Животное немного взволновалось — размеренное дыхание участилось, набитое растениями пузо начало сжиматься и разжиматься — но уходить не спешило. Видимо, что-то в мозгах у этого дивного существа все-таки шебуршит, раз не бежит прочь, сломя рогатую голову, и не пытается пырнуть двуногого благодетеля, чтоб отстал.

— А ты легко находишь общий язык с животными, — с неподдельным восхищением прокомментировал Вит. — Меня он до сих пор избегает. Сколь ни корми, дотронуться не дает. Один раз даже боднул, хулиган…

— Еще бы. Вы ведь лишили его жизни.

Слова прозвучали жестоко и бесстрастно, и Кирилл второй раз ни за что не произнес бы подобного. Но, говоря что-то впервые, мы нередко забываем подумать. Это просто вырвалось, само, не спросив разрешения.

Боковым зрением Кирилл видел, как побледнел и даже отстранился Вит, будто ему залепили смачную затрещину, но, к счастью, ученому хватило самообладания. Кирилл мысленно обругал себя последними словами — никто не тянул его за язык, как он мог такое ляпнуть? Поддался на секунду эмоциям, не сдержал своей жалости к животному и поступил некрасиво.

— Не все так просто, как тебе кажется, — сухо произнес Вит. — Предлагаю отправиться дальше, у нас есть еще кое-что.

Кое-чем еще оказались два маленьких лусотитана, точные копии великана, посетившего Гросвилль как раз во время пробежки Кирилла. Правда, шкурка у этих имела совсем уж тусклый и невыразительный цвет — темно-коричневый, без каких-либо орнаментов и вкраплений, как у более взрослых особей.

— Молодняк живет в лесу, — разъяснил Вит. — Такой цвет поможет им укрыться от опасности — за деревом, пнем, или если они прижмутся к земле.

— Эти двое тоже не вырастут?

Кириллу было безмерно жаль двух величественных животных, застрявших навеки на полутораметровой высоте. Природа создала их великанами, наделила их правом и силой сокрушать любого врага и громоподобными шагами заставлять землю колыхаться, а генетики, прилетевшие из холодной космической дали, по своей прихоти сжали динозавров до размеров мопса или, в лучшем случае, алабая.

— Не вырастут. Кирилл, проект очень дорогой, и мы окупаем его всеми силами. Прошу заметить, действуем мы абсолютно легально, каждое животное снабжается необходимой документацией, они все здоровы! Как вот ты думаешь, сколько стоит первый тайяцератопс?

— Думаю, что не меньше миллиона, — уверенно заявил Кирилл. — А как директор Кэттл согласился у вас купить его?

— Мы продаем динозавров не от имени Гроско, иначе многие бы не стали их покупать. Есть другие каналы — эксклюзивные компании, бренды только для «своих»… Миллион, говоришь? — Вит снисходительно ухмыльнулся, наклонил голову вбок. — Двадцать два миллиона, парень.

Все, что оставалось Кириллу, это удивленно охнуть и развести руками — откуда ж он знал, что люди покупают себе настолько дорогие игрушки?

— Зауроподы пойдут чуть дешевле, наши генетики утверждают, что с ними меньше мороки.

— Сколько животных в целом вы уже продали?

— Около дюжины.

— А где же фото в Интернете? Почему никто об этом не трезвонит?

— Парень, ты всерьез думаешь, что мы можем продать таких существ болванам с MTV?

Вит посмотрел на Кирилла так серьезно и пристально, что тому стало немного не по себе, хоть во взгляде ни малейшего укора не читалось. Просто ученый хотел всем видом показать, что вопрос был задан идиотский.

— Наши клиенты — это люди, все всем доказавшие. Они хотят что-то для души, что-то новое, непознанное, а у нас это имеется. Конечно, когда-нибудь и фото появятся, и видео, но еще до Рождества — до нашего, не земного — в парк Гроско нагрянет несколько сотен или даже тысяч взбудораженных ребятишек с родителями, и прорыв Гроско станет достоянием всего мирового сообщества! Скрывать больше ничего не придется.

— Это точно, — мрачновато подтвердил Кирилл. В нем взметнулась незнакомая прежде ревность — он не хотел, чтобы тупые, шумные и избалованные малолетки приезжали сюда пялиться на древних ящеров и отвлекать тех от своих дел. Ему была противна мысль о том, что эти наркоманы-потребители рано или поздно ступят на еще не знакомую с человеческими прихотями землю Тайи. Для них ведь это всего лишь очередная «галочка», очередной геотэг (хотя здесь это вряд ли возможно) и пара крутых фоток. А сколько понастрочат статусов — тушите свет, в общем… Но самое главное, что вся эта элитная братия быстро пресытится и утомится, динозавры перестанут нравиться им, и от этой мысли Кириллу становилось уж совсем тоскливо.

— А еще скоро прибудет шейх из Саудовской Аравии. Ты и вообразить не можешь, какие деньги он нам предложил…

— Шейх? — Кирилл нахмурился, совершенно не понимая, шутит Вит или говорит всерьез.

— Он самый. Приедет со свитой, да еще наш новый генеральный директор компанию ему составит. Шейх хочет пристрелить какого-нибудь большого хищника. Фэнлоу намерен предложить ему барионикса. Боится, что торвозавр наделает дел, а шейха и его окружение нужно доставить домой живыми, без царапин, но с полными карманами впечатлений. Так что барионикс и вправду лучше подойдет.

Видишь ли, раньше мы воспринимали присутствие барионикса неподалеку как плюс — нас он не трогал и заодно одним фактом своего существования отгонял конкавенаторов и цератозавров. Те стараются лишний раз не пересекать границы территории барионикса, потому что тогда мало не покажется. Но после некоторых событий барионикс ненавидит людей, он представляет для нас опасность, и поэтому, если шейх подстрелит его, всем станет лучше. Одним камнем убьем двух здоровенных птиц, парень…

Вит прервался. С короткой мелодией-оповещением отворилась дверь, и в проеме показался еще один ученый. Грузный, седовласый, в белоснежном халате и с какой-то темной пухлой папкой в руках, он выглядел истинным ученым из голливудских лабораторий. Устремив на Вита внимательный взгляд, он глубоко пробасил:

— Вит, ты еще долго? У меня неожиданно наклюнулась работенка для тебя. Знаю, выходной, но все же…

— У меня есть полчаса, сэр? — в голосе Вита читалась обреченность. Он-то хотел сегодня провести день в удовольствие.

— Конечно. У тебя есть целых двадцать минут. Можешь даже подойти через пятнадцать.

С этими словами пожилой ученый муж ретировался, а Вит нервно закусал губы. Кирилл решил облегчить жизнь ученому и предложил свернуть экскурсию, чтобы повторить ее в следующий раз, когда не будет никакого форс-мажора.

— Нет, что ты! — сразу же возмутился Вит. — У нас и так всего четыре животных сейчас, и трех ты уже видел. Осталось последнее. Идем. А млекопитающих и насекомых я тебе как-нибудь потом покажу, они в другом питомнике, за стенкой…

Многие загоны пустовали. Всего Кирилл насчитал десять огороженных участков, и динозавры располагались только в двух. С сожалением оставляя пару зауроподов за спиной, Кирилл утешился лишь тем, что животным, в сущности, нет до человека дела. И друг до друга тоже. Они просто жевали ветки, иголки и листья и ни чем не тяготились. Так же, как и тайяцератопс. Святая простота, она вызывает больше всего умиления.

Последний загон настораживал еще на расстоянии. Он был охвачен полноценной металлической решеткой толщиной с большой палец, а изнутри доносилось чье-то недоброе сопение. Кирилл несмело шагнул вперед и услышал очень серьезный голос Вита за спиной.

— Вам говорили, что бояться следует торвозавра и барионикса, но, Кирилл, самый страшный зверь — перед тобой. На его счету уже шесть испорченных жизней, включая две отнятые. И, вообрази себе, в корпоративных видеороликах он не фигурирует вовсе — я им говорю, говорю, а они никак не могут добавить…

В этом загоне дремал действительно опасный ящер. Кирилл понял это, стоило им подойти чуточку ближе. Все дело было в глазах, распахнувшийся как раз в тот момент, когда динозавр попал в поле зрения визитеров.

Глаза эти были полны острого охотничьего интереса. Угольки зрачков динозавра встретились с глазами Кирилла, гипнотизируя его. Ящер казался подозрительно умным. Он не делал никаких попыток встать и атаковать. Он даже не рычал, не бил угрожающе хвостом. Ему давно стало ясно, что с этой решеткой любые манипуляции бесполезны. Она не даст ему дотянуться до обтянутого податливой шкурой мягкого мяса, передвигающегося на двух ногах. Но динозавр готов был терпеливо ждать своего часа.