— В атаку, — скомандовал Штейр. — Всем пригнуться, передвигаемся так быстро, как сможем.

Серые Рыцари преодолели последние метры под ураганным огнем, братья ответили стрельбой штормболтеров, стараясь целится в сочленения брони. Толстые пластины отразили выстрелы, но пилоты были дезориентированы и движения машин получались неуклюжими. Слева от юстикара Борсам стрелял в одного из шагателей, но перед смертью машины с направляющей сорвалась ракета. Она пролетела несколько метров и взорвалась на грудной пластине терминатора, ударная волна бросила Штейра на колени, но он тут же вскочил. Руна Борсама на ретинальном дисплее пульсировала красным. Командир рискнул бросить взгляд на брата, тот лежал на земле, пытаясь встать с помощью рук, его броня дымилась. Серый Рыцарь мог бы выжить, но для этого пришлось бы остановиться, чтобы защищать его, а отделение не могло этого позволить.

— Борсам, — открыл вокс-канал юстикар. — Держись.

Пока он говорил, двое смертодредов, избежавших огня охотников на демонов, готовились атаковать его силовыми ножницами, разорвавшими бы БТР ”Химера”. Болты без вреда взрывались на их броне. Юстикар резко пригнулся, над головой щелкнуло оружие шагателя. Охотник на демонов чувствовал, что второй атакует сзади и прыгнул на него, приземлившись прямо на кабину пилота, отбивая удары второго шагателя молотом Немезиды. Справа и слева от него сражались братья, беря противника скоростью. На холме показалось еще больше монстров, сопровождаемые двумя баевыми вагонами. Победа была невозможна, а поражение неминуемо. Штейр отогнал кощунственные мысли.

Психическая энергия текла сквозь него, все отделение было связано в единое целое, ставшее большим, чем сумма составляющих его частей, и сейчас Серый Рыцарь прибегнул к этой силе. Ослепительные молнии потекли вдоль оружия, сейчас Штейр стал большим чем являлся на самом деле, он стал всеми своими братьями, стал Серым Рыцарей. С оглушительным грохотом он опустил молот на крышу шагателя, удар смял верхнюю часть брони, размазал орка-пилота и перегрузил энергетические системы. Машина запустила ракету, которая попала в собрата и оба монстра взорвались.

Отделение как один отступило, Вонум оттащил Борсама. Шагатели были уничтожены, а оставшиеся орки расстреляны, поднимающимися с земли Серыми Рыцарями.

Но все что он выиграл этим — получил всего несколько секунд, вскоре обзор опять заполонила стена тяжелой брони. Танк выстрелил, снаряд со свистом оставил позади юстикара новый кратер, в и так истерзанной земле.

Это даже близко не походило на победу, а от Гареда до сих пор ничего не было.

— Прекратить огонь.

— Инквизитор?

— Двигатели вражеского судна не работают, — ответила Хадриана показывая рукой на пикт-экран. Двигатели монстра больше не изрыгали раскаленную плазму, весь корабль содрогался от внутренних взрывов, целые стены огня бушевали на палубах. Если орочья громадина взорвется, то заберет ”Tиндарис” вместе с собой.

— Я не уничтожу собственный корабль, — ответила она.

Орочий корабль застрял в ударном крейсере, как кретацианская ящерица хватает зубами свою добычу. Возможно таран был актом отчаяния, последней возможность сделать хоть что-то перед смертью. Несмотря на это монстр был по-прежнему опасен, вряд ли вся команда погибла во внутренних взрывах. Макро-пушки осторожно стреляли, целясь в то место, где борт орочьего судна врезался в корму крейсера.

— Они пытаются оторваться от него? — спросил Монтгелас.

— Да.

— Это может иметь ката…

Фуриа взмахом руки прервала его. — У них нет выбора. Капитан, отведите нас на безопасное расстояние.

Орудия ”Тиндариса” стреляли снова и снова, целые ущелья разрушений прокатились по монстру и Хадриана уже мысленно представляла как оба корабля исчезают в ослепительном взрыве.

Щупальце варпа отравляло воздух. Оно было воплощенной болезнью. Когда оно достигло Гареда он провалился в бездонную пропасть. Хотя эпистолярий знал, что это лишь иллюзия, в варпе нет гравитации, как и верха, низа и реального пространства вообще. Тем не менее его сознание словно окунуло в холодную воду. Варп окутал его, смешивая возможно с невозможным, хищные сущности пытались ухватиться за сознание. Он чувствовал голод, голод, стремящийся заразить и поглотить все сущее. Оно пыталось воплотиться в реальности.

Гаред сопротивлялся. Он сосредоточился на реальном теле, на своей сущности, укрепил пси-щит, защищающий его, и стал собирать силы для контратаки. Сущность сама раскрыла себя и свою природу, ее желания горели словно звезда.

Болезнь еще сильнее сжала Серого Рыцаря, пытаясь смять его броню и проникнуть в кости, но Гаред отогнал мерзость. Внезапно не-пространство наполнилось чем-то похожим на жидкость, она распространяла вокруг себя миазмы разложения. Псайкер атаковал. Его мысленное оружие, словно гильотина разрезало концептуальную сущность, лишая ее связи с источником. Щупальце почувствовало ужасную боль и взорвалось. Психическая отдача, врезавшаяся в череп, была подобно удару кинжала из мутировавшего и гниющего железа, но охотник на демонов изгнал боль из своего разума. Что-то завывало вокруг, сущность, которая пыталась воплотиться в реальности и самом Астартес была изгнана, ее попытка провалилась. Он ощущал вокруг себя отвратительный, булькающий варп. Гаред вернулся в свое тело.

Он тяжело присел около остатков саркофага. Могила была разрушена, мрамор превратился в порошок, все вокруг было покрыто слизью. Основание исчезло, превратившись в пологую шахту, ведущая в бесконечную темноту. У каменных стен было какое-то неуловимое сходство с гравюрами. Тут псайкер понял, что это был не камень, а плоть, постоянно извивающаяся, на ней появлялись и тут же пропадали буквы, темное наречие, ведущее лишь к безумию.

Призыв.

Он уставился в пролом и почувствовал исчезающие отголоски трансформации

Тогда Серый Рыцарь понял, что он сделал. Он не разрушил саркофаг. Он сотворил его.

— Капитан Саалфранк, — произнесла Фуриа в вокс — Вы понимаете рискованность ваших действий?

— Да, инквизитор, — у него был голос человека, окруженного только несчастьями и крушениями.

Монтгелас увел ”Пречистый свет”, пока их не заметили с планеты так, что всегда можно было вернуться за минимальное время. Оккулюс показывал попытки ударного крейсера справится с ситуацией.

— Какой статус двигателей? — спросила Хадриана.

— Запуск невозможен.

С неработающими двигательными установками вероятность печального исхода увеличивалась, ”Тиндарис” не смог бы улететь, даже если бы не был сцеплен с вражеским судном.

Хадриана не ответила, она внимательно наблюдала за пикт-экранами. В смерти, орочий корабль был такой же загадкой, как и при жизни. Ей казалось, что она наблюдает за неизбежностью, снаряды взрывались на корпусе монстра, но нельзя было сказать ничего определенного о повреждениях, наносимых ими. Но вдруг появился проблеск надежды, поскольку ударный крейсер наконец освободился от громадины.

— Прекратить огонь, приказал Саалфранк.

Взгляд Фурии перемещался между умирающим кораблем и поврежденным, ей было жаль, что ”Пречистый свет” не мог подойти ближе.

Монтгеласа посетила та же мысль.

— Инквизитор, — начал он. — Мы могли бы оказать им помощь.

— Каким образом? Подвергнув оба корабля катастрофическим повреждениям? Займите позицию, капитан.

Крузер продолжал медленно двигаться, в его дрейфе было злорадство, будто судно упивалось собственной смертью. Целые паутины разрывов и трещин покрывали борта монстра, больше на корме, рядом с двигателями. Хадриана просчитала скорость удаления кораблей, обширность повреждений корабля орков и решила, что взрыв реакторов вот вот наступит, масса уже превышала критическую. Внезапно в кормовой части крейсера родилось новое солнце, а вскоре все судно орков разлетелось облаком плазмы, какую-то миллисекунду казалось, что челюсти носовой части корабля смеются. Взрывная волна омыла ”Тиндарис” дошла даже до ближней орбиты. Спокойствия в служении.