— А, да они девчонок делили! — осенило кого-то.

— Да-а-а, точно, тоже слыхал об этом, — вторили ему — кажется, Тиджей.

М-да, вот что значит брачный сезон. У хищников он был смещен по отношению к травоядным, и объяснялось это просто — неокрепшие безобидные детеныши еще целый год буду представлять собой доступную и качественную пищу для матери, стерегущей выводок. Зато теперь и сами хищники, и их быстрорастущий выводок будет обеспечен хорошим питательным кормом в виде юных лусотитанов, динхейрозавров, дракониксов и прочих растительноядных.

На поляне, кроме деревьев и маленьких, похожих на коричневых жуков датчиков красноречиво возлежало главное доказательство и главный же результат недавнего побоища — огромная, уже остывшая туша с прокушенной и изломанной шеей.

Даже лёжа на боку, чудовище возвышалось над людьми. Поспорить с этим мог лишь Тиджей, но он не стал этого делать. Не в меру впечатлительный здоровяк предпочитал держаться в стороне от динозавров, в том числе мёртвых, и внимательно оценивать степень повреждения цепи сенсоров. Настолько внимательно, что взор его устремлялся исключительно на компактные приборы, не соскальзывая на недвижимую гору мяса, мышц и костей.

Первым делом группе из пяти человек предстояло зачистить территорию — к туше уже наведались любители падали всех мастей, от насекомых до рамфоринхов и, неожиданно, колосса-орнитохейруса.

Гигант, коего Кирилл прежде имел честь лицезреть лишь в недосягаемой вышине, на земле тоже производил впечатление. Сложив крылья и погрузив продолговатый клюв в дыру в гигантской шее хищника, монстр напоминал увеличенного в разы стервятника, смертью с косой, явившейся полюбоваться знатным урожаем. И заодно покушать, да.

От орнитохейруса веяло могильным холодом, но не для Кирилла. Он видел перед собой одно из многочисленных творений природы, к тому же весьма смышленое, о чем свидетельствовал проницательный, чуть насмешливый взгляд янтарных глаз. Такого о тех же рамфоринхах или диморфодонах не скажешь, у тех зенки отсюда напоминали щелки, из которых рвался недобрый красноватый огонёк.

— Пушки приготовьте, наставьте на тушу, насчёт три пальнем, — велел Элвин и бросил Тиджею, прикрывавшему автобус с автоматом. — Если гуманный способ не сработает, выстрели сперва в воздух, а следом по ним. И будь начеку, сюда с минуты на минуту могут нагрянуть ребята покрупнее. Из-за обрыва цепи информация с уцелевших датчиков неполная, можем проворонить. Говорил же, дайте нам дрон…

Чернокожий боец сурово кивнул, Элвин сосчитал до трёх, и все одновременно сработали из инфразвуковых пушек. Нажав на кнопку, расположенную на месте клавиши включения у фонарика, Кирилл почувствовал легкую неловкость — вроде жмешь, вроде есть обратная связь от встрепенувшихся ящеров, но при этом ничего, в общем-то, не происходит. Человеческое ухо не воспринимает инфразвук, да и для двуногого млекопитающего такая доза была не смертельной и даже не опасной, хоть в упор бей. Так, дискомфорт, чувство страха, короткий приступ паники, но не больше. А вот на мезозойскую живность подействовало здорово.

Рамфоринхи и диморфодоны взмыли вверх так, словно давно ждали, когда же кто-то бесцеремонно прервет их пиршество. Они поднялись в воздух молча, и уже там начали возмущенно и пискляво крякать, закружив на безопасном удалении над тушей конкавенатора. Она так и манила их. Когда еще прибрежные охотники получат такой подарок? Это ж не надо нырять за юркой рыбой, не надо искать эту самую рыбу, не надо вообще стараться! Сиди и лопай, сколько влезет.

Орнитохейрус выудил длиннющий зубастый клюв, увенчанный килевидным гребнем, из кровавых недр и возмущенно замотал головой, будто сбрасывая наваждение. Напарники Кирилла стиснули зубы, кто-то побледнел. Да, орнитохейрус пугал одной внешностью, что уж там. Но приказ есть приказ — вперед!

Стоило бойцам сделать еще один шаг, как птерозавр понял, что в этой схватке удача не на его стороне. Он словно бы нехотя растопырил крылья, потом, поймав поток воздуха, взмахнул ими, темной стрелой пронзил галдящий строй мелких летунов и был таков. Орнитохейрус не стал унизительно выжидать в небе, пока люди уйдут, как это делали рамфоринхи и диморфодоны. Он немедля покинул это место и уже не вернется сюда.

Аристозухи же просто удрали, молча и скромно, болтая вытянутыми в струну хвостами. Молча, потому что перед побегом шустрые поганцы набили себе полные пасти мяса. С этой стороны Кирилл их даже и не видел, мелкие птицеподобные хищники показались лишь после звуковой атаки. Со свойственной только им и, возможно, сципиониксам и гипсилофодонтам грацией они перебежали поляну и скрылись в спасительных зарослях папоротника на другой стороне.

Освободив себя от нежеланного общества плотоядных, пятерка охранников приступила к расстановке новых датчиков.

— А почему их так упрямо вешают на деревья? — спросил Кирилл Элвина. — Нельзя подвесить повыше или, наоборот, положить на землю? Они ведь не только животных отслеживают, но и всякие сейсмические аномалии — я такое слышал, во всяком случае.

— Я тоже слышал, но ни хрена в этом не разбираюсь. Ты, я так полагаю, тоже, так что просто делай, что я говорю, — Элвин, как всегда, был не настроен на долгую беседу. — Если сильно интересно — спросишь потом у дружка своего, шизолога. Он, правда, по другой части, но ты все равно спроси — авось подскажет.

Вита здесь недолюбливали многие за чудаковатость и неуклюжесть в общении. Кирилл и сам не знал, как относится к этому человеку — сегодня он великодушно одалживает огромную сумму, а завтра требует, чтобы ты дал ему покопаться в своих мозгах. И в то же время с Витом было интересно поговорить. Одержимый наукой, он умел завлекать слушателей своими занятными историями, но непредсказуемость поведения играла с ученым злую шутку, ибо оценить ее могли лишь считанные единицы. Да и порой он казался каким-то жестоким, что ли. Кто еще может с упоением, в мельчайших подробностях и не отрываясь смотреть на то, как полуторатонные хищники рвут на куски только-только вылупившихся детенышей лусотитанов?

Пожав плечами, Кирилл принялся делать работу. Ему дали всего три датчика, и их нужно было расставить приблизительно на места прежних. Для этого пришлось ступить чуть глубже в лес, обойдя поваленные деревья. Датчики на них уже не работали — по неизвестной Кириллу причине они отличались хрупкостью и давали точные данные, лишь находясь близко друг к другу и на схожей высоте. Каждый из сенсоров передавал сигнал напрямую сразу в два места — в лабораторию и службы охраны — и поэтому потеря даже большого их числа не могла нарушить работу системы. В ней просто возникали белые пятна, только и всего. Однако белые пятна необходимо устранять в самые сжатые сроки.

Лёгкий крохотный датчик крепился на дерево посредством двух тонких и гибких игл-щупов. Они как нож в масло входили в древесину, и с самим креплением проблем не возникало. С работой управились за пять минут, заодно заменив несколько рабочих датчиков, имеющих внешние повреждения. Такие все равно вот-вот выйдут из строя, так что лучше их убрать и поставить новые. Так, в целях профилактики.

Довольные собой, бойцы уже нацелились возвращаться машине, где водитель дремал, сжимая при этом винтовку, когда за спиной что-то пронеслось справа налево. Движение не было стремительным, и, развернувшись, Кирилл увидел даже мелькнувший меж деревьев силуэт с — совершенно точно — человеческими очертаниями. Бледная тень, призрак, но не галлюцинация.

Кроме Кирилла опасность заметил только Ральф, шедший последним. Кряжистый, усатый и бородатый крепыш, напоминающий викинга, резко свистнул, и обернулись уже все.

Ральф взял на прицел широкий саговник, за которым предположительно укрылся незваный гость. Остальные тоже сменили инфразвуковые пушки и тазеры на настоящее оружие.

На краткий момент, растянувшийся в глухую бесконечность, все стихло. Отряд молчаливо выжидал, держа пальцы на спусковых крючках автоматов — ультрасовременных, почти лишенных отдачи и при этом чрезвычайно мощных. Патроны пятидесятого калибра могли поразить даже торвозавра, если удачно попасть, а на самый скверный исход в подствольном гранатомете терпеливо ждала своего часа граната.