— Здесь мы увидим, что делается перед дверью, — сказала инквизитор, остановившись в пятидесяти метрах от солдат.

— Подождите, пожалуйста, — сказал эпистолярий. Если и был способ избежать открытого столкновения двух фракций Инквизиции, то он бы с охотой воспользовался им. Он открыл свое сознание варпу, сосредоточившись на том, что находилось за дверью. Присутствие орков давило на него, но охотник на демонов воспользовался им, и словно на гребне волны пронесся по концептуальным волнам имматериума. Психическое давление сжало череп, муки стали почти невыносимыми.

Но, там за дверью, было что-то еще. Гаред почувствовал щупальце, как то, которое он еле-еле победил в гробнице генерала-майорис, но гораздо мощнее. Более того, оно знало, что Рыцарь его ищет, и что поиски увенчались успехом.

Псайкер в мгновение ока вернулся в реальное тело. Он не порадовался своему открытию, но испытал удовлетворение от четкого, продуманного плана действий, отобразившегося в его голове.

— Можно не сомневаться.

— Оно пока еще там, — спросил Штейр, подходя с остальной частью отделения.

— Да, ответила Фуриа. Никто не открывал дверь.

— И угроза связана с тем, с чем мы сражались на Спокойствии в служении.

Эпистолярий кивнул:

— Да, еще более сильный.

— Ты веришь, что события, предсказанные прогностикарами, произойдут на борту этого корабля, а не на планете?

— Да.

Юстикар видел его борьбу. Прогностикары дали звездные координаты, но не конкретное место. Было случайностью, что ”Пречистый свет” еще был здесь, когда ”Тиндарис” вошел в систему. Это чудо, что сторожевик не был уничтожен орками, постоянно ищущими драки. Серый Рыцарь решил, что их встреча не была случайной.

— Это ясно как день, нас послали сюда, — сказал Вонум.

— Брат, — сказал командир. — Твои комментарии не нужны. Я полагаю, мы остаемся слепыми, но в данной ситуации наш долг предельно ясен.

Он и Хадриана пошли к двери. Инквизитор не достала оружия, в то время как Штейр держал в руке молот Немезиды. Воины-аколиты напряглись, приподняв винтовки круутов. Тем не менее, у них не было шанса хотя бы задержать их.

Юстикар остановился в двух шагах от двери и повернул голову к одному из стражников.

— Откройте дверь.

— Мы не можем.

— Теперь ваши приказы не имеют смысла.

— Вы неправильно его поняли, лорд, — ответила сильно побледневшая женщина. — Только инквизитор Орбиана и ученый Андовал имеют право открывать ее. И никто больше.

— В таком случае нам повезло, — сказал юстикар. — Мы сами откроем ее. Отойдите.

— Прошу, лорд, мы… Мы….

— Отойдите, — прервал ее охотник на демонов.

— Брат Вонум, откройте дверь.

Пилот отошел, закрепив на каждой створке по мельта-бомбе.

— Мы рискуем… — тихо произнес Гаред.

— Сломав печати? — сказал Штейр. — Конечно. Но ты убежден, что сущность крайне опасна.

Вонум отошел, держа в руке детонатор.

— Жду приказа, брат-юстикар.

— Отойдите, — сказал командир воинам-аколитов. Те беспрекословно повиновались.

Отделение отошло на пять метров, инквизитор — еще дальше, скрывшись за громоздкими доспехами Рыцарей.

— Сейчас.

Яркий свет на миллисекунду заполнил коридор, перегрузив ретинальные дисплеи. Борсам и Вонум резко метнулись вперед, потянув на себя искореженные остатки двери. Со скрежетом и почти неслышимым звуком уничтоженных оберегов, створки упали, по коридору пронесся звук, очень похожий на колокол, словно бесформенный кусок металла был языком, бьющим по стенке.

— Довольно тайн, — произнес Штейр, входя в помещение.

Помещение, судя по внешнему виду, было большим лабораториумом, по размеру не уступающее полетному ангару на одном из Имперских крейсеров. Центральная часть была поровну поделена на зоны для практических исследований и теоретических изысканий. Слева находились огромные, доходившие почти до потолка книжные полки. Перед ними находился стол, усыпанный инфо-планшетами, гримуарами и манускриптами. По периметру лабораториума стояли стазис-камеры, с заключенными в них телами орков. Еще несколько, уже мертвых, были привязаны к столам. Судя по всему, Амалия и Андовал изучали их, когда Серые Рыцари вторглись в их святая святых. Ученый держал в руках нечто в форме диска.

За плечом юстикара Гаред пробормотал:

— Хотел бы я знать, что он там делает.

— Ты думаешь, у него в руках предмет, который был удален из короны в могиле?

— Да.

— Юстикар, — Орбиана шагнула вперед. — Вы превышаете свои полномочия. В ее голосе чувствовался гнев, но инквизитор контролировала себя.

— Наша миссия, — Хадриана шагнула вперед. — Заключается в том, чтобы бороться с угрозами, которые представляют Империуму демонические вторжения. Наши эпистолярии дали точные звездные координаты, а эпистолярий Гаред определил порчу Губительных Сил. Этого достаточно, а вы забываетесь, инквизитор.

Два инквизитора стояли лицом к лицу, керамит силовой брони, против наполовину состоящей из аугметики Фурии. Обе были наделены властью, и горе тому, кто отступит.

Штейр не жаждал столкновения, но в данных обстоятельствах, он был готов действовать. Если бы руки Амалии сделали хотя бы намек, на движение к оружию, у Серых Рыцарей появился бы повод использовать силу.

— Мы не будем сражаться здесь.

— Весьма мудро с вашей стороны.

Юстикар задался вопросом, подстрекала ли Фуриа ксантита. Он решил, что это маловероятно. Радикалы, словно яд, несли угрозу Империуму. Само лицезрение такого количества орков, пусть и в стазисе, оскорбляло Серого Рыцаря.

— Как видите, в моих исследованиях нет ничего демонического. Оставите ли вы меня, дав возможность заняться моим делом?

— Делом, — сказала Хадриана тоном, словно сейчас произнесли очевидную ложь. — Вы приносите наших врагов, врагов Империума, на корабль. И вы называете это делом?

— Все, что я делаю, служит на благо Империума.

— В чем заключаются ваши исследования? — спросил эпистолярий.

Прошло много времени, прежде чем Орбиана ответила. Штейр обдумывал ее колебания. Какой смысл не говорить о конечной цели, когда здесь все на виду? Скорей всего причиной была гордость. Гордость и удовольствие, при мыслях о проделанной работе. Еретические исследования стали навязчивой идеей, все судно было полно доказательств этого предположения.

— Мы, — наконец произнесла радикал. — На пороге окончательного уничтожения оркоидов как ксено-вида.

В ее голосе сквозила одна эмоция. Эмоция, которую юстикар не ощущал в разумах своих братьев и инквизитора Хадрианы. Радость.

— Безумие, — ответила Фуриа.

Псайкер двигался к Андовалу. Тот был потрясен и застыл, оглядываясь на Амалию, будто она могла даровать ему спасения. Но ксантит не замечала его, стремясь превратить свое разоблачение в победу.

— Вы ошибаетесь, инквизитор, — сказала Орбиана. — Но я и не ожидаю, что поймете меня. Вы, амалатиане, ограничиваете себя строгими рамками блаженного неведения, и не понимаете, что спасение Империума заключается в способности принять необходимый риск.

— Это проклятие.

— Высокие риски требуют экстраординарных мер предосторожности.

— И что вы собираетесь сделать, — вмешался Штейр. — Как можно уничтожить орков?

— С помощью чумы.

В лабораториуме повисла мертвая тишина. Заявление радикала было словно камень, брошенный в воду, опускающийся все ниже и ниже. Сама идея была безумна. Если Орбиана верила в возможность этого, то она тоже была безумна. Гаред и юстикар обменялись взглядами. Мозаика, которая начала складываться с момента прибытия Серых Рыцарей на Спокойствие в служении, начала складываться в угрожающую картину.

Хадриана указало на оборудование Оффицио Медикаэ и множество растворов, разлитых по пробиркам.

— Вы собираетесь заразить Галактику?

До этого момента Штейр не считал Амалию безумной, по крайней мере, не больше чем любого ксантита. В сражении она показала себя грамотным воином, хотя и использовала оружие ксеносов. Но теперь, после ее заявлений, было видно, что возможно она уже пала.