— Его нет на работе и он не берет трубку. Мне нужно было с ним срочно встретиться. Так он предупредил, когда именно будет?

— Я вам перезвоню, Нил, — Томас поспешил свернуть разговор.

Томас бездумно уставился на телефон. Он был уверен, что Марк просто не приходит ночевать, но уж на работе-то появляется. А если что-то случилось? С их свободным графиком без уведомлений пора было заканчивать. Это не приведет ни к чему хорошему. Томас тщетно пытался дозвониться до супруга. Действительно, трубку никто не спешил поднимать.

«Если завтра ты не появишься, придется обратиться в полицию», — Томас не находил себе места. И ведь посоветоваться не с кем. Он набрал Марку сообщение:

«Где ты? Тебя ищут. Набери, когда сможешь». Когда сможешь.

Том сидел на кухне и пил очередную чашку кофе. Начало третьего ночи: Далтона все еще нет, как и ответа на сообщение. В мобильном — пропущенные от Нила. А что ему говорить? Нечего, абсолютно нечего. Томасу было банально страшно. А что, если... если... если... Этих "если" было миллион. Томас корил себя за то, что вовремя не спохватился и дал себе обещание: утром, если Марк продолжит молчать, обратиться в полицию.

"Но если бы случилось что-то действительно страшное, то наверняка об этом бы было уже известно", — только эта, вроде бы здравая мысль, придавала Томасу силы.

В четвертом часу Том услышал звук открывающейся двери. Он мгновенно подскочил и направился в холл. Но представшая картина вместо облегчения принесла желание прикончить пропажу на месте: Далтон еле держался на ногах. Он был не просто пьян, он был полуживой от количества выпитого. Казалось, Марк ничего не видит и не слышит, и цель у него одна — горизонтальная. Томас застыл. Пьяного супруга он видел впервые. Тем более — настолько пьяного.

— Марк? — решил намекнуть о своем присутствии Томас.

Марк, держась за стену, приподнял голову. Разума во взгляде не наблюдалось.

— Тебе помочь? — Томас нерешительно подошел ближе.

Марк отрицательно качнул головой и упал. Прямо на пороге.

— О, нет! — Том не успел его подхватить.

Сил Томаса хватило только на то, чтобы доставить Далтона до дивана. Том прикрыл его пледом и снова поплелся на кухню, прихватив ноутбук. Надо было переварить увиденное. Кроме того, Марку в любой момент могло стать плохо, и, сидя на втором этаже, Том об этом точно не узнает. Но время шло, Марк не подавал признаков бедствия, и Том, намаявшись, уснул прямо за барной стойкой.

— Подъем, Хейли, — по столу громко постучали.

Утро. Том потер глаза и перевел взгляд на Далтона. Тот был свеж, выбрит, бодр и благоухал туалетной водой, будто не он вчера пал под действием алкогольных чар.

— Где ты был? Твой телефон не отвечал.

— Меня искали?

— Нил. Я и не знал, что ты пропал.

— И что ты ему сказал? — Марк насторожился.

— Что будешь сегодня. А что я должен был...

— Умница, — перебил Марк. — Спасибо за вчерашнюю помощь. У меня были некоторые... проблемы.

— Проблемы? — глупо переспросил Томас.

— Забудь, — отмахнулся Далтон. — Мне пора на работу. Пока, — он поставил недопитый стакан с водой и, ничего больше не объясняя, уехал.

«Что за тайны голливудского закулисья», — Том сжал оставленный супругом стакан.

Стекло треснуло.

______________________________

Touch And Go – Would You Go To Bed With Me? (Ты не хотел бы переспать со мной?)

Глава 14

«Я никогда не терял веры. Даже когда мои руки готовы были опуститься. Я оглядывался назад лишь на секунду, чтобы осознать всю ценность пройденного пути. Тогда приходило понимание, что я не могу все это бросить, ведь я уже достаточно прошел. Верьте. Лучше двигаться с верой в сердце, чем с мечом в руке».

Нил Блекворд.

Из интервью для журнала "АльфНьюс", выпуск 71, стр. 57.

У каждого человека есть свой ящик Пандоры. Но, что бы там ни говорилось в легенде, в нем не обязательно должны находиться только беды. Ведь даже на дне всем известного ящика оставалась надежда. Томас придерживался мысли, что у каждого человека есть то, что он оберегает ото всех. И это может быть все, что угодно. Если человек это тщательно хранит, то лучше поумерить свое любопытство. Ведь в мире все взаимосвязано. Поступай с другим так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Конечно, исключения бывают. Но, в целом, правило звучало разумно. Именно оно и остановило порыв Томаса выяснить, что же произошло. Если Марк посчитает нужным, хотя Томас был на сто процентов уверен в обратном, то сам расскажет. А, стало быть, зачем ступать на столь зыбкую тропу, если заведомо знаешь, что ни к чему не придешь. Поэтому Томас решил больше не дергать супруга расспросами и ограничился одним сообщением:

«Все в порядке?» — спросил он, не рассчитывая на ответ.

Но ответ пришел через час:

«Все в порядке».

Однако, вся эта история, несмотря на ее полную недосказанность, убедила Томаса лишь в одном: в этом мире существует нечто, что может заставить успешного бизнесмена Марка Далтона по собственной воле, либо без таковой, забить на работу. Что до этого казалось Томасу чем-то запредельным.

В руках Томаса были пригласительные билеты. До события оставалась неделя, а он только сегодня оповестил родителей, что его картины будут участвовать в выставке. Просто потому, что до последнего не верил в реальность происходящего. Ведь все могло еще измениться. Буклет же стал материальным доказательством того, что все улажено, и выставка имеет место быть. И не только место, а конкретное время и дату. Но напряженный график родителей не позволял присутствовать именно на открытии.

— А получится ли у Марка? — забеспокоился Стефан.

— Мы еще об этом не говорили.

— Я надеюсь, что он найдет время. Мы обязательно посетим выставку, но чуть позже. Поздравляю еще раз, детка. Ты — умница, мы никогда в тебе не сомневались.

— Спасибо, я благодарен, что вы поддерживаете меня. Хорошего дня, па.

Следующий — Марк Далтон. Ему только предстояло рассказать о выставке. Но с того момента, как, с точки зрения полученного сообщения, у Марка было все хорошо, реальность спорила с этим утверждением. Далтон вроде бы был все тем же, но почему-то выглядел нервным и дерганым. По крайней мере, для Тома это было в новинку. Он даже попытался через отца узнать, не случилось ли в компании неприятностей. Выяснилось, что мелкие инциденты были, но отец Тома говорил о них так легко, будто речь шла о чем-то несущественном. Неужели Марк был настолько уязвим? Пазл складываться не желал.