— Может, тебе лучше рассказать Марку о своих чувствах? — Нил никак не отреагировал на протест Тома и сам вытирал ему глаза, щеки, подбородок.

— Не могу сказать. Не могу. Я думал, он поймет, — Том всхлипнул. — Он должен был, потому что ведь всё знал, что… Что у меня никого… что я не могу просто так, без чувств. А с ним согласился. Куда очевидней-то, — Том закрыл лицо руками. — Господи, как стыдно о таком говорить.

— Стыдно? Разве это стыдно? Томас, у тебя забавные комплексы, — Нил притянул несопротивляющегося Тома к себе ближе, обнял и по-отечески принялся поглаживать спину. — И я все еще придерживаюсь мнения, что вы подходите друг другу. Все предыдущие его отношения заканчивались, Том. И если бы они с Мэтом не играли в прятки, то все бы продлилось не дольше месяца. Это может значить только то, что его выбор всегда был поверхностным. Он не был влюблен — он думал, что был влюблен. Он не боялся потери, никогда никого не держал. Это я говорю к тому, что тебе незачем равняться на его предыдущий опыт и тем более не стоит себя ни с кем сравнивать. А шанс есть всегда.

Слова Нила были такими важными. Они, словно мед, обволакивали, сглаживая острые углы и поверхности. Слезы разом закончились. Мозг заработал в другом режиме — он выстраивал новое видение ситуации. Смотрел под другим углом. Не зря говорят, что две головы — лучше одной.

— Мне бы хотелось быть нужным. Хотя бы нужным. Чтобы он не воспринимал меня рядом по умолчанию. Когда я думаю о будущем, мне становится страшно.

Только убедившись, что Томас окончательно успокоился, Нил отстранился. Он пригладил его взъерошенные волосы и добродушно улыбнулся:

— Далтона стоило бы выпороть. Я абсолютно уверен в том, что ему тоже не мешало бы задуматься о будущем. Наслаждаться настоящим — это прекрасно. Но настоящим мы строим будущее, об этом не стоит забывать.

Когда подъехали к дому, Тому удалось затащить Нила ненадолго в гости. Как бы прохладно он раньше не относился к Блекворду, сейчас приходило понимание, что такие люди довольно редки, и общение с ними может быть удивительно приятным, когда исчезают определенные барьеры.

Они сидели на кухне и пили ароматный мятный чай, больше не затрагивая шаткие темы. Блекворд рассказывал о продвижении ремонта и проблемах с соседями, о том, что накопал об истории самого дома. Оказалось, столетие назад там жил малоизвестный, но очень талантливый поэт, а под прохудившимся от времени паркетом нашли сборник его неопубликованных произведений. Том искренне заинтересовался историей, забываясь. Спустя час Нил начал собираться.

— Я поеду, Томас. Мне надо еще сегодня поработать. Привет Хантеру передавай.

— Спасибо за все. Передам обязательно. Точно не хочешь его дождаться? Можешь поработать здесь.

Блекворд задорно улыбнулся, в глазах появилась знакомая Тому хитринка.

— Заманчиво. Но думаю, наши перепалки будут сегодня некстати. Обещай, что не будешь грустить и сдаваться. Все наладится. Если бороться — только до последнего. А ты не похож на того, кто просто плывет по течению. Тебе уже удалось многое, просто результаты для тебя не очевидны. Возможно, стоит что-нибудь придумать или предпринять, чтобы расколыхать тугодумство Далтона. Альфы проще, чем кажутся.

— Постараюсь, — пообещал Том и легко улыбнулся.

Приняв душ и захватив телефон, Том спустился в комнату Марка. Пришлось включить кондиционер, чтобы температура помещения стала приятней — с привычкой спать в прохладе было сложно бороться. Постель Марк заправлял редко, поэтому одеяло лежало бесформенным комком. И тут Тому пришла в голову странная мысль, у которой он пошел на поводу и лег на место Марка, забирая себе и его подушку. Запах успокаивал, усыплял.

Том был на границе сна и яви, когда послышался звук открывающейся двери. И сразу что-то в коридоре упало. Голос Хантера громким шепотом извинялся за шум. Марк приглушенно хохотнул. Шаги удалились, видимо, альфы прошли в гостиную. Том потянулся за мобильным. Был второй час ночи.

Далтон открывал двери тихо, явно опасаясь разбудить Томаса. Со спального места Марка можно было легко притворяться спящим и безнаказанно наблюдать, и Том с улыбкой смотрел, как его супруг осторожно крадется по комнате. Картинка забавляла. Марк приостановился напротив кровати и на секунду замер. Потом совсем тихо попытался позвать Тома, проверяя, спит ли он. Не дождавшись ответа, бесшумно пробрался к комоду и устроил бесплатный стриптиз. Тому особенно понравилось то, как Марк, шепотом ругаясь, стягивал с себя узкие джинсы. Освободившись от основной одежды и закинув ее на стул, он сладко потянулся и застыл у открытого ящика комода, задумавшись. Затем достал оттуда вещь и сделал первый шаг по направлению к ванной, но потом вернул на столешницу то, что держал в руках, и стянул с себя последний клочок ткани — боксеры, демонстрируя недремлющему Тому подтянутый зад. Марк обнаженным ушел в ванную, заполняя темную комнату легким шумом воды.

Дождавшись, когда влажный после душа Марк уляжется рядом, придвигаясь ближе и пытаясь его обнять, Том двинулся навстречу сам, одновременно спрашивая:

— Ты всегда полностью раздеваешься в комнате, прежде чем идти в душ?

— Так ты не спишь, — за бок небольно ущипнули. — Какой хитрый Олень! — Далтон принялся щекотать его живот, заставляя нервно хихикать и пытаться отползти в сторону, но вторая рука Марка не давала этого сделать.

Пришлось двигаться вперед, завязалась возня, но силы были слишком неравные, и поэтому вскоре Том оказался лежащим сверху на Марке, который крепко зафиксировал его руками. Руками, которые беззастенчиво запустил под пижамные брюки и обхватил ими ягодицы, нежно сминая.

— И о чем это ты думал в душе? — не сдержал едкого комментария Том, намекая на ощущаемое животом возбуждение альфы.

— О китайской философии, — обезоруживающе улыбнулся Марк, даже не думая убирать руки с завоеванной территории.

— Так и знал, что эта книга у тебя неспроста, — Том положил подбородок на скрещенные руки и рассматривал слишком довольное выражение лица мужа.

— Даже не попросишь убрать руки?

— А ты бы убрал? — хмыкнул Том.

Ягодицу дважды ущипнули и куда ощутимее, чем пару минут назад бедро.

— У меня так синяк останется, — недовольно заметил Том. — Зачем ты меня все время щипаешь?

— Ты такой мягенький, сложно удержаться. Но если появится синяк, я поцелую и все пройдет, — пострадавшее место Далтон заботливо пригладил. — Только у меня условие.

— Вот ты наглый! — громким шепотом возмутился Том, но не двинулся с места.

Руки на ягодицах сомкнулись и медленно поползли выше, останавливаясь на пояснице и незаконно распространяя по коже армии восхищенных мурашек. Хотелось мурчать от удовольствия.