224 Заложница несбыточной мечты! Моя душа! Все променяла ты На право быть невольницею этой! Ну что же! – каменные плиты мерь, Оглядывайся на глухую дверь, Тянись к окну под потолком и сетуй! И вот за это все тебе дана Никем нетронутая тишина. Никем не смятый луч через решетку Ни с кем неразделенная звезда. А в каждодневном хлебе иногда Нездешней преломленности находка. 1959 225 Пока мой ангел на плечо Кладет мне руку бережно. Я знаю, что не все еще И не совсем потеряно. Но невозможно распознать Его прикосновение. Не отличить, не угадать Чудесного мгновения. Оно не радость, не испуг, Не видится, не слышится, Оно лишь в том, что сердцу вдруг Чего-то легче дышится. 1960 226 Мы потому смотреть на небо любим, Что поиски пространства – наш удел, И навсегда дано в дорогу людям Томленье душ и нетерпенье тел. Так прежде мы на океан смотрели. Материки предчувствуя вдали. И бредили открытьями америк, И в бездну вод кидали корабли. Теперь опять томит нас жажда далей. Их древний зов в крови еще не стих! И чтоб они нам звезды разыскали — Кидаем в небо посланцев своих. И только на какой-нибудь планете. Где светят три смарагдовых луны. Иль по дороге к альфе или бете Какой-то звездной золотой страны — Поймем мы наконец, что подвиг странствий Загадок всех еще не разрешил. Что мы забыли об одном пространстве — Пространстве нашей собственной души. Что миллиарды лет скитаясь с нею. Мы к ней самой свой потеряли след. И до нее нам дальше и труднее. Чем до америк и до андромед! 1960 227 Стала жизнь, что сон перед рассветом, Этот чуткий, этот хрупкий сон. Спишь еще, но знаешь: мягким светом Занялся далекий небосклон. И, тяжелых век не подымая, Чувствуешь: он в комнату вошел, По предметам, их не задевая. Расстелил свой сероватый шелк. Подождать – и неизбывным светом Озарится узкая кровать. И досадно только, что об этом Не успею никому сказать. Вот за дверью кто-то шевельнулся… Постучат, откроют и войдут… Но того, что я уже проснулся, По глазам закрытым не поймут. 1960 228
Время! Спутник мой таинственный На моих земных путях! Враг смертельный! Друг единственный! Наслаждение и страх! Кто-то умный (не оспаривай!), Но, конечно, не поэт, Объяснил, что ты лишь марево, Что тебя и вовсе нет. Пусть! Но раз еще мы связаны С нашей медленной землей — Мы с тобой дружить обязаны И дрожать перед тобой. Я тебя в беспечной младости Не берег и не ценил, Лишь сейчас, и то без радости Огорченно полюбил. И слежу вперед известное: Как, не глядя мне в лицо. Всходишь ты чужой невестою На соседнее крыльцо. 1961 229 Предутренняя болтовня дроздов Вновь для меня была как избавленье. Он заглушён, ночной томящий зов Сомненья, горечи, недоуменья. И в створки окон брошен мне опять Клочок зари на возвращенном небе. Как мало нужно нам, чтоб устоять, Чтоб дальше жить! Всего лишь птичий щебет! 1959 230 Как в море камешек простой И свеж, и чист, и ярок! Но ты несешь его домой — И блекнет твой подарок. И ты ему уже не рад И отшвырнул… – Послушай: Ну он-то разве виноват, Что ты живешь на суше! 1960 231 Звенит лазурь, и ветры вторят. И влага пенится легко. Но то не воздух и не море И не сейчас и далеко. То лишь предчувствие чего-то. Что мне обещано потом И прозвучало словно нота Под неуверенным смычком. Мираж? Мечты? А если все же. Рассудку вопреки, оно На то, что ждет меня, похоже И мне взаправду суждено? Как не принять его и даже Не слиться в радости одной — Ты скажешь мне: с земным миражем? — А может, с правдой неземной? 1960 232 Мне больше ничего не надо, Ни даже девушки влюбленной. Но если б мягкий сумрак сада, И чтоб туда сойти с балкона, И где-то в глубине аллеи Густой сирени куст высокий, И там, от радости шалея, Сложить наивнейшие строки! Не те, где мне сейчас так трудно. Где сердце мечется и молит. А те, где юность безрассудно Себя влюбленностью неволит. Влюбленностью в весенний вечер, В звезду, в страданье, в незнакомку — В тебя, что девушкой навстречу Ко мне торопишься в потемках. 1961 |
