— Не пугайтесь, парни, — вещал Расим, посматривая по очереди на обоих бойцов. — Никакой жесткости и тупого мордобоя не будет, моя задача — выявить сильнейшего из вас и взять его на работу. Как только я говорю «старт», вы пускаете все свои силы на победу. Удары ногами, удары руками, удушения, болевые приемы — все средства хороши. Да, в пах бить можно и нужно. Я бы хотел увидеть вашу находчивость и умение тактически мыслить. Единственное — пальцами в глаза да в уши прошу не тыкать, это все ж травмоопасно, вы нам оба здоровые нужны. А за хозяйство не переживайте, его не так уж просто отбить насовсем.

Как только я дую в свисток, вы немедленно прекращаете. Не-мед-лен-но. И мне плевать, кто из вас на кого злится и кто кого ненавидит. После свистка сразу же расходимся по углам. Ну, или расползаемся. Всем ясно?

— Да, — глухо ответил Ион, продолжая сверлить Кирилла взглядом.

— Ясно, сэр.

— Славно, — Расим хлопнул в ладоши. — Ион — в синий угол. Кирилл — в красный.

Парни послушно отступили назад. В толпе повисла тишина, нарушаемая только далекими, похожими на крики чаек воплями готовящихся ко сну птерозавров. Кажется, это будет самый горячий бой за всю карьеру Кирилла. Никогда еще вокруг его выступления не было такого ажиотажа.

— Старт!

Вполне логично, что в сражении с «ударником» — боксером, кикбоксером или тайским боксером — оппонент стремится разорвать дистанцию и навязать борьбу, а желательно и вовсе перевести поединок на настил или, если дело происходит на улице, на землю. Поэтому Кирилл выбрал более широкую и низкую стойку, готовясь встречать проход в ноги, но Ион неожиданно с места в карьер пустился в отчаянный размен.

Удары напоминали гигантский град, когда с неба валятся не аккуратные ледяные шарики, но огромные глыбы с острыми краями. Кирилл уверенно защищался, двигаясь строго по кругу и не позволяя зажать себя в угол. Ион бил так быстро, что пока не было никакой возможности вклиниться контратакой и при этом не пропустить мощную оплеуху. Да уж, природные данные у этого увальня потрясающие. Хорошо, что он не занимается боевыми искусствами всерьез.

В ход пошли ноги, и с этим у Кирилла, как можно догадаться, имелись проблемы. Ногами он не умел ни бить, ни обороняться, а у Иона получалось неплохо. Кирилл пропустил тяжелый удар по голени, чуть захромал, но успел прикрыться, когда стопа противника полетела в челюсть. Медленный и слегка неуклюжий, но тяжелый выпад приняла рука, занывшая на одной ноте с подбитой секундой ранее ногой.

Тяжелое дыхание Иона свидетельствовало о том, что его самонадеянный план зрелищного блицкрига не сработал. Таким навалом Кирилла не смутишь, как не смутишь его и злыми выкриками из толпы:

— Ион, дави его!

— Бей боксера, затопчи его до смерти!

— Ломай эту падаль!!! — исступленно вопил кто-то — наверное, Адриан, уж больно голос знакомый.

Темп атаки замедлился, и Кирилл, наплевав на боль в обколоченных руках и плечах, пустил в ход тяжелую артиллерию. Джеб-разведчик легко достиг челюсти Иона, и тот чуть отступил, а потом внезапно ударил ногой в пах. Кириллу оставалось лишь благодарить свою тренированную реакцию. Левая нога подогнулась сама собой, и, срикошетив от колена, удар Иона пришелся во внутреннюю поверхность бедра. Раздирающая боль — это, конечно, неприятно, но продолжать бой можно. Эх, а ведь хотел на тайский бокс когда-то перескочить, сейчас бы устроил Иону разгром в пух и прах.

Кирилл отскочил на два шага назад, потом успешно разорвал дистанцию, метнул легкую двойку, отошел и вновь начал выписывать вокруг Иона круг. Инициатива незаметно перешла к нему, враг стоял, чуть опустив руки и тяжело дыша. Ну и стойка у него, галимый любитель! Даже ненависть в глазах померкла, плавно вытесняемая страхом.

Чуть поколебавшись, Кирилл все же решил целиком положиться на уже имеющийся багаж навыков, хоть и ужасно хотелось расправиться с Ионом эффектно. Левый джеб, правый прямой, левый боковой, шаг назад. Правый прямой, левый прямой, правый боковой, шаг назад. Пропустив несколько раз, Ион отчаялся и взорвался. Весь побагровевший от усталости и пропущенных оплеух, он метнулся напролом вперед, широко расставив руки.

И снова ему удалось сделать это достаточно быстро, Кирилл лишь успел мазнуть апперкотом ему по уху. В следующий миг руки Иона сомкнулись под коленями Кирилла, а широченное плечо тараном обрушилось на живот. Вес противника был слишком велик, не устоять…

Зрители, притихшие, когда Ион начал было сдавать, вновь загорланили, да пуще прежнего. Градус напряжения здесь был не меньше, чем на финале чемпионата мира по футболу. Расиму даже пришлось прикрикнуть, чтобы утихомирить самых буйных.

Полет длился сотую долю секунды, но Кирилл уже успел сообразить, как поступить. Сгруппировавшись, насколько это было возможно, он не стал препятствовать опрокинувшему ему импульсу и, едва коснувшись спиной прохладного шершавого настила, подался дальше, попытавшись кувыркнуться. Ион не ждал подобного и пролетел над Кириллом, как брошенный через себя мешок картошки. Его удачный маневр не принес результата.

Быстро откатившись и поднявшись на ноги, Кирилл вернулся в стойку. Ион поднялся чуть тяжелее и, хоть во взгляде вновь запылала слепая злость, всем стало ясно — он проиграл. Просто что-то с треском сломалось в нем, что-то невидимое, но всем понятное.

Кирилл неспешно пошел вперед. Несколькими одиночными ударами он загнал противника в угол, а уж затем обрушил серию артиллерийских залпов, с каждым выпадом чувствуя, как содрогается тело Иона. Тот до последнего крутился, как мог. Он закрывал лицо, пропуская удары по животу, ребрам и печени, опускал руки ниже, оставляя незащищенными нос и глаза, иногда даже выбрасывал вполне неплохие для любителя или даже спортсмена-новичка контрудары, но не один не достиг цели. Кирилл жалил его несколькими острыми тычками, потом смещался и жалил вновь, с удовольствием чувствуя, как кулаки достигают цели, врезаясь то в упруго колышущуюся плоть, то в твердые лицевые кости. Защищающийся фактически вслепую Ион — собственные блоки перекрывали ему зрение — никак не мог угадать, откуда прилетит новая порция болезненных уколов.

Нос обильно кровоточил, губы распухли до совсем уж угрожающих размеров, один глаз начинал отекать — все говорило о том, что бой, по сути, окончен. Кирилл бросил быстрый взгляд на Расима. Тот невозмутимо наблюдал, стоя возле ринга, и свисток висел у него на шее, а руки были демонстративно скрещены за спиной.

Что ж, Кириллу не оставались ничего, кроме как продолжать. Он устал, кулаки болели — даже сквозь накладки он к чертям стер костяшки, тем более им не дали бинтов — но остановиться не мог. Ион упал, свернулся в позу эмбирона, безуспешно закрываясь. Из скопища зрителей полетели гневные возгласы, полные досады. Подзуживать больше было некого, и это выводило болельщиков Иона из себя.

— Эй, хорош! Он же забьет его!

— Остановите уже!

С каждым новым ударом Кириллу казалось безумно глупым то, что он делает. Все, оппонент уже готов, так недолго и до серьезных повреждений. Не хватало прихлопнуть еще одного балбеса, отсюда уже не убежишь, только если прямо в лапы к торвозавру.

И тут Ион снова выбросил вперед обе руки, крепко обхватил отбитую ногу Кирилла и жадно вцепился зубами в мокрую от пота и уже пострадавшую в начале поединка голень. Хрустнула прокушенная кожа, враг добрался до кости и Кирилл взревел не своим голосом. Ион, кажется, решил отгрызть ему всю ногу — он и не думал ослаблять хватку. По разбитым губищам потекла кровь Кирилла, примешиваясь к его собственной, Иона, крови.

Изо всех сил Кирилл дернулся, затем еще раз и еще. С третьего раза у него получилось выдрать ногу, но от боли и усталости он оступился и упал. Подобно подстреленному зомби Ион пополз на него, выпучив красные глаза — один глаз казался меньше другого почти вдвое.

Завязалась борьба. Ион, более тяжелый и злой, забрался-таки на Кирилла, но тот успел прихватить его шею и потянул ее на себя. Захват вышел невероятно удачным, у Иона просто не было шанса вырваться. Все, что ему оставалось, это оглушить Кириллами ударами вслепую, что он и попытался сделать. Первые два раза кулак на манер молота обрушился прямо на переносицу, по ощущениям превращая ее в кашу, но затем рука безвольно повисла на замахе, а потом и вовсе шлепнулась на настил. И весь Ион как-то странно замер.