— А?

— Понятно.

— Ты ведь что-то спросил.

— Я сегодня наблюдал ваше с Полом выступление в магазине. Вам стоит перейти на большую сцену, — альфа уже отошел и потянулся, являя миру и очнувшемуся Томасу горизонтальную полосочку кожи и трусов Calvin Ck. — Мне все чаще кажется, что ты замужем не за мной, а за Полом, — Марк обернулся с довольной улыбкой.

— А мне все чаще кажется, что ты вообще холост, — поделился наблюдением Томас.

Далтон не спеша подошел к Тому и заглянул ему в глаза. Омега стойко выдерживал этот пытливый взгляд и прислушивался к собственным ощущениям.

— Странное ты существо, Хейли. Вроде бы и олень, а вроде бы и нет, — Далтон выдохнул. Он что, задерживал дыхание?

— Я не олень, — спокойно ответил Томас, — я человек. Шутки шутками, но мне не нравится, что ты воспринимаешь меня на уровне зверька из зоопарка.

— А откуда ты знаешь, как я тебя воспринимаю?

— Пожалуйста, Далтон, давай сегодня обойдемся без препирательств. Не будем портить друг другу вечер, - Томас был уверен, что поступает правильно. Надо просто разойтись и не сотрясать воздух очередным перетягиванием словесного каната.

— То есть я тебе регулярно порчу вечера? — вдруг закипел альфа.

Хейли устало уронил лицо в ладони. Они на разных языках говорят, что ли? Минуту назад этот мужчина дурачился со своим другом, а теперь опять начинается этот цирк.

— Я имел в виду другое, Марк. Ну что ты так себя ведешь? Как омега, ей богу, — последнее слово Томас говорил уже тихо, начиная пятиться назад. Раз, два, на три надо было давать деру. Потому что Далтон приближался к Тому, как приближается к добыче пантера. Секунда - и от Оленя только рожки останутся.

— Омега здесь в одном экземпляре, Хейли, и это не я.

Томас прикидывал, в какую сторону лучше бежать, но единственный нормальный вариант — это дверь на выход. Которая маячила за спиной альфы. Но чтобы туда прорваться, надо было альфу как-то обойти. А как? Попытаться, конечно, можно...

— Нет, Хейли, сбежать не получится.

— Марк, успокойся. Да что я такого сказал? Ты мне гадостей говоришь в два раза... — Томас попытал счастья в рывке к двери, но счастье попытку проигнорировало. Зато не проигнорировал ее Марк, ловко перехватив омегу и скидывая его на диван, в свою очередь нависая сверху.

Дежавю.

— Далтон, мы это уже проходили, и второй раз я не хочу, — Тома будто тисками зафиксировали.

— Угу, — Марк как-то странно прижался, утыкаясь головой в плечо Томаса.

Омега судорожно выдохнул. Сердце готово было выскочить и умчаться в поисках другого хозяина. И больше не возвращаться. Лучше жить там, где нет такого стресса. Томас опустил единственную свободную руку на голову Марка и провел легко по волосам, успокаивая и себя, и его. И тут Томас понял, что в его плечо не булькают, не рычат, не пускают слюни, а, как ни странно, смеются. Рука Томаса, еще секунду назад ласкающая голову его нерадивого мужа, сжала пальцами волосы.

— Далтон... — прошипел Томас.

— М? — над омегой появилась довольное лицо альфы.

— Только ответь мне честно, Далтон. Для меня это важно. Ты — идиот? И поэтому и шутки у тебя соответствующие? — прищурился Томас.

— Да ладно тебе, Олененок. Ты же хотел обойтись без препирательств, вот мы и обошлись. Что, сильно испугался? Твое сердце так громыхало, — альфа положил ладонь на грудь Томаса, — уже поспокойнее, — поделился он информацией с ошарашенным омегой, — ну как? Уже не страшно?

— Мы не проживем вместе пять лет! Потому что я убью тебя гораздо раньше! — теперь взбешен не на шутку был Томас. Но Марк продолжал смеяться. — Что тут смешного? И встань с меня, ты тяжелый!

— Еще пара таких телодвижений, Томас, и тебе станет совсем неловко. Сам понимаешь — физиология, — не унимался альфа.

— А почему это мне? Твоя физиология, ты и смущайся. Или как там? Заплывай за буйки самостоятельно, — уже спокойнее проговорил Томас.

— Нил порекомендовал мне попробовать стать к тебе ближе. Вот этим я сейчас и занимаюсь, но видишь, тебе не нравится.

— У тебя методы дурацкие! — рявкнул напоследок Томас и уперся коленом в живот альфы. — Все, отползай по-хорошему.

Марк подался назад, но перед тем, как совсем освободить пространство для омеги, укусил Томаса за выставленное колено и скривился.

— Ну вот, а говорят, что оленина — деликатес. Ничего необычного.

— Питайся фастфудом, — успел бросить Томас и вбежал по лестнице, услышав вслед:

— Это тоже был неизящный эвфемизм! — и хохот Далтона.

Томас влетел в комнату и растерянно застыл у кровати. Прекрасное сближение, ничего не скажешь. Только Блекворд явно имел в виду другое, а Далтон все воспринял буквально. Еще и за колено укусил. Томас нервно стянул джинсы и увидел легкую отметину. Не зубы, а просто гордость дантиста. Ими можно и металл перекусить. Вот прогорит Марк в бизнесе и точно без работы не останется. Будет работать или баристой, или фокусы показывать, разжевывая металлические пластинки. Томас зло зыркнул на дверь, будто та была в чем-то виновата. Агонию прекратил звонок телефона.

— Привет, Томас! Я тут решил, может мы к подарку… А почему ты так сопишь? Бежал?

— Да. Бежал.

— Ты не дома? — осторожно поинтересовался Пол, явно напряженный не очень дружелюбным тоном Томаса.

— Дома, почему же. Просто мой муж — сумасшедший.

— Передавай привет Полу, — послышался голос откуда-то сзади. Томас обернулся и увидел в дверях легкого на помине Далтона. — У тебя браслет отстегнулся, — альфа прокрутил на пальце утерянный объект. — А что это ты наполовину раздет?

__________________________

КомплЕмент от шеф-повара: е

если там будет "и", то непонятно, за что это вам повар делает комплименты и "вежливость"? Вы только что пришли, он вас в глаза не видел и знать не знает. С чего бы ему оказывать вам знаки внимания?

А вот если там будет "е", и слово будет звучать "комплемент от шеф-повара", то и происходить оно будет от латинского "complementum" - "дополнение, добавление". И вот тогда будет совершенно ясно, что речь идёт о бонусе.

Глава 21

«Не существует идеальных людей. У всех есть недостатки и изъяны. И я нахожу это чудесным. Ведь это добавляет каждому отдельному человеку индивидуальности. А знание своих недостатков помогает развиваться и совершенствоваться. Это касается не только внутреннего мира, но и внешнего облика. Меня всегда настораживали люди, которые преисполнены уверенности в собственном совершенстве. Либо это удивительные лгуны, либо абсолютные слепцы».