Том нервно облизал пересохшие губы и поднялся. Бежать от мужа с больной фантазией было некуда — только вплавь. Омега дотянулся до рюкзака и достал оттуда небольшую коробочку и плотную папку.

"Наверное, я подошел к делу слишком серьезно. Не стоило", — но менять решение уже не представлялось возможным.

— Что это?

— Поздравляю с годовщиной, Марк, — протянул подарок Том.

Пока Далтон расправлялся с упаковкой, сердцебиение омеги стремительно нарастало. Хотелось, чтобы понравилось. И если в браслет Том вложил не столько средств, сколько желания донести определенную мысль, то в портрет он вложил не столько времени и труда, сколько любви.

Глава 51

«Борьба с самим собой самая сложная».

Нил Блекворд.

Далтон расправлялся с упаковкой, а сердцебиение Томаса стремительно нарастало. Пульс грохотал в ушах неизвестным маршем.

Хотелось, чтобы подарок понравился.

И если в браслет Том вложил не столько средств, сколько желания донести определенную мысль, то в портрет он вложил не столько времени и труда, сколько любви.

Марк крутил в руках браслет, двигал дуги и улыбался.

Томас забыл, как дышать.

Далтон приложил украшение к крепкому запястью и попытался застегнуть замок, но ремешки выскользнули, и браслет плюхнулся на столешницу, открывая супругу надпись с обратной стороны.

Пришлось поблагодарить силу притяжения и неловкость Марка, потому что Том уже думал не ждать, когда альфа догадается посмотреть украшение со всех сторон и заметит гравировку.

— Что это? — удивился Далтон. — «Будущее — результат настоящего» — торжественно продекламировал он и игриво посмотрел на омегу.

Томас облизывал верхнюю губу, предсказуемо не замечая этой своей привычки.

— «Заклинателю кофе-машин от Оленя»? Заклинатель кофе-машин! Так меня еще никто не называл. Твоя фантазия не перестает меня удивлять, — Марк бархатисто смеялся. — Ты точно уникален, Томас, — последнее Далтон шептал в ухо, наслаждаясь смущением существа в собственных объятиях. — Мне очень нравится, спасибо. Обещаю носить и заботиться о его сохранности. Не терпится узнать, что же в папке.

Далтон отпрянул от Хейли, но руку с поясницы не убрал, а свободной быстро открыл обложку и вдруг застыл.

Даже на выставке Том так не волновался, ожидая комментарии зрителей или критиков. Точнее, в тот момент он был абсолютно спокоен, а сейчас нервная система катастрофически сбоила.

— Поверить не могу, — кажется, супруг был искренне удивлен. — Я даже не надеялся…

Томас не знал, на что надеялся конкретно Марк, но собственные мысли хаотично заметались, не ожидая такой реакции. Почему-то казалось, что Далтон просто поблагодарит и, может быть, чмокнет в щеку. Но Марк увидел в подарке что-то лично для себя, и Хейли было подумал, что его немое признание оказалось слишком очевидным. В груди все сжалось от такого предположения.

— Я заслужил портрет от самого Оленя! Сегодня точно особенный день, — Марк вздохнул и подушечкой пальца коснулся края бумаги. — Мне так хотелось, чтобы ты меня нарисовал. Ты не представляешь, как я завидовал Хантеру. Знаешь, вдохновить кого-то на рисунок… Дэвид ведь тебя вдохновил. Вот так, сразу. Я извелся догадками, с чего ты вдруг решил его рисовать.

Нешуточно зависнув, мозг Тома издал писк и перезагрузился, высветив на экране: «Я не понимаю, что у альф в голове! Инопланетяне!». Пережив диссонанс, Хейли уточнил:

— До Хантера у тебя такого желания не возникало? — нет, ну мало ли, вдруг это типичное соревнование.

— Возникало. Но обострилось после Дэвида.

— А почему не сказал, что хочешь портрет?

— Так ведь это не то! Мне хотелось, чтобы ты сам нарисовал, по собственному желанию. И ты нарисовал. Оле-е-ень, — в порыве, который Томас сначала по наивности идентифицировал как благодарность, Далтон принялся его тискать и целовать то в висок, то в щеку.

— Э-э-э, потише, — попытался увернуться от слишком тесного контакта Томас.

— Что не так?

— Мы собирались пообедать. Честно говоря, я не хотел бы наедаться перед плаваньем. Может, ограничимся овощами?

Тему удалось перевести в безопасное русло, хотя Далтон от своей добычи оторвался с видимым неудовольствием:

— Хорошо, давай обедать.

Сказано было так, словно альфа сделал одолжение, но Том на это только тихонько фыркнул. Далтона легко заносило и если его не притормаживать, то до пляжа они так и не доберутся, а на главное блюдо дня Томас еще не настроился.

После легкого перекуса салатами, Том вызвался помогать собирать вещи. Рядом с входной дверью оказался встроенный в стену вместительный шкаф, который омега ранее не заметил. Далтон, кряхтя, с головой залез в его темные недра, словно собирался в Нарнию, но уже спустя минуту извлек объемную корзинку и бамбуковые пляжные циновки.

— Отлично, все на месте. Я сам вещи соберу, а ты иди переодевайся, — улыбка предвкушения нарисовалась на лице супруга.

Томас покосился на сложенные плавки с шортами и, не имея альтернативы, все-таки сгреб подарки и закрылся в комнате. Что ж, на улице имени Далтона сегодня определенно праздник.

Небольшое овальное зеркало было подвешено достаточно высоко, поэтому Тому пришлось изрядно покрутиться, чтобы посмотреть на себя сзади и оценить масштабы грядущей радости мужа. Олененок Бэмби приобрел округлые формы и казался несколько полноватым, как будто очень хорошо питался последние пару месяцев.

«Далтон, ты опошлил детский мультик», — истерично хохотнул Томас, разглядывая свой неоднозначный тыл. Шорты, к счастью, были просто темно-фиолетового цвета и без изображений мультгероев.

В двери скреблись. Похоже, некогда у Далтона все-таки имелся питомец, раз он так хорошо перенимал кошачьи повадки.

— Олень, я готов, выходи.

Размер корзинки был рассчитан Блеквордом просто идеально. В нее вместился и будущий перекус в виде все тех же сэндвичей, и вода, и полотенца, а «крышечкой» ей служили рогожки. Далтон гордо продемонстрировал собранную ношу, получил одобрение и вытолкал Томаса за двери, запирая их на ключ.

— Забывашка, — на нос Томаса опустились солнцезащитные очки-авиаторы. — М-м-м… Выглядишь словно кинозвезда, — протянул супруг.

— Перестарался с комплиментом, Далтон.