Знаменский. Всё хочу… Значит, пришли просто повеселиться? Отлично. Люблю веселье!.. И ни о чем не будете спрашивать?

Кибрит. Постараемся, Пал Палыч.

Знаменский. Зря! Масса новых впечатлений. Даю письменные объяснения. Беседую с прокурором.

Мать. Павлик, поменьше возбуждения.

Знаменский. Да-да, мать, ты за мной присматривай. Профессиональным оком. (Отодвигает тарелку.)

Мать. Всё?

Знаменский. Спасибо, мама, сыт… (Томину.) Гитару ты уже настроил? И репертуар готов?

Томин (берется за гитару, на секунду задумывается, потом дурашливо поет): Гуляй, Манька, / Ешь опилки, / Я — директор / Лесопилки!.. Свалочный фольклор. Но в основном не для женских ушей. Что бы такое придумать — совершенно к жизни не относящееся?..

Знаменский. Брось, Саша.

Томин. Ну, раз публика не желает…

Томин уносит гитару. Мать тоже выходит.

Кибрит. Павел…

Знаменский (прерывая). Не устраивай себе трагедий! Глаза красные, вид унылый. Дурнеть накануне свадьбы — тяжкое преступление.

Кибрит (вошедшему Томину). Шурик, ничего не получается… Пошли.

Томин (весело). Идти так идти.

Кабинет Скопина. Скопин и Знаменский. Скопин достает из сейфа и передает Знаменскому несколько томов следственного дела.

Скопин. Вот, держите.

Знаменский. И что я должен… с этими архивными томами?

Скопин. Прочесть. Вдуматься. Решить, есть ли основания возобновлять дело по вновь открывшимся обстоятельствам.

Знаменский. Ясно.

Короткая пауза.

Скопин. Как вам прокурор?

Знаменский. Дельный. Толковый. Вдумчивый.

Входит возбужденный Медведев.

Медведев. Здравствуйте, товарищ полковник! Здравствуйте, Пал Палыч… Выискал я эти болванки! (Знаменскому.) Те, что сначала обнаружились, а потом исчезли.

Знаменский. Понял. Могу быть свободным?

Скопин. Да, Пал Палыч…

Знаменский выходит.

Скопин. Так что с болванками?

Медведев. Сошло с меня двадцать семь потов, пока напал на след. Никуда они их со свалки не увозили. Зарыли в дальнем конце поглубже — и амба!.. С бульдозеристом мы пошептались. Парень верченый, но покажет, где закопал, и обратно откопает.

Скопин. Отлично. (После паузы.) Считаю, плацдарм создан. Будем начинать фронтальное наступление… Всех вызываем одновременно. Рассаживаем по разным комнатам, чтобы исключить, любые контакты. Если понадобится — тут же очные ставки и прочее.

Медведев. Сеанс одновременной игры? Понял, товарищ полковник!

Скопин. Психологические характеристики удалось составить?

Медведев. Ребята постарались. Правда, ворчали — первый раз такое требуют. (Передает Скопин стопочку отпечатанных на машинке листков.)

Скопин (бегло просматривает листки). «Флегматичный», «Легкомысленный… в беседу втягивается медленно, но если разговорится, то надолго»… Уже кое-что… «Очень любит хвастать… врет просто так… трус…». Гм… «Добряк… безвольный, глуповатый… слабое сердце и туг на ухо». Даже с медицинскими деталями! Что ж, и это может пригодиться. Спасибо вашим ребятам. К одному человеку есть время присмотреться, поискать подход, но когда сразу десять…

Медведев. Да, тут уж надо во всеоружии!

Скопин. Ну, а теперь главное: что у нас по связям Воронцова?

Медведев. Значит, так: склад — это понятно, но похоже, что через Воронцова снабжались сырьем деляги покрупнее. Засели в цехах ширпотреба и гонят левую продукцию. Областное управление уже на них нацелилось.

Скопин. Знаете, Медведев, вы просто молодец. Ну-ка, с кем мне там связаться?

«Деловая» комната на даче у Воронцова. Воронцов, Ферапонтиков, Моралёв, Гриша, приемщик со склада — человек неопределенного возраста, с испитым лицом.

Воронцов. Итак, у всех на руках повестки. На нас начата атака. Почему нет Миши?

Ферапонтиков. Загулял малость, Евгений Евгеньич.

Воронцов. Нашел время! Ладно, не в нем соль… К делу, друзья. Наступает решительный момент! Если завтра вы устоите — истории конец. Проанализируем обстановку. С нами нет Баха. Это невозместимая утрата… для следствия. Нет больше человека, который мог сказать: «да, был сговор, и было хищение с завода». Так что крепко держите прежние рубежи — знать не знаю, ведать не ведаю, не помню, не состоял, не участвовал… Не забыли своих показаний?

Гриша. Что вы, Евгений Евгеньич!

Моралёв. Разве забудешь…

Воронцов. Хвалю, хвалю… Вы обратили внимание, что в повестках иная фамилия следователя? Могу сообщить, что Знаменскому, который нас допрашивал прошлый раз, уже дали по шапке за Баха. Надеюсь, новому это послужит уроком, и он не станет слишком нажимать. (Пауза.) Но надо предусмотреть и худшее. Как ни верти, болванки найдены и путь их прослежен от завода до склада. (Кивает на приемщика.) Вас могут взять в оборот, следователь окажется напористым и коварным, и вы… зашатаетесь. На этот случай необходима вторая линия обороны — частичное признание.

Среди присутствующих взволнованный ропот.

Воронцов. Тихо! Каждому хочется вообще помалкивать. Прекрасно понимаю. Однако подчеркиваю слово «частичное». Хищение вы отрицаете, вы признаете лишь мелкие злоупотребления по службе. И происходит короткое замыкание: Бах — Моралёв — склад. Гриша как подсобное промежуточное звено. Мы с Федей, разумеется, в стороне.

Моралёв. Значит, нам отдуваться за всех?

Гриша. Раз я промежуточный, так можно и без меня, а?

Воронцов. Пошли у них тут разговоры да споры, кому и как сидеть… Дети мои, я забочусь только о вас: не хочется терять вас надолго… или навсегда. Лично у меня давно есть уютный уголок в теплых краях, а в кармане паспорт с запасной фамилией. Час до аэродрома, час на самолете — и я там… Хотите выпутываться одни?

Ферапонтиков. Да не слушайте их, Евгений Евгеньич! Все сделаем, как скажете… Ты, Гришка, заткнись!

Воронцов. Совещание продолжается?.. Итак, закороченный вариант. (Моралёву.) Ты, мальчик, случайно познакомился с Бахом. Например, подвез. По дороге Бах помянул, что во имя чести цеха не весь брак регистрирует, а иногда вывозит на свалку. Несколько раз потом вместе выпивали. Всё. Ясно? Как деловой парень ты взял себе на заметку этот источник вторсырья и попросил Гришу извещать тебя о поступлении болванок. (Грише.) Ты приглядывал за металлом до приезда Моралёва, чтобы не растащили. Потом помогал грузчикам и, естественно, получал за труды… скажем, но десятке.

Гриша. А больничный-то у меня…

Воронцов. У тебя бланк, записи в истории болезни нет. Сослаться можешь, но до проверки в поликлинике не доводи. Усвоил? (Оборачивается к приемщику.) Чтобы концы сходились с концами… чем тебя пугали на прошлом допросе?

Приемщик. Что производственные отливки… и принимал прежде других, это, мол, махинации… А я стоял на том, что случайно.

Воронцов. По второму кругу обороны отступи на шаг. Да, грешен, поддавался уговорам Моралёва и пропускал без очереди… за ничтожное вознаграждение — три-пять рублей. А так как остальные шумели, то спешил и не всегда внимательно осматривал груз… (Всем.) Вот вам железная схема!.. Раскаивайтесь, бейте себя в грудь и просите пощады. Сухими не выйдете, но и не утонете. Дадут понемножку, а то и условно. И все! Дело раскрыто, больше копать нечего!.. Вопросы есть?..