К Кибрит.) Разве нет?
Кибрит (уклончиво). Момент для допроса был, конечно, выгодный…
Знаменский. Согласен. Можно было использовать его истерику. Нажать, подхлестнуть. Допустим, он бы что-то выложил. По принципу — нате меня, ешьте! И потом что?
Томин. А что потом?
Знаменский. А потом он опомнится…
Телефонный звонок. Знаменский берет трубку.
Знаменский. Да… да… (Томину.) На тренировку пойдем?
Томин. Побойся бога!
Знаменский. Нет, Женя. После дежурства. Почти не спали. (Кладет трубку.)
Кибрит (подсказывает). Силин опомнится, и?..
Знаменский. И поймет, что его нарочно взяли врасплох. Дали, что называется, под дых и воспользовались.
Томин (с вызовом). Ну и поймет. Беды-то?
Кибрит (стараясь их примирить). Пал Палычу с ним дальше работать.
Знаменский. И это тоже. Как работать, если я для него — враг? И главное, мгновенно рождается обобщение: «Ага, все вы сволочи, вам за это деньги платят!»
Томин (фыркает). Приближаемся к твоему любимому тезису: «Следствие — это не только… но и…» А значит, подследственный должен уходить с просветленной душой и с верой в благородство слуг закона!
