— А почему они скрывались? — все еще не понимал Том.

— Алекс. Папа Марка на дух не переносил Фокса и требовал, чтоб он прекратил с ним работать. Да и Далтон был не совсем идиот — он ведь со мной до знакомства с Фоксом общался и знал о нем довольно много. Не хотел шокировать своим выбором. Я и предположить не мог, что при такой осведомленности он все равно вступит с ним в какую-либо связь. Тем более, длительную. Марк уверял, что это удобные отношения — прекрасный секс и никаких обязательств с обеих сторон. Но время шло, а вырваться из этого круга не получалось. Однажды он напился и признался, что не может без Фокса и это, наверное, любовь. Скрываться ему на тот момент надоело. Я сказал, что дело в адреналине, убери его — и все рассыплется как карточный домик. И что классный секс к чувствам отношения не имеет. Он так обиделся, что месяц со мной не разговаривал. Алекс точно что-то подозревал и даже как-то с Фоксом поссорился прямо в офисе, но подробностей я не знаю. Знаю только, что Мэт перешел рамки дозволенного, и с Марком они взяли тайм-аут. На самом деле, семья для Далтона очень важна, хотя на эту тему он не любит говорить, считает, что поступки значат больше слов. И это тоже была одна из причин его метаний — с Фоксом нормальной семьи не построишь, он категорически против детей и увлечен только собой. Вот эти американские горки и продолжались все три года, пока…

— Я знаю, — бесцветным голосом остановил его Хейли. — Причину расставания Марк мне рассказывал.

— Думаю, волноваться сейчас не о чем. Далтон все еще болезненно относится к этой теме, но это не будет длиться бесконечно. А Мэт надежно связан браком — измены ему запрещены контрактом.

Том прислонился к прохладному стеклу и смотрел на уходящую в темноту аллею. Он пытался сопоставить то, что было известно ему с тем, что говорил Нил. В конце концов, о присланных фотографиях и анонимных звонках никто не знал, а они тоже были частью головоломки.

— А он-то как в браке оказался?

— Так же, как и вы. Только отец еще и пригрозил лишением наследства, а Мэт слишком любит роскошь и деньги.

— Тогда почему Мэт рискует и всячески пытается вернуть Марка? Раз измены запрещены и он любит деньги, — разговор уже шел на автопилоте. Все эмоции переплелись клубком внутри. Хотелось выйти из автомобиля и идти. Долго, долго, долго. Пока сил совсем не останется.

— Марк ему отказал — снова азарт. Что касается риска утраты денег… Про их связь ведь никто не знал, и по сути Мэт не отклоняется от привычной линии поведения. Но он слишком самоуверен и недооценивает собственного супруга, Франсис в разы хитрее, и Мэтью еще в этом предстоит убедиться.

— А если это не азарт?

— Не верю я в такую любовь, Томас, не верю. Это привычка, азарт, адреналин, болезнь в конце концов! — вдруг разгорячился Блекворд, даже его щеки порозовели. — Да если бы Марк по-настоящему любил Фокса, ему бы было плевать, кто и как будет относиться к его выбору. Он бы не скрывал ничего! Ни тогда, ни сейчас. А Мэт… — Нил запнулся.

Слезы скатились сами по себе, как только они и умели. Просто текли кривыми дорожками, поддаваясь силе притяжения и разрешения не спрашивали. Стало стыдно из-за собственной слабости.

— Спасибо, что подвез, — Том попытался украдкой стереть непрошеных гостей. — Я пойду.

Щелчок затворов оповестил о заблокированных дверях.

— Еще не хватало бродить ночью по скверам, — мягко остановил попытку сбежать Нил.

Том поджал губы, стараясь не раскисать окончательно.

— Говори, — приказным тоном раздалось рядом, и Томас резко обернулся на такое заявление.

— Что говорить? — пробормотал он.

— Все, что хочешь.

— Не понимаю.

— О чем молчишь сейчас, из-за чего плачешь, от чего бежишь. Даже если я не смогу ничем помочь, то я все равно могу выслушать. Тебе обязательно станет легче, а разговор останется между нами, — уже абсолютно другим тоном говорил Блекворд.

Стоило ли довериться Нилу? И почему такой вопрос вообще имеет место, почему не удается сразу категорически отказать? Наверное потому, что мысли так давили, что хотелось от них избавиться, вытряхнуть, высказаться. Просто дать им свободу и тогда, возможно, долгожданное облегчение бы наступило.

— Нил, мне тяжело даются откровения, — признался Том.

— Зато потом будет легче. Просто попробуй.

Томас откинул голову на спинку кресла и тяжело вздохнул. Брак продолжал приносить сюрпризы — Том раз за разом изменял некоторым привычкам и переставал этому удивляться.

— Я шокирован тем, что любовником оказался именно Мэтью. Что не догадывался об этом так долго — ты ведь с самого начала очень прозрачно высказывался на его счет. Я был слеп. И… даже несмотря на то, что я уже знал и что узнал сейчас — у меня плохо укладывается в голове то, что Марку нравился такой человек. Чем больше я узнаю о предпочтениях Марка, тем сильнее убеждаюсь в том, что у меня нет шансов. С одной стороны, я и не предполагал другого, а с другой… Всегда хочется надеяться.

Блекворд выглядел слегка растерянным:

— Разве у вас не только все начинается?

Горько усмехнувшись, Том внимательно посмотрел на Нила, удивляясь его внезапной недогадливостью:

— Что начинается? Все что могло произойти — уже произошло. Однажды интерес Марка перегорит — и он пойдет дальше. Когда любовь односторонняя, в проигрыше всегда тот, кто любит. Я не Мэтью Фокс и не омеги из его окружения, во мне нет и десятой доли тех качеств, которые его привлекают. Я не умею флиртовать, не знаю, чем привлекать и как удерживать. Я постоянно на виду, навязанный семьей супруг, который никуда не денется еще четыре года, — в горле стоял ком, а слезы стремились вырваться на свободу снова. — Мы плохо начали, но сейчас он знает многое обо мне: характер, привычки, увлечения. Для чувств этого оказалось недостаточно. Год прошел, и все, что мне досталось — это "партнерство", "взаимная симпатия"… Конечно, я знал, что это и будет максимум, решил попробовать насладиться тем, что у меня есть. Получил свои минуты счастья и не жалею об этом. Я ведь и сам только недавно понял, что к нему испытываю. Но осознавать действительность все равно больно. Глупо отрицать, что я не хотел бы взаимных чувств. Да и кто бы не хотел? Только вот… Не знаю, куда двигаться теперь. Не знаю… Мне больше нечего ему дать.

В автомобиле стало тихо, и можно было услышать пение сверчков в клумбах сквера сквозь приоткрытое снова окно. Луна появилась из-за кроны высокого каштана и теперь молчаливо посматривала на задумчивых людей. Один вытирал манжетами и рукавами рубашки глаза, второй пытался что-то найти в сумке.

Нил достал упаковку салфеток и, вытащив одну, протянул Томасу: